Текст автореферата (Функциональный анализ религиозного мифоритуала (на материале христианской гимнографии, иконописи и зодчества)), страница 3

Проведенный функциональный анализ религии обогащаетзнания по философии и социологии религии, и социальной антропологии.Результаты сравнительного анализа функций мифа и ритуала, равно как иконцепция «трансгрессии мифа», базирующаяся на философии трансгрессиифранцузских классиков постмодернизма, могут быть полезны специалистам вобласти фольклористики, ритуалистики, философии мифа, культурантропологиипри написании монографий и учебных пособий.Иллюстративный материал был подобран так, чтобы решать, помимоузкоспециальных, и методологические проблемы систематизации иконоведческихдисциплин, дифференциации иеротопии и иеротопики, обособления урбанистики врусле теменологии.

Это может способствовать развитию иконологии,искусствоведения, теории архитектуры, культурологии и религиоведения.Сопоставление характерных черт и функций избранных жанров русскойагиографии, поиск параллелей с фольклорными жанрами может дать импульс кразвитию методологии агиологии, агиографии, гимнологии, гимнографии,исторической поэтики и литургики.По тематике, близкой к рассматриваемой в диссертации, автором былиподготовлены и читаются в течение ряда лет (2006–2018 гг.) на философскомфакультете МГУ имени М.В. Ломоносова следующие курсы лекций:«Сравнительная мифология», «Теоретическая мифология и ритуалистика»,«История и теория религиозного искусства», «Введение в иеротопику ииконологию», «Западноевропейская церковная архитектура в контексте историистановления и развития религиозного искусства», «Методология религиоведения»4.Программы лекционных спецкурсов доцента И.П.

Давыдова опубликованы в изданиях:Иконологические аспекты восточнохристианской иконографии и храмового зодчества. – М.:МАКС Пресс, 2013. – 180 с.; Методология религиоведения (примерная рабоч. программадисциплины) / учебн. пособ. – М.: Столица, 2016. – 72 с.; Методология религиоведения (рабочаяпрограмма дисциплины) // Религиоведение. – 2016. – № 3. – С.

152–160; Западноевропейскаяцерковная архитектура в контексте истории становления и развития религиозного искусства411Методология и методы исследованияОбъектомданногодиссертационногоисследованиявыступаетмифоритуальный универсум христианской культовой практики, отраженный впамятниках (преимущественно русской православной) гимнографии, иконографиии архитектуры (как католической, так и православной).

Эти три рода религиозногоискусства составляют самодостаточный семантический комплекс средстввыражения религиозных верований, включающий в себя:а) линеарно разворачивающуюся во времени вербальную артикуляциюмифологического нарратива (одномерная диахрония);б) наглядное плоскостное изображение в иконических знаках сакральногосодержания религиозного мифа (двумерная репрезентация);в) трехмерную архитектонику сакрального пространства, в которомбытийствует мифоритуал в моменты своей реактуализации (драматизации). Синтезискусств конструирует мифоритуальный хронотоп и процесс со-бытия с ним и внем, который П.А.

Флоренский называл «храмовым действом».Предметом комплексного религиоведческого анализа, опирающегося наметодологиюструктурногофункционализма,выступаютвсякийразконкретизируемые и требующие предварительной экспликации функции (религии,мифа, ритуала, архетипических образов коллективного бессознательного),мифемы и мифологемы (в терминологии К. Леви-Строса) христианской традиции(преимущественно восточноевропейской), объективированные в текстахагиографических и паралитургических жанров церковной литературы («миф вслове»); в моленных образах чтимых православными христианами персонажейбиблейской и церковной истории («миф в краске»); в топологии, экстерьере иинтерьере православных храмов и готических соборов («миф в камне»); вритуальных моторно-топологических схемах действия клириков и прихожан насакральной территории («миф в литургии»).

Селекция данной предметной областипродиктована несколькими соображениями:1) материал русского православия достаточно богат, разнообразен, легкодоступен, и в силу этих свойств концептуальные положения, выдвигаемыедиссертантом на защиту, становятся полностью верифицируемыми. В своюочередь, он обеспечивает:(учебно-методич. комплекс).

– М: Столица, 2016. – 72 с.; Западноевропейская церковнаяархитектура в контексте истории становления и развития религиозного искусства (примернаярабочая программа учебной дисциплины) // Религиоведение. – 2017. – №1. – С. 139–149;Психоанализ религиозного искусства (учебно-методич. комплекс) / сост. И.П. Давыдов. – М.:ППЛ; Т8 Изд. технологии, 2017. – 96 с.122) возможность выборочного применения методологии и понятийногоаппарата философии постмодернизма к памятникам религиозного искусстваразличных родов и жанров;3) демонстрацию эффекта трансгрессии на конкретных примерахархитектурных и живописных ансамблей (таких, как Московский Кремль и храмВасилия Блаженного, башенные церкви Ростовского Кремля, Новоиерусалимскиймонастырь, Свято-Троицкая Сергиева Лавра, Преображенские монастыри Валаамаи Соловков, Ионинские пещеры в Киеве, фресковые циклы Великого Акафиста винтерьерах балканских церквей и т.п.).Методологические принципы. Данное диссертационное исследование нетолько аналитическое, но и синтетическое, приводящее к экспликации ролиритуальной метафункции (в терминах П.Г.

