Текст автореферата (От эпистемологии власти к онтологии тела - социально-философский анализ), страница 5

Кроме того, с тех пор, юк современная эпистемологня стала пробпемапгзвровагь ангнжированный характер знания о реальности, сам иссяедовагель уже не может претендовать на обьективность своего кжледования, умалчинзя о том, какую аксиологическую и этическую перспективу он избрал, Такгяа образсвг, обьективно дуалистнчный харакгер власти, с одной стороны, и субьекгнвная детерминация хада исследования заряжанностью исслсдовательсэвго взгляда, с другой — составляктг в совокушюсти серьезггое основание для прояснения исследавгпельской позиции и лежащей нее основе зтичесюй перспективы при гкьзхццек анализу пробпемы мили в самом начале исследования.

Такое прояснение обеспечивает прозрачность всего иссле.товагельсюго процесса — например, причин постановки одних проблем и умалчивания о других, По эюй причине в дангюм параграфе вводится допалникльный теоретический фильтр, позволяющий достигнуть большей ясности в исследовании как исторически теорий нласпг, так и в целом е6 пробкмагики: разделение всех теорий власти на апалоктические гразрабагываемьге из гкниции вопрошания о субьекте власти и его внтересш, и предсгавляккцне проблеьигичным ее обьект) и критические гразрабатьгваемые из позиции вопрошания об обьекте алан и его интересах, и прзблеьитизацииеесубьеки), Для н~тонщего исследования именно критическая перспектива избрана в качестве основной. По этой причине в фокус ее внимания попадают прелгде всего, не вопросы эффективного управления, а системные формы власти. Напрмиер, ипонналиэм, расизм, капитализм, секиии, и так далее.

Это связано с тем, чю в задачи настоящею исследования вхгдит как мояпго более полная проблемагизация власти — в том числе на ее самых тонких и скрьпыхуроннях,состанляющнхединоенеаюинтеркноев слепоепятнодвянсследокпелей, напротив, заинтересованных в разрабгггка оптимальных механизмов управления в рамках сунгестнуккБнх властных диспозиций и редиэ нопрошающих Об Обьекте Бцсщ.

Аспекты, юторые состзБиют предмет насюящего исследования, попросту неразличимы для исследовагеля, работающего в рамках апологетичесяпй перспективы. Между тем, большинство академических исследований власти, по умолчанию осуществляются именно в ней гиля зачастую претендуют, при зтом, на универсальность). Впрочем, именно в ее теоретичесюй есть основания самнезагъся.

Таккч Образом, настоящее исслсдование исходит из того, чю единстзенныйдоступный исследователю способ изучения Бгасти состоитлишьв исслсдозании способов Обн~~жизагь ее и говорить О ней, посйзгьку регистрация власпг как Обьекта варьируется От дискурса к дискурсу В зим смьгсле, любая претензия нсследонпеля изучать не режимы повествования о власти, а именно <еласть вообще» кзк автономную метафизическую единицу вьллядит проблематичной - кзк с соцержательвж, так и с методологичааай точек зрения. Однако пробпемагизация подищов к проблеме шили неизбежно упираегся в вопрос: как можно говоргпь о феномене власти, если она не существует в качестве Обьеки ра.

Зе? Что, в таюм случае, нзстолью волнует принерженцев критичеавй исследовакльсюй огпики, если Бисти кзк таювой не существуес а для того, чтобы избавиться от беспокоящих их проблем, достаючно просто сменить исакдовагельскую оптику? Для ответа на звг вопрос призна6тся необхцдимым прояснить соотношение между кагегорией и феноменом власти. Так, в качестве Обьекга исследования Бисть формируется исслсдозания обуслзБлгзаюгся в~б~ро~ исслсдовагельсзой ~~~~~~: крипгчесзой или апплогепгческпй. В апаюгетичесызй перспективе мновкрапго меньшее юличестзо феноменов социальной решгьности прочигызаюгтя в качестве содержащих манифестации Бгасти, и, при зтом, целый ряд феномено~ прочитывается как содержащий признаки обосно~анны~ манифестаций власти.

Критическая оптика,напрглив,регистрируетте же самые феномены кзксцдержзщиевсебе манифестации власти„юторые, в свою Очерсдь, подзергаюпя этической критике. Ключевым критерием для регистрации власти как феномена следует считать ее перфорьипгзность, то есть сштень ее детерминации соцнзльнОЙ, культурной, зизномической и политичесызй резлыюспг, а также способов задавать конфигурации бьпия человека в мире.

Так, феномен расовой сегрегации представляет собой вполне абьективный, эмпирически регистрируемый и иитерсу5ьективный феномен и~циальной реальности середины ХХ века. Именно критичесэая исслецавагельская перспективаабеспечиваетнвибалыцую продуктивностьдляизучения власти как феномена.

философсю-панитическуго дкатомию «левый"правьпЪ столь значимую для исследования истории апюшения к власти, но сюль двусмысленнуто в свете опьпа политической истории <'в Особенности, ХХ века). Ввацение в исследование зтой прабл<я«атичной кнгегаривльной они<опции <'меюд<иогически неизбежное вниду ее увпрененности в язьв<ах пробпемнгизагв<и власти) сопровая<даетсянеабхццимойдефиницией понятия «правыв>-квклегитииизируюгцего власть и Ориенгированнога на принцип иерархии.

