О.А. Бакулин - В мастерской фотожурналиста (сборник статей), страница 8

Фотографий в очерке необязательно должно быть много. В 1935 году в газете «Известия» был опубликованфотоочерк Г. Зельмы «Страна учится». «Автор в трех снимках раскрыл выраженную в заголовке масштабную тему: первый кадр – молодая учительницана уроке в школе, второй – та же учительница на занятиях вечерних курсовповышения квалификации, которые ведет профессор, третий – тот же профессор слушает лекцию. Идея фотоочерка прочитывается в сопоставленииснимков»19. Умение выложить фотоочерк не приходит сразу и не дается легко. Как сказал Виктор Ахломов20, «имейте в виду монтаж, соседство фотографий, потому что очень часто один плюс один больше, чем два»21.Создание фотоочерка требует более длительного времени, чем произведения любого другого жанра. Поэтому в годы Великой Отечественной войнына первое место в журналистике вновь выходят фоторепортаж и фотоинформация. Однако уже в 1950–1960-х годах фотографы возвращаются к жанруфотоочерка.

Человеческое горе и радость недавнего прошлого, восстановление разрушенного хозяйства, достижения науки и культуры вновь оказываются в объективе фотожурналиста.Послевоенное развитие жанра фотоочерка тесно связано с деятельностью Агентства печати «Новости» (АПН) – организации, чья работа былаориентирована на зарубежные страны. В статьях и фотопубликациях отечественные журналисты знакомили иностранных читателей и зрителей с жизМорозов С.

Творческая фотография. – М., 1985. – С. 209.Ворон Н. И. Жанры советской фотожурналистики. – М., 1991. – С. 60.20Ахломов Виктор Васильевич – известный фотожурналист, работы которого четырежды отмечены почетными дипломами Уорлд Пресс Фото; фотокорреспондент газеты «Известия» с 1960 года.21Ахломов В. В. Частная беседа. ( Из личного архива Л. В. Сёмовой).18195354нью в СССР, с тем, как преодолевались трудности, как добивались успеха выдающиеся личности науки и культуры, простые труженики. Вечные вопросычеловеческих взаимоотношений, решаемые образными средствами фотографии, мастерством и неравнодушием автора, естественно, находили за рубежом живой отклик.

Именно тогда Агентство получало самое большое количество наград на международных фотоконкурсах. В Агентстве была свояметодика – то, что сейчас называют «школой АПН». Снимали темами. Руководство давало возможность работать не спеша. Фотокорреспондент приходил первый раз просто знакомиться, приходил в другой раз, в третий. Нужнобыло обладать особым даром – разговориться, найти общие интересы. Людипривыкали к фотографу, рассказывали о себе, допускали в свой мир и велисебя естественно. Только тогда он начинал спокойно снимать. И съемки длились не один день. Иногда разработка темы длилась годами! В результатепочти всегда герои фотоочерков становились друзьями корреспондента.В Агентстве работали фотографы, прошедшие войну: Макс Альперт, Михаил Озерский, Георгий Зельма, Василий Малышев, Лев Устинов, Евгений Тиханов, Всеволод Тарасевич, Валерий Шустов.

Фотокорреспондент АПН – РИА«Новости» Владимир Федоренко в интервью говорил о том, что это были нетолько опытные репортеры и интеллигентные люди – это были победители,и дух победителей был в них очень силен, они до конца оставались оченьтворческими людьми и передавали свой опыт молодым коллегам. У начинающих фотографов была возможность видеть всю съемку старших товарищей и видеть тот отбор, который они делали.«Фотограф получал задание, трудился, потом собирался редсовет. Наогромном редакционном столе выкладывали фотографии.

Нужно было показать завязку, продолжение действия и конец. И обязательно должен былбыть какой-то сюжетный ход. Фотографии можно было печатать разнымиформатами и размерами. Формат зачастую определял смысл, а стык нескольких фотографий рождал определенную идею. Фотографы старшего поколения смотрели на ход наших мыслей и предлагали какие-то свои варианты.И когда заканчивался редсовет, ты понимал, что ты решил проблему однимходом, но было еще не меньше двадцати вариантов, как можно было это сделать. Это была огромная учеба.В 1960-х годах в АПН шла борьба за художественное содержание фотографии.

