Н.Ю. Алексеева - Русская Ода (1006455), страница 24
Текст из файла (страница 24)
Юнкер был настолько, повидимому, признанным и авторитетным поэтом в своей среде, что есть основания думать, что между ним и Готшедом могло быть соперничество за лидирующую роль в Обществе. Если Юнкер, по всей видимости, превосходил Готшеда в поэтиче- ~ богглсЬееГГ СЬ. АиГ с!аз АЬзсегЬеп ресегз ссез бгореп, егзсеп Кир!зсйеп Каузегз // Одеп бег РеисзсЬеп безе!!эсйаГГС !п Гя!рс!8. Вес 1. 5. 24 — 28, У. Леманн называет два более ранних издания этой оды (Ьейтапп Г/. боссэсйес)зйге!з ипд гизз!эсйе Аийс!агип8 // 5сисйеп гиг безсысйсе г!ег Кизэ!зсЬеп Глгегагиг с)ез 18. Яайгйипс)егсз. Вег!!и, 1963.
5. 86 — 87). ' Оден г1ег Реисзсйеп бозе!!зсйаГГс !и Ге!рх!8. В. 1Сг. 5,343 — 345, 386— 388, 389-391. з ПутпянскийЛ. В. 1) Тредиаковский и немецкая школа разума // Западный сборник. М.; Л., 1937. Вып. 1. С. 175; 2) Ломоносов и немецкая школа разума // ХСг!11 век. Л., 1983. Сб. !4. С. 23. Глава 1. Петербургская кеиеккая ода 1730-к годов и Тредиаковский 99 ском таланте и мастерстве, Готшед был много сильнее, последовательнее и жестче Юнкера в теории поэзии. Этот ощутимый при чтении первых трудов обновленного Общества подспудный разлад между менковским учеником, Юнкером, и учеником прусского поэта И.
В. Питча, Готшедом, окончившийся, как известно, победой знаменитого Готшеда, по-видимому, и привел в конце концов нового «Гюнтера, Питча, Каница», как окрестил Юнкера Г. Ф. Миллер, в Петербург. Проясненные теперь в какой-то мере характер, мера дарования и литературная позиция Юнкера показывают, что вместе с лейпцигским поэтом, попавшим в Петербург случайно, русская поэзия получила прививку не заштатной, теряющейся в побочных линиях литературной генеалогии поэтической культуры, а культуры важной, актуальной, для Восточной Европы вполне новой.
Неисповедимыми путями Юнкер оказался в Петербурге в тот самый момент, когда Россия готовилась вступить в новый для себя период, символичным актом начала которого был возврат императорской резиденции в город Петра. Уже был назначен день въезда императрицы Анны Иоанновны в новую столицу, и шли приготовления к этому торжеству, когда полуголодный Юнкер в поношенном платье вошел в кабинет И. Д. Шумахера в надежде испросить у него место домашнего учителя в благородном семействе.
Библиотекарь Академической библиотеки и фактический глава всей Академии наук в те годы, Шумахер с явным интересом относился к поэзии, сам он по окончании Страсбургского университета в 1711 году получил звание магистра поэзии.' Уже в первую беседу с Юнкером он был им очарован, узнав в нем, по-видимому, «прирожденного, а не искусством и прилежанием сделавшегося поэта».' Помимо лирики Шумахера не могли не заинтересовать практические навыки Юнкера.
Оказалось, что он участвовал под руководством И. У. Кенига в подготовке дрезденской иллюминации 3 августа !727 года, к описанию которой написал похвальные стихи и оду.' Это обстоятельство, ~ Пекарский П. История имп. Академии наук в Петербурге. СПб., 1870. Т. 1. С.! б. г Миллер Г. Ф. История Академии наук(1725 — 1743),Ггг Материалы для истории имп. Академии наук. СПб., 1890.
ТЛ1. С. 214. а Они включены Юнкером в подготовленный им сборник Хр. Гоффмана фон Гоффмансвальдау (Неггп топ Но(!гпаплва!дап нпд апдегеп Г)еогвсЬеп апвег!евепег опд Ь!рЬег оп8едгосйгег Оес$!сЬге. Ье!рг!8; ггапЬ(пгг; Обгцпхеп, 1727 Вд 7. 5. 127 — 132). 18О Часть П. Становление русской классикистической оды вероятно, и решило судьбу Юнкера, сразу получившего место в Академии наук.
Первым его поручением стала подготовка проектов праздничных фейерверков по случаю въезда императрицы в Петербург 16 января 1732 года. 16 ноября проекты были уже готовы, а через десять дней их автор был произведен в адъюнкты Академии наук.' Серия фейерверков, сожженных 16 января, а также подготовленные Юнкером иллюминации 28 января (день рождения императрицы) и 3 февраля (день ее именин) при дворе были приняты восторженно, а их «описания превзошли все ожидания».' Невероятный успех Юнкера в Петербурге зимой 1731/1732 года (фельдмаршал Миних становится его патроном, ведется подготовка несостоявшегося его представления ко двору) связан с новой актуальностью искусства иллюминации и фейерверка при русском дворе, стремящемся изменить свой статус после пяти лет печального для России безвременья.
