Диссертация (Метасемиотика художественного текста (на материале немецкого языка)), страница 9

Добавим также возможноенарушениеграмматическойкорректностиврамкаххудожественногоэксперимента.Интертекстуальность - свойство, без которого не мыслим современныйхудожественный текст, хотя и цитаты, и аллюзии существуют с незапамятныхвремен. В современном мире все больше текстов содержит интертекстуальныевключения. Под интертекстуальностью понимаются отношения между текстами внепрерывном континууме их существования, предусматривающие присутствие вкаком-либо тексте одного или нескольких предшествующих текстов [Глушак,Мирский 2007: 41]. Без цитат из работ ученых прошлого и настоящего46невозможно представить себе научного текста. Публицистическийтекстизобилует отсылками к другим текстам. И всё же нельзя говорить о том, чтоинтертекстуальностьявляетсяуниверсальнойтекстовойкатегорией.Этонеправомерно, поскольку в определенных типах текстов фрагменты другихтекстовых образований неуместны, например, в кулинарных рецептах, правилахторговли, ПДД и т.п.В художественном тексте интертекстуальность выступает как средствомежтекстовоговзаимодействия.

Онапозволяет осуществлять приращениесмыслов в принимающем тексте за счет диалога между текстами различных эпох,жанров, авторов и даже разных сфер коммуникации.Важнейшим свойством художественного текста является так называемый«образ автора». Оно распространяется и на ряд других типов текста, например, напублицистический или научный.В стилистическом энциклопедическом словаре русского языка подредакцией М.Н. Кожиной (2006) образ автора определяется в разных плоскостях,и это позволяет подойти к самому понятию с разных исходных позиций. В данномслучаенасинтересуетуниверсальнойправомерностьтекстовойкатегории,определениякакэтообразапредлагаетсяавторавкаксловарелингвистических терминов под ред. Т.В.

Жеребило, где он представлен какосновная категория текстообразования, определяющая все элементы структурытекста: тему, идею, композицию, отбор и организацию языковых средств[Словарь лингвистических терминов и понятий: 2004].Мы считаем, что такая трактовка лишает смысла рассмотрение вышеназванныхосновныхтекстовыхкатегорийцельностиисвязности,обеспечиваемых когезией и когерентностью текста, выводя на первый плансубъектное начало текста в целом.

Это не соответствует реальному положениювещей, так как на практике существует немало типов текста, где авторское начало47или сводится к минимуму, или вовсе отсутствует (протоколы, официальныезаявления, коммюнике, инструкции и мн.др.).В то же время выделение образа автора как «основной категориитекстообразования, наряду с образом адресата формирующим лингвистические иэкстралингвистические факторы текстообразования» [Болотнова 2003: 253]вполне правомерно, поскольку это позволяет сделать акцент на тех свойствахтекста, которые реализуют партнерское начало обеих ипостасей – продуцента иреципиента текста, однако, в этой дефиниции просматривается прямая связь суниверсальной категорией адресованности.На наш взгляд «образ автора» - это, прежде всего, «художественнаякатегория, формирующая единство всех элементов многоуровневой структурылитературного произведения» [там же], а следовательно, одно из главных свойствхудожественного текста.

В этом ракурсе образ автора – способ проявления«глобальной категории субъектности, выражающей творческое, созидательноеначало в разных видах деятельности, включая речевую» [там же], котораяреализуется лингвостилистически в самых разных языковых формах структурносемантических предпочтений автора на базе его идиостиля. Представляется, чтообраз автора является признаком текста с выраженным индивидуальнымпочерком и параллелен упомянутой выше в списке категорий текста каккатегория субъекта.В. В.

Виноградов и Д. С. Лихачев считали, что образ автора должен бытьпредметомисследованиякаклингвистики,такилитературоведения:«Принадлежа двум наукам, проблема образа автора по существу неделима»[Лихачев 1971: 215].В этой связи нельзя не привести выдержки из концепции образа автора В.В.Виноградова,видевшеговнем«концентрированноевоплощениесутипроизведения» [Виноградов 1971: 118], в котором «как в фокусе, сходятся всеструктурные качества словесно-художественного целого» [там же: 211].48Не менее значимым свойством художественного текста является подтекст.На наш взгляд нет оснований считать его универсальной текстовой категорией.Во-первых, подтекст присущ далеко не всем типам текста, о нем говорят в связи схудожественным, публицистическим, сакральным текстом.

Во-вторых, смыслвсегда связан с заложенной в тексте информацией, которая может быть выраженаэксплицитно или имплицитно, и потому подтекст, как представляется, одна изформ проявления категории информативности.В Советском энциклопедической словаре подтекст определяется какскрытый, отличный от прямого значения высказывания смысл, которыйвосстанавливается на основе контекста с учетом ситуации [СЭС 1979: 1019].Основу подтекста составляет его материальная сторона, заложенная в языковыхзнаках.

Однако степень понимания подтекста неразрывно связанна со свойствамиличности адресата, начиная с возраста и образования и заканчивая ценностнойориентациейличности,чувственно-эмоциональнымопытомифоновымизнаниями, во многом определяющими тот потенциал, который позволяетиндивидуадекватновосприниматьподтекствпрочитанном.Степеньраспознавания подтекста в определенной степени пересекается также синтерпретируемостью, упомянутой выше в общем списке.Важным свойством художественного текста является диалогичность. Ондиалогиченпосвоейвнешнейнаправленности(непосредственнымилиопосредованным обращением к адресату текста) и по своей внутреннейнаполняемости, так как изобилует фиктивными и воображаемыми диалогами, чтоне является типичным для других типов текста.В принципе, эту позицию можно было бы рассматривать как универсальнуютекстовую категорию, так как под ней подразумевается свойство текста (ивысказывания),отражатьотношениеговорящего/пишущегоислушающего/читающего, субъекта и адресата речи, отношение «я» - сферы и «ты»- сферы модуса высказывания [Чубай 2007: 12].

