Диссертация (Наука международного права об ограничении и запрещении применения вооружённой силы в международных отношениях), страница 17

из Германии в Англию и преподававший в Кембриджскомуниверситете. Л. Оппенгейм активно пропагандировал идею о том, что международноеправо являлось позитивной правовой системой, и что в таком коренном вопросе как государство, международное право нельзя рассматривать как структуру, стоящую над государственной волей.Л. Оппенгейм усматривал правообязывающую силу международного права в согласии государства или в самоограничении государства.

Вот, что он писал по этому поводу: «Нет сомнений в том, что эти последователи Дж. Остина полагают, что междуна-См.: Nussbaum A. A Concise History of the Law of Nations. New York: Macmillan, 1954. P. 235.Maine H.S. International Law: A Series of Lectures Delivered Before the University of Cambridge,1987.

London: JohnMurray, 1888.19119264родное право в меньшей степени обладает обязательной силой … однако если государства дадут своё согласие на то, чтобы соблюдать нормы международного права, они вопределённой степени будут юридически обязанными по отношению к этим нормам» 193.Л. Оппенгейм писал: «С точки зрения права война представлялась естественнойфункцией государства и прерогативой его неограниченного суверенитета»194.Л. Оппенгейм разграничивал такие понятия как нормы международного права иморальные нормы, полагая, что в то время как «соблюдение норм международного праваобеспечивается внешней силой», моральные нормы соблюдаются лишь на основе сознательности.

Он считал, что обеспечение соблюдения норм международного права возможно при помощи войн и репрессивных мер. Главный акцент в учении Л. Оппенгеймаделался не столько на санкциях, сколько на верности идеям естественного права, которые,как он полагал, столь же важны для понимания международного права, сколь и для понимания внутригосударственного права. Л.

Оппенгейм признавал, что позитивистская концепция международного права воспринимается далеко не всеми. Он высказывал упрёкив адрес сторонников естественного права по поводу того, что они не могут договоритьсямежду собой по самым базовым положениям международного права.Ласса Оппенгейм был горячим сторонником правового позитивизма, открыто заявлявшим о своём неприятии теории естественного права, а также подхода Дж. Остина, согласно которому международное право является ничем иным как «позитивной моралью».По мнению директора института международного права Нью-Йоркского университетаБенедикта Кингсбери, Л.

Оппенгейм придерживался подобного взгляда не для того,чтобы отвергать мораль, а наоборот – чтобы её популяризировать195. Основываясь на правовом позитивизме, Л. Оппенгейм отдавал приоритет чётким формулировкам понятийного аппарата, что является важным фактором в процессе толкования норм международного права. Он отдавал предпочтение источникам международного права, оформленнымв письменной форме, что должно обеспечить высокую степень надёжности и предсказуемости этих норм; предлагал развитие международно-правовых институтов.

Он такжепризывал к разработке чётких профессиональных этических норм, таких, например, какнормы, действующие в отношении членов международных судебных органов, указывал193Oppenheim L. The Science of International Law: Its Task and Method // American Journal of International Law. 1908.Vol. 2. P. 313.194Оппенгейм Л. Международное право. Т. II. П/т. 1. М.: Иностранная литература, 1948. С. 201.195См.: Kingsbury B. Legal Positivism as Normative Politics: International Society, Balance of Power and Lassa Oppenheim's Positive International Law // European Journal of International Law. 2002. Vol.

13, Issue 2. P. 433.65на необходимость разделять правовые и моральные аргументы в процессе урегулирования международных споров196.Б. Кингсбери призывал к пересмотру теоретического наследия Оппенгейма, считая,что он являлся фигурой более сложной, чем просто теоретик-позитивист, придерживающийся нейтральной позиции в области морали. Учение Л. Оппенгейма действительно давало повод для этого; оно не смогло предложить убедительную аргументацию по вопросуо том, почему международное право, рассматриваемое с позиций научной школы правового позитивизма, обладает правообязывающей силой в отношении верховных правителей государств.

Теория правового позитивизма также не смогла дать исчерпывающегоответа на постоянно присутствующее желание государств обязать все другие государствапридерживаться принципа невмешательства в условиях, когда суверенное государствовправе объявлять войну кому бы то ни было, руководствуясь исключительно собственными интересами и действуя по собственной воле197. Правовой позитивизм также не могпредложить варианты решения тех проблем, на которые уже дало ответ естественноеправо, включая и вопрос о том, каким образом можно заставить суверенное государствособлюдать нормы международного права.Сложившаяся ситуация объяснялась Л. Оппенгеймом легко: поскольку государствасуверенны, и в силу этого обстоятельства над ними не может быть установлена никакаяверховная власть, заставляющая их соблюдать нормы международного права, межгосударственные войны остаются неизбежными.

