Диссертация (Лингвокультурологические основы функционирования номинаций вопроса и ответа в английском языке), страница 7

Милрой и Л. Милрой в широкомисторическом и социальном контексте [Milroy, Milroy 1999]. При этом языкрассматривается ими как один из центральных аспектов человеческого опыта [тамже: 1], что вновь возвращает нас к мысли о том, что бытовые суждения о том, чтов языке «правильно», а что нет, строятся на собственных ощущениях и личныхпрецедентных ситуациях, с которыми в процессе жизни сталкивается носительязыка и культуры.В настоящее время в Великобритании отмечается высокий интерес наивныхпользователей к родному языку. Об этом свидетельствует значительноеколичествоиздаваемойнаучно-популярнойлингвистическойлитературы,транслируемых по телевидению передач, посвященных языковым проблемам ипредполагающим активное участие телезрителей, выражающих свои жалобы нанарушение языковых норм, что получило название «complaint tradition» [Milroy,Milroy1999:24-46],атакжефункционированиеИнтернет-ресурсов,посвященным разным языковым аспектам [Жукова 2007: 131].

Это связано свозрастающим стремлением представителей нации к языковому пуризму иинтересомкспецифике«элитарногоанглийского»,используемогопредставителями элиты и высших слоев британского общества. Так каканглийский язык подвижен и вариативен, языковому сознанию его носителейсвойственно давать ему разного рода оценки, характеризуя отдельные его36проявления как «престижные» или заслуживающие порицания [Петрова 2011а:202-203].Подобные отрицательные и положительные мнения складываются в общуюкартину бытовых воззрений, которая, тем не менее, формируется и каждымносителем языкового сознания в отдельности. Таким образом, сегодня можноуверенно говорить, что наряду с понятием «наивной лингвистики» в научныйобиход вошел термин “наивный лингвист” (англ.

folk linguist или popular linguist),который имеет непосредственное отношение к повседневному общению иязыковому мышлению [Петрова 2006: 50].В.Б.Кашкинпонимаетпод«наивнымилингвистами»простыхпользователей языка, которые формируют собственные представления обустройстве языка, источниках его возникновения, а также предпринимаютпопытки выяснить, «говорят ли слова «правду» [Кашкин 2009: 41].Е. С. Петрова относит к «наивным лингвистам» всех носителей языка,которые в разных бытовых ситуациях высказывают суждения о конкретныхсловах и выражениях, своей или чужой речевой деятельности, об оговорках иликаламбурах [Петрова 2007а: 339].

«Наивный лингвист» проявляет себя также вкомических «квазипереводах», которые, в свою очередь, выявляют метаязыковыепредставления и лингвоэтнические стереотипы общества [Петрова 2002: 368].Предлагая свое определение «наивных лингвистов», О. А. Журавская делаетакцент на непрофессиональном подходе, к которому они прибегают в процессеописания языка [Журавская 1998: 3]. В отечественной лингвистике вопросотсутствияпрофессиональнойпринципиальныйиподлежитпринадлежностимногочисленнымрассматриваетсянаучнымдискуссиям.какВследующем параграфе приведены различные мнения теоретиков о разнице междунаивными и профессиональными деятелями в области языка.371.2.2.

Наивный лингвист и лингвист-профессионал: к вопросу о точкахсоприкосновенияВ процессе проведения исследования мы столкнулись с рядом научныхмненийостепенисерьезности,скоторойстоитвосприниматьнаивнолингвистический компонент, зафиксированный языком. В этой связи нампредставляется необходимым привести некоторые точки зрения по данномувопросу.Н.

А. Недзелски и Д. Р. Престон отмечают существовавшее в течениемногих лет снисходительное отношение к наивной лингвистике, характеризуяпозицию лингвистов-теоретиков к рядовым носителям языка как «мы против них»[Niedzielski, Preston 2003: 1]. С точки зрения науки, бытовые воззрениярассматривались, в лучшем случае, как «невинное непонимание языка», а вхудшем,сводилиськисточникупредубежденийпредставлений,несоответствующих действительности [там же].Вотечественнойнаукевнекоторыхслучаяхвысказываютсянедвусмысленные суждения о наивных лингвистах как дилетантах, которые, темне менее, заявляют о своих изысканиях как о новом слове в лингвистическойнауке [Зализняк 2009б: 54].

Лингвисты-любители выстраивают собственныетеории, с научной точки зрения именуемые «мифами», не считая себя обязаннымипредложить обоснованное и проверенное подтверждение. К таким «фантазиям»профессиональные лингвисты относят ненаучные положения о древних текстахили преимуществах одного языка над другим. Однако, подобные воззрения, помнению ученых, означают возврат к донаучным принципам [Алпатов 2012: 9].Профессиональная среда часто подвергает народные взгляды порицанию,но, тем не менее, предпринимает попытки понять, чем обусловлены наивныевоззрения, каковы их социальные причины и какое значение они имеют длякультуры [Головко 2014: 10].Проявляя меньшую степень категоричности, некоторые исследователи,например, Е.

С. Петрова, видят в отдельных случаях возможность точек38соприкосновения наивнолингвистической и научной сфер. Говоря о разницемежду “наивным лингвистом” и лингвистом-профессионалом, а также обиспользуемой в данном случае терминологии, следует уточнить, что “наивныйлингвист” при наличии высокого уровня образования и умении пользоватьсялингвистической терминологией, может вполне объективно оценивать фактыязыка и речи, и вданном случае его сложно назвать “наивным” внетерминологическом значении слова. Профессиональный лингвист, в своюочередь, также позволяет себе высказывания “наивного” характера. Различиямеждупрофессиональными“наивным”лингвистамиопределяетсферакоммуникации.

