Диссертация (Интроекция противоречий кризиса культуры в структуру личности), страница 5

Но подобный взгляд тоже невозможно расценить как попыткуосмыслитьсобытияспозицийкризисностиисторическогопути.Преодоление теологической картины мира в Возрождении хотя и обернулоськризисом самого Ренессанса, но опять же как таковой не воспринималось. Никрах надежд Просвещения, ни возникновение философии иррационализма А.Шопенгауэра как кризисы не трактовались, хотя некоторое исключениеследует сделать для работ Дж. Вико [72], Ж.Ж. Руссо [283; 284]. В целом,только позже оказалось возможным расценить социокультурные переходы отАнтичности к Средним векам, становление в культуре Возрождениядоминант Нового времени и, собственно, саму ломку нововременнойкультуры, начавшуюся в XIX веке, как кризисные этапы.Возможность задуматься о культурных кризисах появилась еще ипотому, что только к тому моменту устоялись первые формализованныеопределения культуры.

[164]. Прежде всего речь идет о теоретическихдефинициях Э. Тайлора. [308; 414]. Культура в качестве сферы человеческогодуха, выразившейся в различных формах языка, искусства, морали, религии,права была воспринята как большая и значительно меняющаяся во времени«система».Несколькоранее,в«Философииистории»Гегеля[85]25диалектические переходы от одного состояния культуры к другому хотя и несвязывались с понятием кризиса, но до этого было уже недалеко.Приближению момента в немалой степени способствовала марксистскаяредакция гегельянства.Последние годы уходящего XIX столетия и практически вся перваяполовина XX-го изобилует литературой, в которой прямо или косвенноговорится уже не только о детерминации культуры, но и ее кризисныхсостояниях.

[292; 297]. Вместе с тем, практически весь пласт философской,социологической, культурологической, антропологической, художественноймысли, возникший в то время, почти не содержит в себе ничего, чтоуказывало бы на понятийное определение кризиса культуры. В основном мыимеем дело с указанием симптоматики, форм протекания, вероятных причин,сущности и последствий конкретного кризиса тех лет.

То есть речь шла о егоонтологических характеристиках, но нигде не встречается формальнологической постановки проблемы, включавшей в себя высказывание типа«любой кризис культуры – это…».Существенное исключение следует сделать для работ Н. Данилевского[114], О. Шпенглера [387] и А.

Тойнби [312]. При всех отличиях ихисследований, для них остается общей идея неизбежного завершения цикласуществования любой культуры. Кризис, в данном случае, ни что иное, какспецифическая форма катастрофы; фаза, в которой осуществляются события«умирающих» культур. Формы «смерти» были обусловлены конкретнымиисторическими условиями, но суть оставалась одной и той же. В такомслучае сама тема кризиса обретает универсально-историческое значение, вкотором содержание культур играет второстепенную роль.Тем не менее, если рассматривать возможность исключительноформальной постановки вопроса о кризисах культуры вообще, то снеобходимостью должно признать, что таковая реализуема только присоблюдении изначального условия – ответа на вопрос что есть любаякультура.

Маловероятно, чтобы современное состояние гуманитарного26знания позволило это сделать. Однако нечто подобное было предпринято П.Сорокиным. Он сформулировал идею кризиса как некую однотипную,встречающуюсявремяотвременисоциокультурнуюситуацию.Возникновение подобных ситуаций происходит всякий раз, когда меняетсясистемоопределяющий принцип функционирования культуры, в качествекоторого он рассматривал способ обнаружения истины. Таковых он насчиталтри: «истина веры», «истина чувств» и «истина разума» [301, c.

464]. Переходот поздней античности к средним векам, от них к Ренессансу и последующиеколлизии Нового времени, подведшие к кризису западной культуры в XXвеке, он рассматривает с точки зрения смен этих трех способов познания. Атак как способов познания только три, то и образующиеся на их основекультурные «суперсистемы» могут быть только трех видов. Следовательно,по П. Сорокину, в смене социокультурных систем не происходит ничегопринципиально нового. Вряд ли с этим можно полностью согласиться хотябы потому, что в ходе развития культуры значительно меняется еесодержание.

И даже идентичные по структуре процессы смен «суперсистем»всякий раз должны иметь свою уникальную специфику.Очевидно, что отвечая на вопрос «Что такое кризис культуры?» мынеизбежно будем говорить о некоем конкретном историческом событии иличереде событий, на момент происхождения которых можно тем или инымспособом установить, как определялась культура в то время. Подобныевариантывыявлениятипологиикризисовпрослеживаютсявоченьнебольшом количестве работ. К тем, кто одни из первых сформулировалиданную проблему, можно отнести М.