В международном праве данный факт признается, однако одновременно с этим в нем прописаны правила войны (т.е. международное гуманитарное право), которых должны придерживаться воюющие стороны198.Многие учёные не были согласны с мнением Л. Оппенгейма, который признавалправо суверенных государств беспрепятственно прибегать к военным действиям в отношении других государств. Эти учёные хотя и были склонны констатировать, что международное право предусматривает возможность налагать санкции в виде войны и репрессалий, однако в отношении других вопросов их мнения расходились. Одни считали, чтовойна может вестись на законных основаниях в качестве средства, обеспечивающего использование своих прав; при этом признавался тот факт, что влиятельные государстваТам же.

P. 422.См.: Grewe W.G. The Epochs of International Law. Michael Byers trans. Berline, 2000. P. 488–489.198Oppenheim L. The Science of International Law: Its Task and Method // American Journal of International Law. 1908.Vol. 2. P. 55–56.19619766имели явные преимущества в отстаивании своих прав. Другие считали, что государствоимеет право вести войну сугубо в национальных интересах, что является одной из основных прерогатив суверенного государства; они полагали, что война может вестись либо вслучае, если того желает верховный правитель, либо при предъявлении формальногообоснования для принятия подобного решения.

Они также считали, что применение силыи санкций должно осуществляться на основании хорошо проработанных правовых норм.Меры невоенного характера могли, по их мнению, применяться лишь в качестве ответныхдействий на совершённые противоправные действия нарушителя, в то время как в отношении самой войны подобные ограничения не предусматривались199.Из сказанного видно, что применение хорошо разработанной системы невоенныхмер, с одной стороны, и снятие всех правовых ограничений в случае объявление государством войны – с другой, было явным противоречием.

На это противоречие указывали теучёные, которые продолжали придерживаться концепции «справедливой войны» и отводили естественному праву первостепенную роль в формировании системы международного права.В это время в международно-правовой литературе начинает широко пропагандироваться теория естественного права. При этом идеологами буржуазии теория естественного права была представлена в обновлённом виде; она была призвана заменить собойустаревший, по их мнению, юридический позитивизм. Они утверждали, что юридическийпозитивизм показал свою неспособность объяснить сложные явления международнойжизни.

Они также ставили под сомнение основной подход юридического позитивизмаотносительно того, что суверенные государства выступают в международных отношениях в качестве основного субъекта – правотворца и субъекта – гаранта соблюдения международного права. Позитивистов критиковали за то, что они ограничивались рассмотрением норм международного права в действии и не вникали в их сущность, а также за то,что позитивисты были связаны с волей государства, а принуждение рассматривалось имив качестве существенного признака международного права. По образному выражениюодного критика, позитивизм лишил международное право моральной силы, лишив еготем самым души200.См.: Grewe W.G. The Epochs of International Law. Michael Byers trans.

Berline, 2000. P. 506–507, 525.См.: Smyrniadis B. Positivisme et Morale Internationale en Droit des Gens // Revue Générale de Droit InternationalPublic. 1955. No. 1. P. 120.19920067Конец XIX в. отличился ещё и тем, что в Западной Европе нарастала волна народного движения в поддержку мира. Велись активные поиски решений, которые являлисьбы альтернативой войне, и сторонники мира обратили свои взоры на международноеправо. На Гаагских мирных конференциях 1899 и 1907 гг., созванных по инициативе России, впервые были разработаны ограничения в отношении права государств прибегать квоенным действиям, базирующиеся на положениях многосторонних международных договоров.

Вместо военных действий государства должны были решать свои споры путёммеждународного арбитража и с помощью других методов и средств с привлечением третьей стороны. В любом случае, один вид войн был объявлен вне закона – и такие войныдействительно уже больше не велись впоследствии – это войны с целью взыскания долговс государства-должника201. Речь идёт о Гаагской конвенции об ограничении в применении силы при взыскании по договорным долговым обязательствам от 18 октября 1907 г.202Подобные международно-правовые ограничения не всеми были встречены с одобрением, поскольку некоторыми, в частности, Германией, в них усматривались попыткиукрепления позиций Британии в заморских территориях. Подобное недоверие ещёбольше усилилось после окончания Первой мировой войны, что нашло отражение в работах немецких учёных, где Лига Наций рассматривалась в качестве средства для сохранения англо-американского господства в мире203. Такие взгляды на общую ситуацию вмире получили своё подтверждение, когда неудачей закончилась Международная конференция по разоружению 1933 г., на которой были приняты решения, согласно которымангличане и американцы не были обязаны существенно сокращать свои военно-морскиеи сухопутные арсеналы, а Германии запрещалось перевооружать свою армию.

По мнениюнемецкого правоведа Карла Шмитта (нем. – Carl Schmitt,1888–1985), Германия не должнабыла допускать господства этих держав204. К этому моменту авторитет Лиги Наций стремительно падал, и политическое руководство фашистской Германии не считало нужнымприслушиваться к её мнению.См.: Brierly J. The Law of Nations. 6th ed. Oxford, 1963. P. 397–398.II Гаагская конвенция об ограничении в применении силы при взыскании по договорным долговым обязательствам от 18 октября 1907 г. / 1907 Convention Respecting the Limitation of the Employment of Force for the Recovery ofContract Debts [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://avalon.law.yale.edu/20th_century/hague072.asp (дата обращения: 20 января 2017 г.).203См.: Koskenniemi M.