О.А. Бакулин - В мастерской фотожурналиста (сборник статей), страница 13

Однако можно быть вооруженным до зубов, но стрелять по воробьям, а можно иметь мелкокалибернуювинтовку, но бить прямо в цель. Этим отличается снайпер от вооруженногодо зубов человека. Этим отличается фотограф-профессионал от человека неопытного и неподготовленного.Среда, школы, которые мы проходим, встречи с интересными людьмиво многом формируют фотографа, его мировоззрение, его отношение кжизни. Основы, конечно, закладываются раньше, еще в детстве. Мое детство прошло в столице нашего Северного флота, городе Североморске.

Естьтакие впечатления, которые запоминаются на всю жизнь. Так и мое северное прошлое сопровождает меня. Северная колористика впиталась в кровь.Фотографией заниматься я начал очень рано, в первом классе, и вшкольные годы уже публиковался. Имел даже удостоверение корреспондента «Пионерской правды», которое мне прислали после публикации тамснимка «Романтики», а тираж у газеты был около 10 млн экземпляров, тоесть в каждой семье ее читали.Меня тянуло в большую фотографию.

Городской фотоклуб был первойступенькой. Большинство современных фотографов прошли через системуфотоклубов. Это была кузница, мини-школа в черте города по формированию определенного мнения.Служба в армии тоже была связана с фотографией. Я служил в отдельном разведывательном полку морской авиации – обрабатывал пленки, сделанные с самолетов. Кадры были размером 30 на 30 см, пленки на бобинахкилограммов по двадцать. Десятки метров пленки приходилось обрабатывать ежедневно. Много было и красивых, художественных кадров. Часть наших самолетов располагалась тогда в Египте (1972 г.).

Они взлетали, и автоматика начинала работать. Я видел пирамиды, встающее солнце – ритмпотрясающий, свет, а качество такое, что песок виден на камнях!Естественно, что после армии я поступил на отделение фотожурналистики факультета журналистики МГУ. Студенческий период был очень важен: это та самая школа, которая оформляет человека. Учась в университете, я наблюдал разрушение некоторых стереотипов, начавшееся в 1960-егоды, когда понятие фотоискусства было практически закрыто, переведено в категорию обычного отдела в журнале «Советское Фото», а массовоеувлечение фотоискусством сведено на нет.

Тогда во главу углу встал еговеличество Репортаж. Журнал «Советское Фото» обратил внимание на репортаж, как жанр и как метод, и все журналисты стали делать акцент нарепортажном методе.Будучи студентом, я начал сотрудничать с журналом «Студенческий меридиан», а затем с газетой «Труд», органом ВЦСПС (профсоюзов).

У газетыбыл самый большой тираж – 8 млн экземпляров, было большое довериек ней народа и большие возможности для командировок. На четвертомкурсе от газеты «Труд» я с группой журналистов на две недели вылетел вТюменскую область для съемок цикла «Один день на Ямале». Туда приехали журналисты из «Строительной газеты», со Всесоюзного радио, группаСенкевича с телевидения и я. Тюменская область – это полтора миллионаквадратных километров, два национальных округа – Ханты-Мансийский иЯмало-Ненецкий. Стратегический регион – газ, нефть, все богатство. Маршрут наш: Тюмень – Нижневартовск – Сургут – Надым – Салехард, и все, чтовокруг городов.

Утром встаешь, поднимаешься на борт вертолета, час лету,выкидывают на полчаса, потом забирают, везут в другое место, опять выбрасывают. И так день за днем. Две недели испытания.9192Я снимаю, а чувствую, что ничего зажигающего нет. Вышки, мосты, бульдозеры, поселки, новые дома, трассы, железные дороги.

Остается последний вылетна Ямал. И пленки уже в обрез. Тут и начинается самое интересное. Так всегдабывает: когда пленка кончается, все ломается, нужно снимать. «Ваше величество, снимать подано!» Еще в вертолете делаю портрет селькупа34 при светеиллюминатора. Внизу река Таз, Приобье, поселок Аксарка, Байдарацкая тундра.Тут-то и начинается работа. Лица потрясающие. И уже под занавес чувствую:что-то произойдет. Подлетаем: чумы, люди стоят. Выскакиваю, начинаю снимать, сужая круг. Использую мою технологию приближения к снимаемому объекту: сначала делаю общий план, потом средний, потом крупный, нахожу лица.Не набрасываюсь сразу на свои объекты, а вычленяю интересующих меня людей.

По отдельным признакам я выбираю интересный объект для своих историй – типаж, характер, эмоции. Жанровый потрет – отдельная большая тема. Нисекунды нельзя упустить. Еще немного, и ситуация может сломаться, пройдетоцепенение людей. Вот кадр стоящей группы. Было снято много вариантов, ноэтот сразу западает, запоминается.

Сняв общий план, я не заканчиваю съемку, аначинаю кружить рядом, снимаю лица. И что ни кадр – идет попадание.Селькупы – представители малочисленной народности Российской Федерации (ныне –3 600 человек), проживающие в Тюменской и Томской областях, небольшая группа – в Красноярском крае.34Я снимал камерой «Олимпус ОМ-1» – был такой японский аппарат, который должен был превзойти «Лейку».

Позже мне пришлось от него отказаться, хотя оптика была великолепная. Просто не мог купить третий объектив,а тех, что у меня были (35 мм и 50 мм), мне было недостаточно для разработки темы. И еще постоянно была с собой уникальная камера «Горизонт».В студенчестве у меня их было пять или шесть штук. Одну берешь – плохая,сдаешь, другую покупаешь. То рвет пленку, то другой скрытый дефект.

