Диссертация (Поэзия Бориса Пастернака 1920-х годов в советской журналистике и критике русского зарубежья), страница 55
Описание файла
Файл "Диссертация" внутри архива находится в папке "Поэзия Бориса Пастернака 1920-х годов в советской журналистике и критике русского зарубежья". Документ из архива "Поэзия Бориса Пастернака 1920-х годов в советской журналистике и критике русского зарубежья", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "филология" из Аспирантура и докторантура, которые можно найти в файловом архиве МГУ им. Ломоносова. Не смотря на прямую связь этого архива с МГУ им. Ломоносова, его также можно найти и в других разделах. , а ещё этот архив представляет собой докторскую диссертацию, поэтому ещё представлен в разделе всех диссертаций на соискание учёной степени доктора филологических наук.
Онлайн просмотр документа "Диссертация"
Текст 55 страницы из документа "Диссертация"
909 Пастернак Б.Л. Полное собрание сочинений в 11 томах. Т.8. С.379.
пореволюционной действительности и событий в жизни героев, приуроченных к 1919 г. В письме, подписанном сотрудником Ленгиза писателем А.Г.Лебеденко, содержались указания на конкретные строки, которые автор должен был заменить. Возмущенный решением издательства, Пастернак писал П.Н.Медведеву: «Все б это ничего, но разговор пошел как с уличенным мошенником: на букве идеологии стали настаивать, точно она – буква контракта. Точно именно в договоре было сказано, что в шахты будут спускать безболезненно, под хлороформом или местной анестезией, и это будет не мучительно, а даже наоборот; и террор не будет страшен. Точно я по договору выразил готовность изобразить революцию как событье, культурно выношенное на заседаньях Ком. Академии в хорошо освещенных и отопленных комнатах, при прекрасно оборудованной библиотеке. Наконец, точно в договор был вставлен предостерегающий меня параграф о том, что изобразить пожар значит призывать к поджогу» 910.
«Спекторский» выходил частями по мере продвижения работы поэта: в 1925 году в альманахе «Круг» единым текстом были напечатаны три первые главы, они же разными фрагментами с вариантами перепечатывались одновременно в других альманахах и журналах. В 1926- м в «Ковше» появилась часть будущей четвертой главы. С 1928 года в
«Красной нови» стали публиковать «Спекторского» с продолжением, последняя часть романа в стихах, включающая будущие 8 и 9 главы, вышла в 12-м номере этого журнала за 1929 год. Полный (вместе со
«Вступленьем»), хотя и цензурованный текст «Спекторского» был издан в ГИХЛе в 1931 г.
В «Спекторском» была засвидетельствована трагедия русской революции, не только остановившей ход большой истории, но разрушившей элементарные общественные связи, распылившей личность, уничтожившей простейшие человеческие ценности. Крамольность
910 Письмо от 30 декабря 1929 г.// Пастернак Б.Л. Полное собрание сочинений в 11 томах. Т.8. С.384-385.
финальной части романа прекрасно осознавал его автор, надеявшийся на чудо публикации двух последних глав в журнале «Красная новь» (см. цит. выше письмо Поступальскому). В 1929 г. такое чудо произошло, в 1956 журнал «Новый мир» отказался печатать «Доктора Живаго», хотя картины бедствия, в которое погрузилась пореволюционная Россия, в
«Спекторском» написаны не менее откровенно и беспощадно. То же касается и темы гибели интеллигенции и трагического одиночества человека, отрезанного ходом истории от обычного течения жизни, той темы, которую сам Пастернак определил точно и лаконично – «как восстает время на человека и обгоняет его».
-
«Спекторский» в критике 1920-х годов
Мы намеренно не станем здесь обращаться к той обширной критической рецепции, которую вызвал «Спекторский» после полного издания текста в книге 1931 г. Рамки нашего исследования не позволяют прибегать к такому хронологическому расширению. Однако ограничивая себя 1929 годом, мы, тем не менее, можем проследить, какой путь проделал пастернаковский роман в стихах в сознании его современников, а также дать определенный ответ на вопрос: была ли критическая реакция 1931-го г. неожиданной для его автора.
