диссертация (Социокультурные аспекты мусульмано-христианского взаимодействия (на примере деятельности средств массовой коммуникации и систем образования России и Египта)), страница 6

[Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». –Режим доступа: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2010/4/Skorodumova/ и др.27Кравченко С.А. Становление сложного общества: к обоснованию гуманистической теории сложности [Текст]:монография / С.А. Кравченко. – М.: МГИМО-Университет, 2012. – 306 c.; Каргина И.Г. Социологическиерефлексии современного религиозного плюрализма: монография / И.Г.

Каргина. Моск. гос. инт-т междунар.отношений (ун-т) МИД России, каф. социологии. – М.: МГИМО–Университет, 2014. – 277 с.; Ваттимо Дж.Прозрачное общество. Пер. с ит./ Перевод Дм. Новикова. М.: Издательство «Логос», 2002. – 128 с.28Алехина С. Н. Национально-культурная идентичность в эпоху перемен // Ученые записки РГСУ. 2010. №3 С. 4146; Силантьева М.В.

Религия и политика как предмет философской рефлексии // Вестник Иркутскогогосударственного университета. Т. 13. Серия «Политология. Религиоведение», 2015. С.135-140.2622С. Хантингтон убежден, что когда наступает кризис идентичности, для людейв первую очередь становятся значимыми кровь, религия и семья. С этимутверждением трудно спорить, так как сама жизнь и современные социальныепроцессысвидетельствуюторезкоповысившейсяролиэтническогоирелигиозного факторов в большинстве стран мира: люди все больше акцентируютсвою национальную принадлежность, а неотождествление человека с какой-либорелигиозной конфессией воспринимается, по меньшей мере, как странность.Анализируя современную геополитическую ситуацию, Хантингтон приходит квыводу о том, что глобальная политика начала выстраиваться вдоль новых линий– культурных, а субъектами (акторами) ее являются семь (или восемь) культурныхцелостностей – цивилизаций (под цивилизацией при этом он понимаетнаивысшую культурную общность людей и самый широкий уровень культурнойидентичности,отличающийчеловекаотдругихбиологическихвидов).Представляется, однако, чрезмерным упрощением сводить основы цивилизацииисключительно к религии и полагать, будто религиозная идентификация являетсядоминирующей во всех частях света.

Как справедливо заметил выдающийсяарабский ученый Эдвард Саид в своей критической статье «Столкновениеневежеств», Хантингтон – идеолог, пытающийся представить «цивилизации» и«идентичности» тем, чем они не являются – закрытыми, замкнутыми системами,которых не коснулись мириады различных противотоков, оживлявших историючеловечества, тех, что на протяжении веков сделали историю не только состоящейиз религиозных войн и империалистических завоеваний, но и из взаимногообмена, обогащения и участия29. Согласимся и с критикой российского ученогоИ.Н.Ионова:«СущественнаяслабостьХантингтона–принципиальноенепонимание им сущностных различий между религиозным, имперским ицивилизационными типами самоидентификации»30.Согласно Хантингтону, каждая из восьми цивилизаций имеет так называемоеSaid E. The Clash of Ignorance [Electronic resource] // The Nation, October 22, 2001.

– Mode of access:http://www.thenation.com/article/clash-ignorance.30Ионов И.Н. Глобальная история и история мировых цивилизаций: Материалы постоянно действующегомеждисциплинарного семинара Клуба ученых «Глобальный мир». Выпуск пятый (28). – М.: Институт мировойэкономики и международных отношений. Институт микроэкономики, 2003. С. 31.2923стержневое государство или несколько государств, что образует политическуюструктуру цивилизации, цивилизационный центр. Стержневая страна – это лидертой или иной цивилизации. «Страны-участницы» – те, которые, не будучистержневыми, в культурном плане полностью отождествляет себя с какой-либоодной цивилизацией.

Таким образом закрепляется связь религиозной иполитическойидентификациииутверждаетсяопределяющеевлияниерелигиозной. Налицо – политизированное прочтение религии, что само по себеспорно и едва ли корректно.Если у западной цивилизации по Хантингтону имеется сразу несколькостержневых государств (США, франко-германский стержень в Европе идрейфующий между ними дополнительный центр власти - Великобритания), то управославной цивилизации такое государство одно – это Россия. Хантингтонотводит русскому православию специфическую историческую роль, утверждая,что, если Россия примкнет к Западу, то православная цивилизация простоперестанет существовать.

Что касается исламской цивилизации, то этоединственная цивилизация из всех, у которой отсутствует стержневое государство,что является серьезной проблемой как для мусульманских, так и длянемусульманских обществ. При этом Хантингтон полагает, что цивилизации сосвоими стержневыми государствами в конце ХХ в. начинают формировать новыймногополюсный или многоцивилизационный миропорядок, который призванзаменить двухполярный мир времен Холодной войны. В этой связи отсутствие убурно развивающегося исламского мира стержневого государства значительноосложняет создание порядка внутри цивилизации и существенно затрудняетведение переговоров о взаимоотношениях между цивилизациями.

