Диссертация (Эволюция женского образа в русской литературе XV–XVII веков), страница 3

Человек в литературе Древней Руси. М.: Наука, 1970. 178 с.Там же. С. 70.32Там же. С. 93.31хотяиизменения,11В труде А.С. Демина «О художественности древнерусской литературы»33одна из глав, «Женские загадки в древнерусской литературе XI–XIV веков»,посвящена женской смекалке, «тонкости владения женщин языком», «языковомухитроумию»34. Также исследователь уделяет внимание новаторским чертамобраза человека и, в частности, женского образа в литературе XVII века35.В теоретико-методологическом плане следует обратить внимание на статьиА.Н.

Ужанкова36, где исследователь, опираясь на теорию стадиального развитиярусской литературы XI – XVIII веков, стремится проанализировать женскиеперсонажи как проявленные в словесном искусстве образы, способ изображениякоторых соответствует определенной стадии развития мировоззрения человекаДревней Руси.Стоиттакжеотметитьиспользуемыенамистатьиимонографиисовременных исследователей, разрабатывающих отдельные вопросы обширнойтемы истории женского персонажа в древнерусской литературе и культуре37.Особого внимания заслуживают статьи Т.Р.

Руди38, в особенности, работаисследовательницы, посвященная топике женских житий39. Эта публикация33Демин А.С. О художественности древнерусской литературы. М.: Языки русской культуры, 1998. 848 с.Там же. С. 100.35Демин А.С. Русская литература второй половины XVII – начала XVIII века. Новые художественныепредставления о мире, природе, человеке. М.: Наука, 1977. 296 с.36Ужанков А.Н. Повесть о Петре и Февронии Муромских. (Герменевтический опыт медленного чтения) // Русскийлитературоведческий альманах.

М.: Пашков дом, 2004. С. 7–35; Ужанков А.Н. Благочестивые Муромские жены //Русское искусство. 2006. № 2. С. 133–137; Ужанков А.Н. Образы женского благочестия в древнерусскойсловесности // Вестник Литературного института им. А.М. Горького. 2007. № 1. С. 49–58; Ужанков А.Н.Идеальные жены Древней Руси // Образ женщины в русской литературе. Первая половина XI – начало XXI в.Хрестоматия в 4-х частях.

Часть 1. Древнерусская книжность. Жены Древней Руси. М.: Физматкнига, 2017. С. 4–18.37Тодорова Е.Д. Сложение архетипа Девы Премудрости в древнерусской литературе // Адам & Ева = Adam & Eve.М.: 2003. № 5. С. 33–35; Солоненко Л.В. «Повесть о Петре и Февронии Муромских» как отображениедревнерусского идеала женщины // Филология и культура. Владивосток, 2006. С. 279–282; Анпилогова Е.С. Образрусской женщины по памятникам литературы конца XVI – начала XVIII века // Исторические науки. 2006. № 3. С.73–80; Мамонова И.О. О принципе идеализации женского персонажа в произведениях древнерусской литературы// Мировоззрение славян и взаимодействие культур.

Ханты-Мансийск, 2007. С. 317–325; Сулица Е.И. Женскиетипы «искусительницы» и «злой жены» в русской повести конца XVII – начала XVIII в. // Вестник славянскихкультур. Москва, 2014. № 4 (34). С. 168–169.38Руди Т.Р. Муромский цикл повестей в рукописной традиции XVII–XVIII вв. // Книжные центры Древней Руси.XVII век.

Разные аспекты исследования. СПб.: Наука, 1994. С. 207–214; Руди Т.Р. Праведные жены Древней Руси //Русская литература. 2001. № 3. СПб.: Наука. С. 84–92.39Руди Т.Р. Средневековая агиографическая топика (принцип imitation и проблемы типологии) // Литература,культура и фольклор славянских народов: XIII международ. съезд славистов. Любляна, 2003: доклады российскойделегации.

М., 2002. С. 40–55.3412отражает теоретические аспекты вопроса типологии женского персонажа вагиографическом жанре.Итак, исследователи XIX–XXI веков внесли значительный вклад в темуизображения женщины в древнерусской литературе. Однако рассмотренныеработы филологов представляют, как правило, анализ отдельных женскихперсонажей в единичных памятниках древнерусской литературы. Отсутствиесистемного подхода и незначительный объем привлеченных к анализупроизведений, а главное, невнимание к теоретическим аспектам, принципам испособам изображения женского персонажа в литературе Древней Русиобусловливают в основном частный характер выводов данных исследований.На сегодняшний день не существует методологии, принципов анализаобраза человека в древнерусской литературе40. Этот теоретический пробелобусловливает пестроту терминов, используемых при характеристике женскихперсонажей.Так,понятия«образ»,«характер»,«тип»используютсяисследователями в отношении женских персонажей любого периода развитиядревнерусской литературы без должного обоснования выбранного понятия илитермина.Научная новизна данного диссертационного исследования состоит в том,что изображение женщины в древнерусской литературе XV–XVII веков наисчерпывающем фактическом материале впервые проанализировано системно.Опора на современную научную методологию, в частности на теориюлитературных формаций А.Н.

