Диссертация (Наука международного права об ограничении и запрещении применения вооружённой силы в международных отношениях), страница 16

В этом отношении напомним, что Парижская декларация по морскому праву 1856 г. содержала положения, в которых регулировались вопросы, связанные с ведением войны на море, включая и такуюнорму, как объявление каперства вне закона182. В 1864 г. была принята первая Женевскаяконвенция, направленная на защиту больных и раненых в действующих армиях 183.Судя по многим документам XIX в., можно сделать вывод о том, что укреплениепозиций правового позитивизма и концепции полного государственного суверенитетапривели к ослаблению идеи правового ограничения на ведение войн. Однако в этом вопросе практика и наука международного права расходились. Этот факт остался незамеченным.

Если внимательно ознакомиться с документами того периода, то можно увидеть,что практически все правительства европейских стран пытались дать правовое обоснование тем войнам, которые они вели. Таким образом, правовой позитивизм присутствовалв международных договорах, а общие принципы международного права продолжали базироваться на положениях естественного права. Такое состояние объясняется тем, чтоправовой позитивизм сам по себе не мог дать ответы на те вопросы, на которые уже содержались ответы в естественном праве, включая и то, каким образом право может носитьСм.: Абашидзе А.Х., Солнцев А.М., Черных И.А.

К 150-летию со дня учреждения Международного союза электросвязи – специализированного учреждения ООН // Евразийский юридический журнал. 2015. № 7. С. 55–61.182Декларация о принципах морского международного права от 16 апреля 1856 г. // Сборник договоров России сдругими государствами (1856–1917 гг.). Государственное издательство политической литературы, 1952.

С. 42–43;Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключённых Россией с иностранными державами. Т. XV. С. 332–334.183Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных воинов в действующих армиях от 22 августа1864 г. / The 1864 Geneva Convention for the Amelioration of the Condition of the Wounded in Armies in the Field [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.icrc.org/eng/resources/documents/treaty/geneva-convention-1864.htm(дата обращения: 20 января 2017 г.).18161обязательный характер для суверенного государства.

Правовой позитивизм также не могдать адекватного ответа на вопрос о соблюдении принципа невмешательства или о соблюдении прав нейтрального государства в свете встречного положения о том, что суверенное государство имеет право объявлять и вступать в войну с кем хочет по собственному желанию184.По мере того, как теоретики-правоведы внутригосударственного права целенаправленно задвигали на второй план естественное право, называя его «расплывчатым», «полным предрассудков», «реакционным» и т.д., международное право оказалось под огнёмкритики. Причиной этого являлся другой фактор – международное право не очень хорошовписывалось в теорию позитивного права.

Именно исходя из этого, основатель юридического позитивизма, ведущий британский правовед того времени Джон Остин (анг. – JohnAustin, 1790–1859) именовал международное право «позитивной моралью». Иными словами, он отрицал юридическую силу норм международного права. Дж. Остин явился продолжателем идей своего соотечественника, политического мыслителя Томаса Гоббса. Онразделял одно из главных положений учения Т. Гоббса, а именно то, что нормы праваисходят от государя185. Дж.

Остин считал, что само право означало веление государя, поддерживаемое санкциями за его невыполнение. Что касается отношений между государствами, то ни одно из государств не обладало суверенными правами в отношении какоголибо другого государства; ни одно из государств не вправе давать команды, не говоря ужео санкциях за их неисполнение186. Для поддержания позитивной морали Дж.

Остин предлагал строить отношения между государствами на основе «подобия права». Он утверждал, что «нормы «позитивной морали» формируются с помощью общественного мнения, которое выражается всеми слоями общества». При этом нормы международногоправа формировались на основе мнения, выражаемого не одним, а сразу многими народами. Таким образом, международное право, по его мнению, «является выражением мнений и отношений, существующих между нациями и народами». Он считал, что нормымеждународного права могут стать подлинными правовыми нормами при условии, чтоони внедрены во внутригосударственное законодательство.

Благодаря внедрению этихСм.: Kingsbury B. Legal Positivism as Normative Politics: International Society, Balance of Power and Lassa Oppenheim's Positive International Law // European Journal of International Law. Vol. 13. Issue 2. P. 401, 407.185См.: Boyle F.A. Foundations of World Order: The Legalist Approach to International Relations (1898–1922).