Мастерство в этом искусстве Юнкера, должно быть, много превосходило возможности прежних инвенторов и отвечало желаниям заказчиков увидеть «великие иллюминации». Январские иллюминации 1732 года щедро ассигновались Академией наук, поскольку, как пишет Миллер, президент Л. Блюментрост, опасавшийся своего падения, надеялся ими задобрить императрицу.' Особое мастерство иллюминационных проектов состояло в композиции действия, разворачивавшегося в пространстве и во времени. Чтобы сделать его цельным и при этом разнообразным необходимо было подчинить его центральной идее.
Проекты Юнкера отличались от проектов его предшественников (И.-С. Бекенштейна и Г.-З. Байера )' не только мастерством, но и положенной в их основу идеей. Уже иллюминация Юнкера 16 января 1732 года пронизана государственной идеей. Благополучие Российского государства названо «главнейшим делом», вокруг которого строилось все действо.' На это направлены все аллегории и эмблемы, обыгрывающие условия государственного благополучия: «веселие народа», «верность престолу», «попечение об обществе», 1 Пекарский П. История имп. Академии наук в Петербурге. Т.
1. С. 481. л Миллер Г. Ф. История Академии наук (1725 — 1743). С. 215. а Там же. С. 245. л Там же. С. 214. л Описание оных торжественных учреждений <...> на прибытие е. и, в.... О' Примечания на Санкт-Петербергские ведомости. 1732. Ч. ХХ1, С. 89. Глава 1. Пегвербургская немецкая ода 1730-к годов и Тредиаковский 101 < тишина государства», «кораблеплавание», «красота и славам Одна из центральных статуй, стоявшая возле пирамиды, символизировавшей «веселие народа», изображала «Политику» (так переведена аггв 5гаагв-К!идЬе!г [государственная мудрость]).' Ее аллегорическое изображение подробно разъяснено.
Описание пирамиды и статуи заключено стихами в 20 строк шестистопного ямба, восхваляющими Российское государство, при переводе которых с!!е Ятаагз-К1цяЬе!т снова переведена «политикой» («с[!е Ягаагз-К1цяЬе!т ЬеЪт Ьгег, хцг гесЬгеп...» — «На правой стране Политика стоит...»). Похвала государственной мудрости, или политики, распадается на похвалу внешней политики и похвалу внутренней политики.
Последней отведен целый план иллюминации: на транспарантах значится 7 указов первых двух лет царствования.' В центральном стихотворении, не имеющем в немецком оригинале названия (в русском переводе — «Дедикация») дается характеристика русского государства. Та же государственная идея лежит в основе других сохранившихся «изъяснений» (описаний) Юнкера и его од. И в фейерверках, и в одах Юнкером неизменно прославлялась Россия и была намечена целая система ценностей Российского государства, к которой восходят многие общие места русской государственной литературы, прежде всего торжественной оды.
Государственное содержание иллюминаций и фейерверков Юнкера в условиях смены политического курса было высоко оцененным новаторством. После смерти Петра Великого государственный панегирик был забыт и монархи даже Феофаном Прокоповичем прославлялись не как главы великого государства, а как идеальные Божии помазанники. Прямому прославлению России в панегириках 1726 — 1731 годов не было места. Возрождение государственного панегирика и стало, повидимому, главной заслугой Юнкера, ценимой при дворе. < Также спустя !0 лет переводит Ломоносов 270-й стих «Венчанной надеждыэ Юнкера: «Пде бгаагв-Кинет тес а<наг <че!т, <1осЬ депс1<г в!е гч е!!е1- ЬаЕй...э — < Политика зрит в даль, но слаб ее совет...э (Ломоносов М.
В. Соч инения, с обьяснительными примечаниями академика М. И. Сухомлинова. СПб., 1891. Т. 1. С. 84 — 85). т Впоследствии такая схема похвалы внутренних установлений, со ссылкой на указы (в немецком оригинале — Жав) будет повторена Штелпном — в оде 1738 г. (Рег Ьегг!!сЬе С!апта дег Кцвв!всЬеп Каувег-Кгопе ат ЬоЬеп Кгопппйв-ревге... 51. РегегвЬцг8, деп 28. Арп!. 1738), где даются подстрочные примечания с перечислением указов. 102 Часть йб Становление русской ккасскцистической оды Точнее говорить не просто о возрождении, но о заметном усилении и, во всяком случае, о новой огласовке государственной идеи у Юнкера.
Политическое содержание его фейерверков, иллюминаций и од восходит к политическому учению Хр. Вайзе, лежащему в основе идеологии немецкой придворной поэзии (ЬбйзсЬе Р1сЬгппя). Так, у Вайзе Юнкером заимствовано центральное понятие его философии государства и права «о(е Бгаагз-К1щсЬе(г», которому посвящен третий раздел трактата «Политические вопросы, или основательное известие о политике...» — «Чоп с(ег ро1111зсЬе Ягаагз-К1и8Ьей» (О политическом государственном благоразумии).' Поскольку эта категория была для немецкой культуры новой, Вайзе поясняет ее французским «Ка(зоп с1'Йтаг» и латинским «Ка110 Ягагпз». Прославление России основывалось у Юнкера на объяснении ее роли в мире и значении ее государственной политики. Это свойство панегириков Юнкера сегодня было бы названо политической пропагандой, а в ту эпоху связывалось, по-видимому, с еще расплывчатым в первой половине ХЪ'П1 века понятием «политики».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