Профессионал проявляет себя как в научной, так и в бытовойкоммуникации, а “наивный” лингвист – в сфере бытовой коммуникации [Петрова2007а: 339-342].В. Б. Кашкин также придерживается мнения о том, что классифицированиена«лингвистови«нелингвистов»обусловленолишьразделениемпрофессиональных сфер деятельности [Кашкин 2008: 30-32].Создаваемые «наивными лингвистами» представления о языке и егоявлениях и проявлениях зачастую оказываются далеки от ожиданий лингвистовтеоретиков [Кашкин 2009: 41]. Тем не менее, несмотря на то, что бытовыевысказывания о языке и речи не претендует на научную объективность, они иприсущий им оценочный компонент представляют большой интерес дляизучения, так как отражают языковое сознание личности и общества в целом[Петрова 2007а: 343-344].Таким образом, пласт наивных суждений о языке представляет собойважный материал для исследований, иллюстрирующий представления иотношения того или иного общества к собственному языку и речевойдеятельности.

Мы полагаем, что наивные суждения, формирующиеся напротяжении длительного времени и запечатлевающиеся в языке могут прояснитьне только современное видение обществом языка и речи, но также провестиисторические параллели для тех или иных явлений языка и речи. Это обусловленотем, что наивные суждения складываются на протяжении долгого времени и39формируют наивную картину языка и мира с учетом как современных, так ихарактерных для прошлого представлений о языке.

К проблеме описанияязыковой картины мира и наивной языковой картины мира обратимся вследующих разделах нашего исследования.1.2.3. Наивная картина мира как часть картины мираВ одной из своих книг известный искусствовед П. Д. Волкова приводитзнаменитые слова выдающегося художника Пабло Пикассо: «Я изображаю мир нетаким, каким вижу, а таким, каким его мыслю» [Волкова 2014: 23]. Нампредставляется,чтоэтимиропонимания,атакжесловавсюотражаютспецификусутьбытовогочеловеческойсознанияидеятельности,направленной на создание модели собственного мировидения, иными словами,картины мира.Картина мира или модель мира, которая, по мнению А.

Я. Гуревича,можетпредставлятьсобойсистемукоординатдлявыстраиваниядействительности и формирования образа мира [Гуревич 1972: 14-15], являетсямеждисциплинарным понятием, относящимся к разным ответвлениям науки какгуманитарным, так и естественным, важнейшее место среди которых занимаетлингвистика.Под картиной мира М. М. Маковский понимает глобальный образ мира, вкотором его свойства проявляются через призму представлений его носителей[Маковский 2014: 11-12]. По мнению ученого, в формировании картины мираучаствуют два типа рационализаций: естественный и искусственный. Первый типявляется рационализацией жизненного опыта человека в языке и базовыхмифологемах, в то время как второй тип осуществляется в актах сознательной,постоянной рефлексии над естественным мировосприятием человека [там же],иными словами, проявляется в метакогнитивной деятельности. Для нашегоисследования непосредственную значимость имеют оба типа восприятия.40Понятия картины мира и модели мира самым тесным образом связаны скатегориями человеческого опыта.

По мнению А. Я. Гуревича, человек во всехсвоих поведенческих проявлениях руководствуется аспектами модели мира,принятой в его обществе, преобразуя их в свой собственный внутренний опыт[Гуревич 1972: 14-15]. М. М. Маковский также пишет о картине мира как онакопленном и систематизированном личном и коллективном опыте [Маковский2014: 12].Основные знания о мироустройстве, месте человека в объективнойдействительности иосновных особенностяхвсехприсущихему видовдеятельности, в том числе, речевой, отражены в картине мира. При этомпоследующая передача этих знаний возможна только с помощью языка, который,являясь средством общения, напрямую связан с концептуальными фрагментамикартины мира. Т. В. Цивьян считает, что описание модели мира не простопредполагает использование языка, но что в основе ее описания может лежать сампринцип языка, а взаимодействие языковых структур со структурами картинымира имеет двусторонний характер [Цивьян 1990: 9].

Н. Б. Мечковская такжеупоминает о такой функции языка как полномерное отражение действительностив присущих ему формах [Мечковская 2001: 110].Г. В. Колшанский полагает, что существование языка как материальнойформы закрепления мышления человека и способа аккумуляции и отражениязнаний способствует иной интерпретации содержания термина «картина мира»,так как речь уже идет о картине мира, существующей в языке, то есть «языковойкартине мира» [Колшанский 2013: 23]. По мнению Е. С. Яковлевой, языковаякартина мира представляет собой особый способ восприятия действительности,принятый в том или ином коллективе и запечатленный в его языке [Яковлева1994: 9].Языковая картина мира, согласно Е.

Кубряковой, представляет собой частьконцептуальной картины мира, которая имеет отношение к языку и преобразуетсячерез его формы [Кубрякова 1988: 142]. По мнению лингвиста, сведения, которые41можно извлечь из языковой или обыденной картины мира обладают высокойстепенью важности и информативности с точки зрения изучения обыденногосознания и его языкового отражения [Кубрякова 2004б: 17].Е.

В. Иванова полагает, что языковая картина мира беднее концептуальной,так как в связи с медленными эволюционными процессами языка в нейзапечатлены по большой части культурные устои прошлого и наивныепредставления [Иванова 2003: 24]. Под «наивными»Ю. Д. Апресян понимаетотличные от научных представления, которые, тем не менее, обладают неменьшей сложностью и представляют не меньший интерес, чем научные[Апресян 1995а: 39].Наивная картина мира является принадлежностью обыденного сознания,находитотражениевестественномязыке[Апресян1995б:56–59]ивоспроизводится лексической системой национального языка, являясь при этоминтуитивно достоверной и наглядной [Воркачев 2004: 28-29].