В свою Очередь, понятие «левьвЪ определяется как принцип дисанцирования от систем власти и позволяет занцегпуально объединить разнообразные учения, критиче<жи рефлексирующие феномен власти во всем многообразии его проявлений. Второй параграф «Крпмческаи традиция рефлексии о н ласти: от осевого времени к классической полемикеэ посвящен рассмотрению генеалогии просп<я<ИГизации власти От осевага времени до начала Х1Х века. В ндм устанавпивмтся связь между духовньв< учением ранних христианских сект и зар<и<двющБися у~~вием сацнБвтв<а„обосновывается ~в~~вне об~зов христианских мученипзв на ьагагие Течения социализма <напри<пр, на русских нар<вива<ав); исслсцуется социалистический потенциал христианских еретиюв, прниваспивпл<х клерикалив<у; прослеживается процесс формирования классичеспяа социализма и его разделения на авторитарное и неанюритарное направления, формирующие оси, вокруг ипорых впоакцствии выстраягся и будут сталкиваться друг с другам все дальнейшие учения о власти.

Приблизительно в это ж время начинают формироваться все основные траектории теоретичесюга осмысления феномена иерархий: классовых, расовых и гендерных, что задает вектордальнейпап< исследованиям феноменов власти и тела. Третий парагра<р «Х1Х в<яа между теорией и практикой; опыт Интернационала и Парпаажой Коммувьо> освещает генеалогию праблема<ииции Бисти сквозь призму опьпа Интернационала и Парижсяпй Каье<уны, а тзаке предлагает а~а~из основных п<ьчемических ливший, в эюм процессе — пивным образам, между?ЫК. Прудоном и К, Марксам, К. Марксам и МА. Бакуниным.

В п~аграфеабасновьиается значимость Парижсюй Коммуны для переосмысления основныхфигур Бисти европейсюго мира?<арона и алтаря»), а также для азэдания и развития альтернживных форм организации повседневного(в юм числе, «телесного») бытия; юнстатируется, что эти две траектории рефлексии становятся знаювыми как для уникального палитичесюго опьпа Каьиуты, так и в целом для генезиса тем власти и тела: именно в эют периад фарчируются важнейшие условия для дальнейшей теаретичесюй Анализ дискурсов Х?Х в., предпринимаемый в данном пари.

рафе, демонстрирует, чта именно этот период становится эпаюй масштабной практичесюй апробации критических теорий власти: от ауэновсюго эксперичента с построением антииерархических коммун к прудоновскаму разабичению собственности как власти, от 1 Интернационаи к Парижсюй Коммуне, ат антаюнизма между автасяггарным и неавюритарным нап?ивлениями социализма до социал-демокрпии рубежа Х?Х-ХХ веюв — ведбтся, услиняясь, полемика о том, что таюе допустимая и недопуспвия власть над человеюм и обществом, как ваииажна свобода того и другою, ще прзяццит граница между ними, и где прокол ит границамежду свободой и шистыо, Также в эют период впервые в полной мгре памепиется в фокус внимания пробпемшияа гендера, выдвинувшая на первый план юпрос о власти, обоснованной интерпретацией тещ впервыеустанавлиаается юрреляпия между гендерной, палитичесюйэюначичеаайвластыа, и с эюю момента тендерный вопрос прочно вюдвт в повестку всех социалистических теорий и в целом мшериалистичеапй антропологии.

Кроме ю|п, параллельна гендернаму вопросу в Залониалиъи и расизми. В четвертом царапине еОичествениые дискурсы о власти и начало рефмксии о теле' нарщиикн~ аиаряистьь социал-демокрэпъю исследуе~я генеалогия проблематизации феномена власти в России Х?Х в.- начала ХХ веюв: его природы, актуальных измерений, его мноючисленных аспекюв и возмсисных фара взаимодействия с ним.

Также производится теарегичесюе сближение дискурсов о Бисти и теле. Так, народники синтезировали идеи Просвещения и славянофильства, осмыслив власть как подавление репрессивньжс аширапти клерикального юсударства присущей руссизму нарсиу творчесюй свободы. Они сформировали сжюбьпное понимание тела как топоса уловивзсти, уязвимости перед властью, тем самым секуляризировав и политизирован подвижничество и мученичество, и придав революционный отгенок ааазе: ее мера теперь быи обусловлена не метафизиюй души и тела, а необхолнмоспю сюйю противосвжть вдали.

В зтом выразилось скеобразное соединение архаичных сектантских юрней социализма и магериалистичесюй картины мира, унаследованной из современной нардникам европейсюй философии. Таким образом, они вывели собственную формулу отношений власти и тела, впервые в полной мере ~ипя пока все еще на зтичесюм и аиаиологичеаам, но не натеоретичесюм уровне) введя его в револкллюнную праюику в качестве значимой инстанции, атаке вглклную приблизивпвгсь к гпказу от власти мужчинынад женщиной-как в теории, таки в своих паппическихпракппах.