Raleigh:Duke University Press, 1999. P. 14–15.186См.: Austin J. The Province of Jurisprudence Determined. London: John Murray, 1832.18462норм в местное законодательство, они превращаются в своего рода формы волеизъявления государя и поддерживаются соответствующими санкциями187.Согласно теории Дж. Остина, истинное или подлинное право невозможно в международной правовой системе, в которой нет единого государя. Он полагал, что если саминормы не имеют обязательного характера, то и их несоблюдение не должно подразумевать санкции.Известный немецкий правовед Георг Еллинек (нем. – Georg Jellinek, 1851–1911),профессор Гейдельбергского университета, придерживающийся позитивистских взглядов, развил в русле позитивистского учения Дж.

Остина вопрос о поиске источника обязательной силы норм международного права в условиях, когда в мире нет единого государя-правителя. Научный интерес Г. Еллинека лежал в плоскости социально-психологических аспектов права, которыми занимался его коллега по университету Макс Вебер(Максимилиан Карл Эмиль Вебер, нем. – Maximilian Carl Emil Weber, 1864– 1920)188. Г.Еллинек разработал учение самоограничения государства, с помощью которого нормаммеждународного права можно было бы придать обязательную силу. Он писал: «В отношении суверенного государства, вступающего в правовые отношения с другим государством, начинают действовать нормы международного права посредством наложения этимгосударством на себя определённого «самоограничения», от которого оно может отказаться в любой момент, не нарушая при этом норм права»189.

Подобный подход Г. Еллинека полностью укладывался в русло учения правового позитивизма, но не давал ответана ключевой теоретический вопрос: как можно считать международное право нормативным образованием, если каждое суверенное государство может в любой удобный для себямомент снять с себя все международные обязательства?Другой немецкий философ права – Генрих Трипель (нем. – Heinrich Triepel, 1868–1946) – выдвинул идею о том, что общая воля государств, нашедшая свое выражение вмеждународных договорах и обычных нормах международного права, может ограничивать свободу каждого отдельно взятого государства отказываться от исполнения договорных обязательств190.

Г. Трипель, однако, не смог объяснить, каким именно образомСм.: Austin J. The Province of Jurisprudence Determined and The Uses of the Study of Jurisprudence / with an Introduction by H.L.A. Hart. Indianapolis: Hackett Publishing Company, 1954.188См.: Koskenniemi M. The Gentle Civilizer of Nations: The Rise and Fall of International Law 1870–1960. Cambridge:Cambridge University Press, 2001.189Nussbaum A. A Concise History of the Law of Nations. New York: Macmillan, 1954. P. 234–235.190См.: Grewe W.G.

The Epochs of International Law. Michael Byers trans. Berline, 2000. P. 505.18763должна формироваться общая коллективная воля государств или почему общая волядолжна в правовом отношении рассматриваться в качестве приоритетной применительнок воле отдельных государств. Он рассматривал волю как рациональную субстанцию и,следовательно, как нечто, что можно ограничивать. Но в целом, он эти вопросы считалвторостепенными и находящимися за пределами правовой науки. Помимо учения о коллективной воле, Г.

Трипель также ввёл в научный обиход понятие «правового дуализма».Он отделил сферу внутригосударственного права от международного. В результате каждая из этих правовых сфер может быть подвергнута самостоятельному анализу, и у учёных-правоведов появилась возможность по отдельности рассматривать правовые обязательства в рамках каждой из этих двух систем права. По оценке профессора А. Нуссбаума,подходы Г. Трипеля к самоограничению и правовому дуализму оказали существенноевлияние на ход дальнейшего развития науки международного права191.В учении Дж.

Остина решающее значение отводилось санкциям как эффективномумеханизму обеспечения выполнения международно-правовых предписаний. Такой узкийподход Дж. Остина к международному праву не разделял его соотечественник ГенриМейн (Генри Джеймс Самнер Мэйн, анг. – Henry James Sumner Maine, 1822–1888), который отмечал, что «основатели международного права, хотя и не предусматривали санкций за его невыполнение, тем не менее заложили основу теории соблюдения нормправа»192. Это мнение разделял и немецкий правовед Ласса Оппенгейм, по состоянию здоровья переехавший в 1895 г.