Ужанкова, позволила четко определить векторсменыхудожественныхдоминантпривоплощенииженскойтемывпроизведениях различных жанров и различных периодов истории древнерусскойлитературы.В заглавии диссертационного труда используется термин «литература», не«словесность», поскольку в рассмотрение включен «поздний», переходный40Об отсутствии методологической основы в анализе образа человека в Древней Руси см., в частности: ДорофееваЛ.Г. Образ смиренного человека в древнерусской агиографии XI – первой трети XVII века: дисс. … докт. филол.наук. Москва, 2013. С. 5.13периодлитературногоразвитияСредневековья41.Таккак,помнениюисследователей, он характеризуется формированием осознанного творческогометода, для которого свойственны такие признаки художественности как«типизация, обобщение и вымысел»42, мы и считаем более приемлемымупотребление термина «литература», нежели «словесность» (характерного дляпроизведений раннего Средневековья).Говоря обобщенно об изображении женщины в литературе Древней Руси,мы используем понятие персонаж, под которым понимаем «изображенного впроизведении человека безотносительно к тому, в какой мере глубоко и верно онизображен писателем, хотя бы он был обрисован крайне бегло»43, поскольку лишьоно применимо к любому литературному периоду.

В остальном, выделяютсяспособыизображенияженскихперсонажей,наиболеесоответствующиеразличным этапам развития древнерусской литературы.Первый способ изображения женского персонажа мы именуем структурносемантическойкатегорией«схема»,или«персонификацияотвлеченногопонятия», в значении, предложенном А.Ф. Лосевым. При схематическом способесвязи идеи и ее выражения «общее и индивидуальное не находятся вравновесии»44, исследователь фиксирует «очень богатый предмет и весьмаскудное его изображение». Следующий способ, «аллегория», понимается кактакая иллюстрация заданной идеи, которая «гораздо содержательнее, пышнее,художественнее,чемэтаотвлеченнаяидея»45.Наиболеесовершеннымизображением женщины является художественный «образ», переход к которомустал возможен благодаря формированию подлинно художественного метода вдревнерусской литературе XVII века.46 Образ принципиально отличен от схемы и41О периодизации древнерусской литературы см., в частности: Сакулин П.Н.

Русская литература. Социологосинтетический обзор литературных стилей. Литературная старина (под знаком византийской культуры). М.:Государственная академия художественных наук, 1928. С. 77; Ужанков А.Н. Стадиальное развитие русскойлитературы XI – первой трети XVIII в. Теория литературных формаций. М., 2008. С. 200–224.42Ужанков А.Н.

Стадиальное развитие русской литературы XI – первой трети XVIII в. Теория литературныхформаций. М., 2008. С. 224.43Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. М.: Просвещение, 1971. С. 68.44Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1995. С. 115.45Там же.

С. 112.46Азбелев С.Н. О художественном методе древнерусской литературы // Русская литература, 1959. № 4. С. 9–22;Робинсон А.Н. Литература Древней Руси в литературном процессе Средневековья (XI–XIII вв.). М.: Наука, 1980. С.14аллегории, поскольку его «идейная и образная стороны… неразрывно связанымеждусобой»47.Емусвойственны«самодостаточность»,«автономно-созерцательная ценность»48. Одновременно с возникновением женского образазарождается литературный характер как «вид литературного образа»49.Так,женскийперсонажизидеализированно-риторической,вполнеоднозначной схемы или аллегории превращается в индивидуальный, сложный имногоплановый образ, из типа в характер.

Вслед за В.Е. Хализевым мы понимаемтип как «один из способов художественного воссоздания человека. Этовоплощение в персонаже какой-то одной черты, одного повторяющегосячеловеческого свойства… Типическое при этом связывается с представлением опредметахстандартных,воплощающихнекуюлишенныхиндивидуальнойповторяющуюсясхему»50.многоплановости,«Характер»жемыинтерпретируем как «лицо самоопределяющееся, выбирающее собственную рольи в жизни в целом, и в качестве участника отдельного события. Такоесамоопределение… представляет собою… не просто стереотип поведения, асоотнесенную с ним в той или иной степени осознанную жизненную позицию»51.Л.И.Тимофеевуказывалнанеизбежнуюпутаницу,связаннуюсмногозначностью термина образ.

Так, в заглавии диссертационного труда образпонимается нами обобщенно, как «изображение того или иного предмета, …явления»52. Говоря же о генезисе женского образа в словесности XVII века, мыподразумеваем под образом «присущую искусству форму воспроизведения,истолкования и освоения жизни путем создания эстетически воздействующих5–44.; Кусков В.В. История древнерусской литературы. М.: Высшая школа, 2006.

С. 9–12; Ужанков А.Н.Стадиальное развитие русской литературы XI – первой трети XVIII в. Теория литературных формаций. М.:Издательство Литературного института им. А.М. Горького, 2008. С. 363.47Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1995. С. 113.48Там же.49Бочаров С.Г. Характеры и обстоятельства // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении.Образ, метод, характер. М.: Академия наук СССР, 1962.

С. 313.50Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 2002. С. 45.51Теория литературы. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика / Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа,С.Н. Бройтман. В 2 т. Т. 1. М.: Академия, 2014. С.