В том смысле, что фотография – не просто отображение действительности, а образ, художественность, искусство. Фотограф не просто фиксирует то,что однажды произошло, а определенным образом осмысливает и дает своюоценку. Для этого как раз нужно найти какой-то образ, символ. Например, уВяткина был очерк о докторе Немсадзе. Там все построено на руках, черезруки он создал образ хирурга. Я был поражен, – рассказывал В. Федоренко, –я сам снимал этого человека, но мне бы такая мысль в голову не пришла»22.Разговор продолжает В. Вяткин.В очерке о главном детском травматологе двенадцать фотографий. У менядолго не было основной мысли.

Однажды я опоздал на съемку, уже началисьоперации, пришлось заглядывать в каждую операционную, а врачи в масках,и Немсадзе я узнал только по рукам. Его выдавала пластика. Руки, щадящиедетскую плоть. Поэтому и родилось название темы «Добрые руки доктора Немсадзе». Есть руки, профессионально делающие свое дело, а есть среди нихеще и добрые. Доктор Немсадзе для меня – олицетворение не только детскоймедицины, а медицины вообще.

Точка отсчета не просто как в науке, а как всфере деятельности человека, его рук, его сердца, разума, души. Серия получила «Золотой Глаз» на Уорлд Пресс Фото в 1985 году.22Федоренко В. Ф. Интервью. (Из личного архива Л. В. Сёмовой).555657Доктора Немсадзе я снимал 4 года. Каждая фотография – как отдельная глава в литературном произведении.

Отсюда длительный период съемки. Один изочерков я делал двадцать лет. Не все же раскрываются сразу. Снимать очерк –значит, рыть не вширь, а вглубь психологии человека. Логически мыслить. Заодин год снять это невозможно. И когда есть задача, вы снимаете медленно, ноникогда не пройдете мимо абсолютно ничего не значащего, казалось бы, момента.

Одновременно у меня бывает до десяти тем, над которыми я работаю.58В 1984 году в Институте Илизарова я снимал еще одну медицинскуютему – очерк «Трудные шаги к счастью». Там начали делать уникальныеоперации по удлинению конечностей. Лилипуты – пропорционально сложенные люди маленького роста, а хондродистрофики – люди с нормальнымпозвоночником, но укороченными руками и ногами, им очень сложно себяобслуживать. Метод Илизарова таков.

Перерубается кость, фиксируется аппаратом. Костная ткань начинает расти, и таким образом конечности удлиняются. В отдельных случаях рост человека за счет операции увеличивалсяна 50 и даже 60 см. Но в этот период пациент испытывает сильнейшие боли.Рост костной ткани происходит только при усиленных физических нагрузках. Человек должен ходить не меньше пяти часов в день и несколько часовпроводить в спортивном зале. Я снимал первых пациентов – детей из Франции и Италии. Последняя фотография не была заранее задумана.

Простоповезло. В конце дня сидел на лавке около Института Илизарова. Красивыйвечерний свет. Мальчик на костылях. Приехали родители-итальянцы. И он,увидев их, откинул костыли и сделал первые после операции шаги своиминогами. Я сделал решающую фотографию.Конец 1970-х – 1980-е годы были для меня очень плодотворными. Но, наверное, вершиной моего мастерства в то время был очерк об эстонском писателе и драматурге – «Энн Ветемаа – классик советской драматургии» (1980).О нем стоит рассказать с точки зрения технологии и механики работы надтем или иным сюжетом.Я был в Таллине, звонил Энн Ветемаа на протяжении целого дня, но еготелефон не отвечал. В Союзе писателей Эстонии узнал его адрес, нашел доми определил окна, которые выходили на улицу.

Потерял на ожидание и организацию встречи четверо суток. По прошествии многих лет я не считаю,что потерял эти дни. У меня была возможность зайти в книжный магазин икупить его пьесы, повести, рассказы. Днем я караулил около его дома, а ночью читал. Однажды мне повезло: он подошел к телефону. Услышал оченьхолодный, аскетический голос, не вызывающий ни симпатии, ни теплоты, ниощущения того, что будет что-то: «Я не хочу и не могу». Тем не менее он мненазначил встречу, я пришел к нему. Первое общение с писателем было оченьнеудачным. Я понял, что попал не вовремя. На следующий день мельком познакомился с его супругой, с которой отношения в пространстве их квартирытоже не складывались, были очень холодными и абсолютно неинтересными.Потом мы с ним гуляли.