Бубера и М. Хайдеггера.М. Бубер рассматривает последовательность кризисов как чередуисторических событий, всякий раз не имеющих буквальных аналогов.Четыре фигуры – Августин, Паскаль, Кьеркегор и Ницше – для М. Буберасимволизируют собой периоды культурно-исторических коллизий, в которыхсвершились переходы от античности к средневековью, преодолениесредневекового теоцентризма в культуре Возрождения и складывание27культуры Нового времени, кризис идей Просвещения и, наконец, кризисрубежа XIX – XX столетий [51]. Четыре мыслителя символизируют вехи«разомкнутого», устремленного в неопределенную перспективу процесса,характеризуемогокаквекторникогданевоспроизводимыхсобытий,постоянным элементом в котором является только смена периодов«обустроенности» и «необустроенности» (бездомности).

«Вектор» М. Бубера«направлен» примерно так же, как и линия, выстроенная М. Хайдеггером[334]. В качестве символичных фигур М. Хайдеггер выбрал Декарта, Канта иНицше. Следовательно, мысль М. Хайдеггера концентрируется на движениинововременной европейской культуры к собственному кризису и егонепосредственном анализе, а не на череде кризисов, свершившихся в болееранние периоды. По его мнению, кризис нововременной европейскойметафизики, симптоматичный сам по себе, стал одним из отражений финалацелого этапа в развитии культуры, что дало ему повод к выводу озавершении целой эпохи – Нового времени.Обе «схемы», М. Бубера и М. Хайдеггера, наводят на одну мысль:кризис – это не простое повторение перехода от одних форм культуры кдругим. Каждый такой переход несет в себе нечто, что особым образомпредопределяет неповторимость каждого последующего. В каждом кризисепотенциально содержится все то, что, возможно, в нем самом не будетраскрыто, но проявится в последующих.

Ближе к нашим дням сталообщепринятым, что существуют как минимум два типа кризисов культур: неприводящих и приводящих к смене типа культуры. [См., например, 291]. Кпоследним относятся кризисы в форме «культурной стагнации», из которойвозможно два выхода. Либо происходит новый синтез, как это было,например, в отмирании античности и становлении средневековья, либо вформе «ассимиляции» или «подавления», как, к примеру, М. Мамардашвили[205] рассматривал европейско-американское вторжение в индейскуюкультуру.

Сюда же можно в качестве примера можно отнести и то, как всовременной западной литературе говорят о кризисе – гибели множества28этнических культур. [411; 428]. Более общим вариантом такого пониманиякризиса служит представление о нем как о ситуации, в которой гибельисторической системы неизбежна (И. Валлерстайн [59; 60; 61]).Спектр вариантов трактовки кризиса как «культурной стагнации»чрезвычайно расширился в условиях процесса глобализации.

В связи с этимчасто полагается, что в XX веке человечество вне всяких сомнений имеетдело с никогда ранее не встречавшимися событиями. Возник комплексныйвопрос о соотношении локальных (внутренних) и универсальных (внешних)процессах в культуре. Анализу данной проблеме посвящено множество работдвух последних десятилетий. [18; 23; 25; 392; 419; 437]. В. Мироновприводит достаточно универсальное резюме: ядро локальных культуроставалосьнапротяжениистолетийнеизменнымиосновныеегохарактеристики передавались от поколения к поколению.

Подобная«консервативность» определяла содержание культуры и ее уникальное лицо.«Современное состояние общества, - пишет В. Миронов, - меняет данноеположение дел, уничтожая локальный характер культур. Новейшие средствакоммуникации резко расширяют возможности общения между культурами,одновременно сужая область этого общения, его глубинные, качественныехарактеристики» [229, c. 36]. Поэтому одной из отличительных чертсовременного кризиса в условиях глобализации является наблюдающийсяпризнак гибели локальных культур. [408; 428; 433]Подобная точка зрения часто дополняется суждением, согласнокоторому в кризисе рубежа XIX – XX веков произошло глобальноеизменение соотношения способов средств обеспечения существования(цивилизации) и нравственных целей человека (культуры). Эта тема,восходящая к работам Руссо, в начале XX века оформляется концептуально ипрослеживается на всем его протяжении.