Один из первых отзывов на «Спекторского» принадлежал Ю.К.Терапиано, упомянувшему о романе в своей статье, противопоставляющей Пастернака и Ходасевича, – «Два начала в современной русской поэзии». Терапиано видит в недавно опубликованном фрагменте (речь, очевидно, идет о первой обширной публикации в альманахе «Круг» в 1925г.) множество недостатков. Первый – это постоянный автоповтор, который парадоксальным образом превращает Пастернака в собственного эпигона:
«Последняя большая вещь Пастернака – роман в стихах “Спекторский” не принесла неожиданного:
Закрыв глаза, он ночь, как сок арбуза Впивал, и снег, вливаясь в душу, рдел. Роптала тьма, что год и ей в обузу,
Все порывалось за его предел…
Скучно встречать в романе строфы, достойные многих непрошенных подражателей – “пишущих под Пастернака”:
И вот идет подвыпивший разиня. Кабак, как в половодье, унесло.
По лбу его, как по галош резине, Проволоклось раздумья помело...» 911
Подменяя аналитический подход и возможные выводы обильной цитацией, Терапиано подготавливает читательское восприятие своей статьи. Форма романа в стихах оказалась, по мнению критика, превратно понятой Пастернаком, воспринявшим ее как повод для длинных перечней бытовых деталей и подробностей, создающих видимость сюжетного движения при его фактическом отсутствии. Герои романа тоже остались не воплощенным замыслом, бесплотными тенями, «повествуется о них длинно, осложненнейшим , пастернаковским языком». Одна только сцена в напечатанном фрагменте вызывает одобрение критика – именно та, которая выпала при последующих редакциях: «Когда рубашка врезалась подпругой…». «Лишь в одном месте схематические существа оживают, согретые прежним волнением хотя бы старых стихов: “помешай мне, попробуй...”. Сцена страсти единственное живое место в “канцелярии” Спекторского» 912. Слово «канцелярия» употреблено Терапиано неслучайно, оно, несомненно, несет в себе мощный критический заряд. Ощущение серости, однообразия, засилье перечислительной интонации, изобилие
911 Терапиано Ю.К. Два начала в современной русской поэзии // Новый дом. Литературный журнал. Париж, 1926. № 1.
912 Там же.
заезженных самим Пастернаком штампов – вот главные претензии критика, который даже не говорит о возможности иного восприятия текста после его завершения автором. Терапиано вполне достаточно опубликованного фрагмента для окончательного вердикта.
Совершенно противоположным образом оценивает отрывок из
«Спекторского», появившийся в альманахе «Ковш» в 1926 г., В.О.Перцов в своей статье «Новый Пастернак» (речь идет о будущей четвертой главе, впоследствии автором переработанной). Как мы помним, статья была посвящена актуальной для советской критики проблеме приобщения Пастернака к проблемам современности и вывода его на общественные рельсы, что напрямую связывалось с обращением поэта к эпосу. Текст
«Спекторского» Перцов воспринимает как первый шаг на этом пути.
«Действие романа относится к подступам революционной эпохи. Спекторский – социальный тип интеллигента. По напечатанным отрывкам нет возможности судить, справился ли поэт с новой задачей. Важно, однако, не это, – важно то, что в этой вещи Пастернак самим материалом принуждается не записывать, а описывать. Необходимость сообщить читателю факты заявила свои требования с грубой прямолинейностью. Поэт уже не столько выражает себя, сколько изображает других» 913. Другими словами, несмотря на то, что героем Пастернака все равно оказывается близкий ему социальный тип, однако он изображен уже более объективно, поэт оказывается от передачи тончайших движений своего внутреннего мира и обращается к реальности. С этим связана и палитра новых художественных средств, использованных Пастернаком:
«парадоксальное цитирование реплик главного героя», воссоздающее живое изменчивое сознание человека, экономия изобразительных средств и концентрированная изобразительность. Все это, по мнению Перцова, становится новой ступенью на пути к общественно значимой поэзии. И в этом смысле «Спекторский» позволяет критику составить оптимистичный
913 В.О.Перцов. Новый Пастернак // На литературном посту, 1927 №2.
прогноз: «Одни и те же вещи можно наблюдать под разным углом в зависимости от поставленной цели. Наблюдение может быть эстетствующим, самоцельным. В этом периоде цели пастернаковского наблюдения еще не определились, но оно уже стало явно господствовать, как технический метод» 914.