При этом«Европа заканчивается там, где заканчивается западное христианство иначинаются ислам и православие»31. Культурная граница таким образомполностью отождествляется с религиозной32.Исходя из цивилизационной концепции Хантингтона очевидно, что, еслиТам же, с. 243.Силантьева М. В. Новые принципы «философии границы» в глобальном мире – десуверенизация или«постсуверенизация»? – Полис. Политические исследования, № 3, 2014.

С. 8-26.313224Россия всерьез претендует на роль стержневого государства православнойцивилизации, то ей необходимо активизировать отношения со стрежневымигосударствами других цивилизаций. В случае отсутствия таковых – как уисламской цивилизации – наращивать взаимодействие со странами-участницамиданной цивилизационной общности. Исламская цивилизация может стать дляРоссииоднойизприоритетныхвконтекстемежцивилизационноговзаимодействия, учитывая наличие объединяющих обе цивилизации факторов истремительно возрастающий потенциал (а значит и глобальную роль) исламскогомира.

Гипотетически допустимо, что в случае игнорирования Россией исламскогомира существует большой риск упустить шанс укрепления православнойцивилизации.В России одним из выдающихся ученых, развивавших цивилизационнуютеорию, является А.С. Панарин. В своей работе «Реванш истории» определяетцивилизацию как надгосударственный, не укладывающийся в чисто политическиерамки суперэтнический синтез33. С самого начала налицо фундаментальныерасхождения в подходах Панарина и Хантингтона: в отличие от последнегороссийский ученый уверен, что цивилизационное пространство, основываясь надиалоге,сопряжениимножестваразныхтрадиций,образующихединыйцивилизационный код – универсалии большого пространства. Более того,Панаринобъявляетхантингтоновское«столкновениецивилизаций»антицивилизационной идеологией, так как подобный миф призван ослабить волюк суперэническим синтезам, утвердив фатальный характер новейшего расколанародов по этническим и конфессиональным признакам. Панарин утверждает, чтоу Хантингтона цивилизационный принцип подменен этноцентричным, так как, помнению автора, цивилизационные общности основаны на суперэтническихсинтезах вовсе не сводящихся к конфессиональным.Каждая из мировыхцивилизаций представляет, в понимании Панарина, целый континент с несметнымколичеством образов жизни и социокультурных форм.Признавая за западной цивилизацией высокую динамичность, ученый, тем не33Панарин А.С.

Реванш истории. – М.: Русскiй Мiръ, 2005. С. 263.25менее, оценивает ее влияние и сформулированные ее представителями установкирезко отрицательно. Западные принципы жизнестроения, утверждает он, негарантируют выживания в длительной исторической перспективе, тогда какдругие цивилизации, будучи гораздо менее эффективными по целому рядукритериев,продемонстрировалиспособностьсуществоватьвмасштабахдлительного планетарного времени.

Автор акцентирует внимание на том, чтоЗапад создает всемирную историю, уподобляя мир себе путем вестернизациинезападных цивилизаций. При этом отношения Запада к остальному мируописываются, с точки зрения Панарина, как отношения модерна к архаике,подлежащейвытеснениюипреодолению.Такимобразом,налицопротивопоставление Запада и незападных цивилизаций, все та же модель «theWest and the rest». С этой точки зрения показательно мнение автора нашумевшейкниги «Конец веры» - американского ученого Сэма Харриса: «Мы находимся всостоянии войны с исламом.

Возможно, открытое признание этого факта нашимилидерами и не отвечает нашим нынешним внешнеполитическим задачам, но этооднозначно так <…> Мы в состоянии войны именно с тем видением жизни,которое предписано всем мусульманам в Коране, а позже в хадисах <…> Будущее,в котором ислам и Запад не стоят на краю взаимного уничтожения есть будущее,где большинство мусульман научится игнорировать значительную часть своегоканона так же, как научилось этому большинство христиан»34.Панаринобращаетособоевниманиенасуществованиедихотомии«традиционность – современность», при которой все недочеты современногообщественногоразвитияприписываютсяпережиткамтрадиционализма,асовременность выводится из-под критики. Учитывая, что современностьотождествляется с Западом, становится очевидно, что такие же ограничениянакладываются и на критику Запада.

При этом незападные цивилизацииосуждаются на Западе либо как империи (Россия), либо как прибежищефундаментализма (исламский мир). Отмечает Панарин и использование Западом34Harris S. The End of Faith. Religion, Terror and the Future of Reason. – London, Free Press, 2006. P. 109-110.26двойных стандартов – в случае, например, с политической философиейэтноцентризма и этносуверенитетов, которая категорически запрещена на Западеи всячески поощряется на постсоветском пространстве.