Но подобные качества отражает49также категория адресованности, включающая в себя и другие важные параметры,поэтому мы остановились на ней.В.Г. Адмони выделял как текстовую категорию также партитурность текста,понимая под этим свойством взаимоотношение линейного и вертикальногоразрезов текста через их осмысление [Адмони цит. по Гальперин 1977: 530].Очевидно, что этот структурно-семантический параметр типичен только длясложныхтекстовинеявляетсяуниверсальным.Похарактеристикампартитурность можно соотнести с интерпретируемостью – возможностьюизвлечения потенциальной информации о заложенных в тексте смыслах,базируясь на его языковых характеристиках и соотнесенностью с внеязыковойдействительностью [Ташкинова 2010: 175].Мы оставили без внимания ещё ряд свойств текста, рассматриваемых внекоторых работах как текстовые категории, но они, в основном, входят в составуже названных и призваны или более тонко дифференцировать какие-либосвойства текста или углубить рассмотрение одной из упомянутых характеристик.По словам Б.М.

Гаспарова, «метаязыковая рефлексия», относительнохудожественного текста «никогда не достигает полного единства» с замысломавтора и интерпретацией его реализации, так как «все обнаруживаемыетождества, регулярности, правила имеют лишь частичную, относительную инеустойчивую ценность» и «их никак не удается свести вместе, в единую и разнавсегда построенную систему» [Гаспаров 1993: 17].1.4.

Структурность художественного текстаЛюбой текст должен быть структурирован. В.Г. Адмони выделял кактекстовую категорию также партитурность текста, понимая под этим свойствомвзаимоотношение линейного ивертикального разрезов текста через ихосмысление [Адмони цит. по Гальперин 1977: 530]. Очевидно, что этот50структурно-семантический параметр типичен только для сложных текстов и неявляется универсальным. По характеристикам партитурность можно соотнести синтерпретируемостью – возможностью извлечения потенциальной информации озаложенных в тексте смыслах, базируясь на его языковых характеристиках исоотнесенностью с внеязыковой действительностью [Ташкинова 2010: 175].Важнейшим элементом текста является его заголовок, единственныйэлемент, одновременно принадлежащий тексту и живущий своей, независимой отнего жизнью.

Его функция – представлять текст, проспективно указывать на темуили идею, своеобразная катафора, далеко не всегда имеющая в самом текстепрямую идентификацию, но всегда с ним связанную и в свернутой формерематизирующая его предикацию [ср. Гальперин 1981: 134]. Название текстарассматриваетсякактекстовойзнак,которыйможеттрактоватьсякакиндексальный, т.е. позиционно с ним связанный и представляющий совокупностьграфических знаков, а также как иконический, т.е. условно в концентрированномвиде отсылать ко всему содержанию [Лукин 1999: 61].Анализ структуры текста позволяет разложить его на отдельные элементы,определить их иерархическую взаимосвязь. Эта взаимосвязь создается за счетсодержательных и формальных компонентов текста (с помощью средств когезиии когерентности), путем комбинирования значимых элементов в соответствии спринципом организации текста как функциональной единицы языка.

Исходныммоментом примоделировании текстовой структурыявляется концепцияадекватности восприятия текста. В той или иной мере с разной степеньюуспешности каждый человек руководствуется ею при производстве текста.С научной точки зрения эта концепция делает возможным структурныйанализ, при котором текст разбивается на семантически самостоятельные позначимости элементы, связь между ними осуществляется в соответствии справилами синтагматики, а общий смысл текста воспринимается благодаряреализации прагматически обусловленной интенции речевого произведения.51Прежде чем текст получает свое языковое воплощение, он существует какпресуппозиция – своего рода «ситуативный фон», «раскрывающий связи междувысказываниямииосновывающийсянаопределённыхпредположенияхсемантики слов, словосочетаний и предложений, входящих в текст» [Колшанский1980:86], коррелирующий с нашими представлениями о мире и о законах егофункционирования.

Таким образом автор и получатель текста пользуютсяобщими ориентирами, позволяющими одному создавать, а другому восприниматьтекст.Структура текста обусловлена не только его содержанием, но и его типом.Здесь в силу вступают законы жанров. Они складывались в течение долгоговремени в соответствии с определенной текстовой парадигмой, что можнопроиллюстрировать на примере передачи одного содержания в различных типахтекста, сравнив протокол суда и текст детектива или описание опыта в научнойстатье и научно-фантастическом романе. В обоих случаях общим будетсодержание, но не его форма, не стиль изложения, не структура, которая связана стипом текста, с его стилистическими характеристиками, определяемыми егонаправленностью и социальной принадлежностью адресата [Fix 2008: 29; Sandig2006: 19].Практически все исследователи сходятся во мнении о том, что структуратекста имеет два уровня: поверхностный и глубинный, причем оба уровняявляются неотъемлемой частью любого текста [Fix 2008: 30].З.Я.