С проницательностью, позволяющей во многом проникнуть в авторский замысел, написал о «Спекторском» В.А.Красильников в своей большой аналитической статье «Борис Пастернак». Статья вышла в 1927 г., что свидетельствует о материале, которым располагал в это время критик – он мог читать только те же самые фрагменты, опубликованные в альманахах
«Круг» и «Ковш», которыми располагали и его предшественники. Однако выводы его гораздо более значительны. Красильников тоже дает социальное определение герою романа – это интеллигент, которого автор, видимо, готовится провести через горнило революции, однако подмечена также несомненная автобиографичность образа Спекторского, обеспечивающая в романе необходимую для Пастернака лирическую интонацию: «Лиричность, углубленность в себя Спекторского, ощущения им “наново” всего мира заставляет невольно чувствовать в герое романа автора “Сестры моей жизни”. Очевидно, Спекторский для Пастернака будет тем же, чем был Онегин для Пушкина и Печорин для Лермонтова, то есть частицей самого себя и фокусом, в котором должна отразиться целая эпоха жизни интеллигенции, ее индивидуалистические томления перед войной, ужас и волнение перед грозными формами революции и решительная переоценка ценностей» 915. Роман в большей степени, чем поэмы о революции, мыслился Пастернаком как историческая книга о судьбе поколения, пережившем потрясения 1914-1918 гг. Но книга не отвлеченно-эпическая, а личная, автобиографическая, вобравшая не только свой собственный опыт, а опыт близких людей. Отсюда лиричность
914 Там же.
915 Красильников В.А. Борис Пастернак// Печать и революция. 1927, № 5.
формы, действительно, во многом сближающая «Спекторского» с
«Евгением Онегиным» 916, иногда даже вопреки желанию самого Пастернака917. В письме О.М. Фрейденберг от 10 мая 1928 г. Пастернак отмечал: «В двух-трех работах, которые мне предстоит довести до конца, я теперь дошел до очень тяжелой и критической черты, за которой находится, по теме, – истекшее десятилетье – его события, его смысл и прочее, но не в объективно-эпическом построеньи, как это было с “1905-м”, а в изображеньи личном, “субъективном”, т.е. придется рассказывать о том, как мы все это видели и переживали. Я не двинусь ни в жизни, ни в работе, ни на шаг вперед, если об этом куске времени себе не отрапортую» 918. Красильников очень точно почувствовал суть авторского замысла еще неоконченного произведения: Спекторский для Пастернака станет «частицей самого себя и фокусом, в котором должна отразиться целая эпоха жизни интеллигенции, ее индивидуалистические томления перед войной, ужас и волнение перед грозными формами революции и решительная переоценка ценностей» 919. И далее: «…Лейтенант Шмидт и Спекторский оказываются ликами одного героя, героя, так много общего имеющего с самим поэтом, автором “Высокой болезни”» 920. Действительно, во многом вопреки рассуждениям самого Красильникова об эпической подоплеке сюжета «Лейтенанта Шмидта», в образе Шмидта автобиографические черты Пастернака легко просматривались многими современниками.
Выводы Красильникова выходят далеко за рамки пастернаквоского текста. Как и Перцов, он должен дать не только литературную, но и
916 См. об этом: Флейшман Л.С. Борис Пастернак в двадцатые годы. С.146-148; Чумаков Ю.Н. К историко-типологической характеристике романа в стихах: «Евгений Онегин» и «Спекторский»// Болдинские чтения. Горький, 1977. С.106-118; Чумаков Ю.Н. «Евгений Онегин» и русский стихотворный роман. Новосибирск, 1983. С. 48-59; Горелик Л.Л. «Миф о творчестве» в прозе и стихах Бориса Пастернака. М., 2011. С.213-233. .
3В письме П.Н.Медведеву от 30 декабря 1929 Пастернак писал: «…Сближенья с Онегиным не стал бы делать, если бы и был полною себе (по складу характера) противоположностью. В том, же, что такие
ожиданья высказывались критикой, я не повинен: я шел мимо них и этих сопоставлений не любил…». (Пастернак Б.Л. ПСС. Т.8. С.383)
918 Пастернак Б. Пожизненная привязанность: Переписка с О.М.Фрейденберг. М., 2000. С.143.
919 Красильников В.А. Борис Пастернак// Печать и революция. 1927. №5. С.89.
920 Там же.
социальную характеристику поэту. Критик находит для этого, как нам представляется, единственно возможный ход, не отказывая Пастернаку в значительности его поэтических совершений: «”1905 год” и ”Спекторский” подытоживают пятнадцатилетний поэтический путь Пастернака. От войны с камерной вещностью, от пугливого обхода современности он пришел к разрушению всяких перегородок между темами историческими и сегодняшнего дня, медленно, но верно подошел к осуществлению большой социальной задачи – подошел к осуществлению большой социальной задачи – передать векам о сдвиге русской интеллигенции, воспитанной на народничестве и на разговорах о социализме, через сто лет к соединению