Уникальность этой камеры в том, что при широком угле охвата она не дает такихискажений, как широкоугольник, особенно это важно при съемке человеческих лиц. Линия горизонта может изменяться, быть либо ровной, как видит глаз, либо выгибаться, и зависит это от угла наклона фотоаппарата. Приэтом, повторюсь, пропорции фигур первого плана не нарушаются. Мое отношение к форме и содержанию я показываю через камеру «Горизонт».

Снимаю основу, и в этой основе всегда есть вариант использования «Горизонта».Это как разные кисти у художника.Поездка в Тюменскую область оказалась очень удачной. «Один день Ямала» дал мне толчок, за ту съемку я получил «Золотой Глаз» на Уорлд ПрессФото в 1979 году. Чуть позже от газеты «Труд» была организована поездка вТуркмению. Видимо, была установка ничего нам не показывать, поить чаем,чтобы только сидели за столом.

Приставили людей. Три дня я терпел вынужденное застолье. А шел великий праздник, курбан-байрам. На улице можнобыло море интересного снять. Я успел снять пару кадров, но… практическимне не дали снимать. На четвертый день я «сбежал», улетел в Красноводскуюобласть, заехал в город Небит-Даг, где снял кадр, который стал «Фото года»в журнале «Советское фото»: «Нефтяники Туркмении».

Хотя кончался временной ресурс моего пребывания, я все-таки проник в бригаду нефтяникови успел их снять. Тогда я дал себе зарок: ни в какой этнорайон я больше непоеду без подготовки. Первое условие: чтение литературы, фундаментальнаяподготовка, знание законов и обрядов этого народа. Второе условие – договоренности с руководителями на местах или авторитетными лидерами народа.Тогда же перешел вплотную к северной теме. Начал читать много источников. Благо, все-таки университет заставляет ходить в библиотеку, МГУ –это не простая школа. Помимо самостоятельной практики в периодическихизданиях на факультете журналистики были приняты стажировки с мастерами. Так, у меня была стажировка у Исаака Тункеля35 в «Огоньке».

Много яИсаак Рувимович Тункель (1912 –?; ск. в Израиле) – известный советский фотохудожник,портретист. В 1930-е гг. имел свое фотоателье на Кузнецком мосту, в день делал один, иногда двапортрета. После Великой Отечественной войны – сотрудник журнала «Огонек».35не присутствовал на его съемках, но несколько важных советов запомнилна всю жизнь. Один из них как раз об организации съемки.На четвертом курсе я пришел на практику в АПН. Потом надо былоопределяться с постоянной работой, закрепляться юридически. И благодаря участию Георгия Зельмы36 издательство АПН заключило со мной договор.

АПН – это большой слаженный механизм. Основу составляла Главнаяредакция фотоинформации, ГРФИ, которая работала на журналы для зарубежного читателя. Издательство – одно из подразделений АПН. У меня былконтракт с журналом «Спутник», это дайджест советской прессы, которыйраспространялся во всех странах мира, кроме Советского Союза. На русскомязыке у «Спутника» был самый мизерный тираж, но у него же были самыевысокие ставки гонорара, хотя опубликоваться там было достаточно тяжело.Слайд на полосу стоил 150 рублей (это была средняя зарплата по стране),стоимость маленькой черно-белой картинки 25 рублей, большой – 50 рублей. Приходилось стараться, чтобы твою работу поставили на полосу.

Работая в издательстве, я постоянно снимал для всех АПНовских изданий.С Севером получилось интересно. В 2010 году исполнилось тридцатьлет моих «ударных», арктических съемок.1980-й год. Время работы в «Спутнике». По опыту знал уже: если зимойне подготовишь съемочный план, то, как правило, ничего не сложится. Явсю зиму читал, встречался с начальниками, организовывал свое лето. Всястрана дышала Всемирной Олимпиадой. Составлялись списки на Олимпиаду, а я бросил все и… улетел на два месяца на Чукотку. Нанялся рабочим вИнститут этнографии, помощником к профессору Илье Самуиловичу Гурвичу. Взял с собой два «Никона» (один редакционный и один свой), редакционный «Хассельблад» и «Горизонт», конечно.

Пленки получил в Агентстве – банки три по пятьдесят метров, «Кодака» роликов сорок и пообещалпривезти удачную съемку для ГРФИ. Полтора месяца ежедневных потрясающих съемок. По сути, уже в 1982 году была сформирована коллекция, вкоторую я потом просто добавлял работы. С Чукотки я привез тогда чемодан пленок. По пять-шесть пленок в день снимал. Обрабатывал целый год.И до сих пор, когда рассматриваю негативы, все время что-то удивляет.Георгий Зельма (Георгий Анатольевич Зельманович, 1906 – ск. в 1980-х гг.) – видный советский фотожурналист. В 1930-х гг.

сотрудничал с журналом «СССР на стройке», в годы ВеликойОтечественной войны был военным корреспондентом газеты «Известия», после войны работалв журнале «Советская женщина» и Агентстве печати «Новости».3695Иногда меня спрашивают, почему на отдельных снимках большое зерно.Некоторые перепроявленные негативы дают такой «шум». Мы специально добивались этого, изучали структуру зерна.

Вся аппаратура была мягкорисующая. Увеличители тоже были мягкорисующие. Чтобы утрировать резкость,применяли точечный свет, увеличитель переделывался на галогенную лампу,ставили другие объективы: «Вегу», «Индустар-50». Пленка А-2 давала определенный эффект. Самая благородная была (и будет, наверное) ильфордовская,которая только начала появляться в конце 1980-х годов.