Богатырева), как результирующейфункционирования многочисленных аспектов религиозного универсума.Последовательно производимый сравнительно-функциональный анализ религии,ритуала, мифа, акафиста, канона, жития, иконы, архетипических образов,зодчества призван верифицировать взгляды «пан-ритуалистов».Такой замысел сформировался благодаря знакомству с методологией П.Рикёра, Б. Лонергана, Й.

Хёйзинги и М. Пастуро. Поль Рикёр в своей монографии«Память, история, забвение» умело демонстрирует целесообразность комбинациинескольких подходов, а именно феноменологического, эпистемологического игерменевтического при необходимости работы с историческими нарративами.Бернар Лонерган задавался целью четкого разграничения философии, теологии инауки по признаку метода. Йохан Хёйзинга был одним из первых медиевистов ХХв., кто обратил внимание на амбивалентность образа и слова в средневековойкультуре. А Мишель Пастуро, как представитель школы «Анналов», сумел развитьсимволическую историю европейского средневековья в самостоятельнуюдисциплину.Перечисленные выше задачи обусловили, с одной стороны, избрание вкачестве основных методов диссертационного исследования сравнительный,исторический, каузальный, структурный и функциональный анализ в руслеструктурного функционализма (британской школы социальной антропологии) ифункционального структурализма (Никласа Лумана); синтеза (Марселя Мосса иисторической школы «Анналов»), а с другой – саму структуру диссертационнойработы.Метод функционального анализа выступает в качестве альтернативыпозитивным определениям понятий (концептов), так как поиск функций,13понимаемыхвоперациональномключе,замещаетсобойпроцедурудефиницирования, на что указывал отечественный логик Е.К.

Войшвилло.Отсюда следует, что для функционального анализа не существенно, какимипресуппозициями и интуициями в отношении наблюдаемого явления обладалисследователь на момент осуществления им функционального анализа – результат,полученный им, должен быть объективен по формальным основаниям, посколькуопределение (явное или неявное) формулируется после проведенияфункционального анализа, и именно множество функций выступает в качествемногоместного предиката.

Это утверждение справедливо и в отношении мифа,обряда, ритуала, мифоритуального комплекса и т.п.Положения, выносимые на защитуПо результатам проведенного диссертационного исследования авторомвыносятся на защиту следующие теоретические положения:1) Дифференциации ритуала и мифа предшествовала фаза их архаичногосинкретизма. Из аморфного «первобытного хаоса», состояния изначальнойонтологической, феноменальной, ноуменальной, «социальной» неразличимостипервым обособился ритуал, и только в бинарной оппозиции с ним пра-миф сталмифом.2) Ритуал представляет собой первичное «делание», поскольку оперируетсоматическими способностями человеческого тела, жестами, и коренится вповеденческих стереотипах.

Поэтому не миф, а ритуал порождает трикстера.3) Последующее объединение мифа и ритуала было осуществлено уже настадии религиозного мышления в «литургическом» хронотопе, что может бытьпоказано с помощью сравнительно-функционального анализа ритуала и мифа и ихконкретных «дроменальных» и «логоменальных» проявлений в религиознойкультовой деятельности.4) Религия вторична по отношению к мифу и ритуалу. Поэтому именноритуальная функция оказывается для религии конституирующей метафункцией(«функцией структуры функций»). Если у ритуала наблюдается не менее 36социальных функций, то у мифа – не более 12.

Религия же наследует умифоритуального комплекса около половины – 24 функции. И чем большефункций религии будет обнаружено у того или иного социального явления, тем сбóльшей долей достоверности в ходе религиоведческой экспертизы его можнобудет по строгимрелигиозное.формальным критериям квалифицировать именно как145) Если религия, по Э. Дюркгейму и К. Клакхону, «вырастает» изколлективных ритуальных действий, то сам ритуал детерминирован архетипикойколлективногобессознательного.Кросс-предметныйкомпаративныйанализубедительно показывает, что архетипы в значительно бóльшей степеникорреспондируют с ритуалом, нежели с мифом, поэтому сближать миф и архетип,как это делает хиллманианский психоанализ, не целесообразно.6) Стройная иерархия изо/иконо-дисциплин (с иконикой в качествегенерализующей дисциплины) обеспечивает необходимый религиоведам иискусствоведам прикладной методологический инструментарий, позволяющийпровести в области иконологии новую типологизацию таксонов, как минимум,православной иконографии.7) При этом оба комплементарных корневых таксона (спасовой ибогородичной иконографии) имеют прямые и строгие корреляты с 11суплементарными архетипическими образами из 17 основных юнгианскихархетипов коллективного бессознательного.8) Именно в мифоритуальном хронотопе храмового праздничного действаразворачивается многоуровневая трансгрессия сакрального.