Диссертация (972184), страница 22
Текст из файла (страница 22)
280 .275Впоследствии этот оборот был использован И.Ильфом и Е.Петровом в романе «Золотойтелёнок», довольно быстро став крылатой фразой.276Ан-ский С.А. Мендл-Турок// Книжка журнала «Восход», декабрь 1902, С. 57. Лексика этогорассказа представляет значительный интерес: наряду с талмудическими терминами иидишскими идиомами еврейский писатель использует относительно недавние русскиенеологизмы: к примеру, слово «стушеваться», введённое в литературный язык Ф.М.Достоевским в 1843 г.277АйзманД.Я.Ободномзлодеянии[Электронныйресурс].URL:(Датаhttp://az.lib.ru/a/ajzman_d_j/text_1902_ob_odnom_zlodeyanii_oldorfo.shtmlобращения:13.10.2014).
Здесь тоже следует отметить широту языковой картины мира.Описывая традиционный еврейский быт, автор прибегает к нетрадиционному для еврейскойкультуры сравнению: бородатого старика Калмана, одного из персонажей рассказа «Домой»,Айзман уподобляет гному. Этот образ закрепился в западной литературе в эпоху романтизма,однако у еврейских авторов, черпавших вдохновение из национального фольклора, он невстречался.278Там же.279Юшкевич С.С.
Едут//Юшкевич С.Еврейское счастье. СПБ: Северо-запад пресс, 2004. С. 15.98«Папаша… пожалуйста, выпивайте и закусывайте, пусть вас не волнует этихглупостей»281.«Об чём думает такой папаша? Он думает об выпить хорошую стопкуводки, об дать кому-нибудь по морде, об своих конях – и ничего больше»282.Некоторые авторы, к примеру, Р. М .Хин 283, идут ещё дальше, создаваяобраз еврея, которого уже едва ли можно назвать «Другим»; у него русское имя, аязыком он владеет на уровне носителей и даже в некотором роде борется за егочистоту. В рассказе «Макарка» писательницей запечатлена сцена диалога двухсамых «разговорчивых» чужаков русской литературы XIX в.: немца и еврея.Комизм ситуации усугубляется тем, что немец, говорящий с интонациямифонвизинского Вральмана, преподаёт греческий язык в русской гимназии ипытается, насмехаясь над своим учеником, пародировать еврейский акцент:– Господин Мордко-Хаим-Шмуль, отшего ви молшить, как отравленнийкриса? Ушитель с вами разговаривайт, а ви молшить? Или ви приехал вчера изБердичева и не умейт говорить по русску?– Лучше вас умею, – неожиданно выпаливает Макарка 284.Мордко-Хаим-Шмуль превращается в Макара285, а его речь уже не являетсяавтопереводом с идиша.
Очевидно, что он думает на русском языке, ииностранный акцент немецкого учителя, обращающегося к нему с презрением ивысокомерием русского дворянина, вызывает у юноши негодование. Как отмечаетлитературовед В. Хазан, «язык становится выразителем тех ложных и истинных280Там же, С. 28.Бабель И.Э. Король//Бабель И.Э. Сочинения. М: Художественная литература, 1990. Т.1.С.124.282Там же, С.127.283Рашель Мироновна Хин-Гольдовская (1863–1928) – видная представительница русскоеврейской литературы, автор очерков, рассказов, драматург и мемуаристка. Была ученицейИ.С.Тургенева.
Её рассказы печатались в ведущих русских и русско-еврейских изданиях, апьесы шли на сцене Малого театра. Литературный салон, содержавшийся писательницей, вразные годы посещали В.С.Соловьев, Л.Н.Андреев, М. Горький, А.Ф.Кони, А.Н.Толстой,Н.И.Стороженко и др. Поэт М.А.Волошин посвятил Р.М.Хин стихотворение «Я мысленновхожу в Ваш кабинет…».284Хин Р. Макарка // Восход. 1889. № 4. С. 63.285Похожее явление было описано А.П.Чеховым в рассказе «Перекати-поле».См. раздел.
2.2.28199национальных идентификаций, которые до поры до времени может скрыватьсоциальная мимикрия286».Персонажи О. А. Рабиновича, С. А. Ан-ского, Д. Я.Айзмана, С. С.Юшкевича, Р. М. Хин и И. Э. Бабеля подчас забавны, порою нелепы, но едва лиони похожи на маску вертепного 287 жида, выведенную в целом ряде произведенийрусской литературы XIX в.
(«Тарас Бульба» Н. В. Гоголя, «Жид» И. С. Тургенева,«Записки из Мёртвого дома» Ф. М.Достоевского…). Это люди, наделённыесамыми разнообразными качествами и эмоциями, их речь всегда колоритна, нодалеко не всегда смешна. Авторы, создавшие эти образы, знали еврейскуюкультуру изнутри, были её частью, и вместе с тем пытались взглянуть напроблему собственной национальной идентичности со стороны, глазами соседей.В их произведениях зафиксирован момент встречи двух культур – русской иеврейской, – их взаимопроникновение.Как видно из приведённых примеров, постепенное сближение русской иеврейской интеллигенции, начавшееся во второй половине XIX столетия, привелок изменению авторской рецепции образа еврея, в целом, и его речи, в частности.От того, насколько хорошо писатель понимал этнокультурные особенности«Другого», зависел и уровень языковой пирамиды, используемый для созданияего речевой характеристики.
В первой половине XIX столетия, когда разрывмежду русским обществом и еврейским местечком был колоссален, чужаквоспринимался лишь на уровне плана выражения, и «характерный» еврейскийакцент, которой был одним из основных художественных способов созданияобраза еврея, базировался исключительно на фонетических чередованиях. Современем происходит расширение арсенала приёмов передачи речи «Другого»:авторы, получившие представление о языке, быте и обычаях соседей (Н. С.Лесков, А.
П. Чехов. М. Горький), добираются до более высоких ярусов языковойсистемы, опираются на средства морфологии и подчас синтаксиса, отказываясь286Хазан В. Неканонический канон [Электронный ресурс]// Лехаим. Март 2008 ( Адар 5768) –3(191). URL: http://www.lechaim.ru/ARHIV/191/hazan.htm#_ftn10 (дата обращения:05.04. 2016г.).287Смешной и несуразный еврей, на которого обрушиваются брань и побои, является одним изсамых популярных персонажей традиционного украинского вертепа.100постепенно при изображении еврейского акцента от фонетических средств,раскрывая фигуру еврея более объемно, передавая особенности его мировиденияи восприятия действительности, и своего положения в ней.
Эволюция образаеврея в иноэтнокультурном восприятии указывает на развитие диалога культур, вкоторые вступают национальные миры, на их со- и взаимоприкосновение,разрушающее замкнутый характер национального мира и в то же времяактуализирует образ героя, который начинает играть не меньшую роль ввоссоздании национального мира, чем хронотоп и символика.101ВЫ В О Д Ы ПО Г Л А В Е 2При рассмотрении проблемы иноэтнокультурного текста в русскойлитературе ХIХ-ХХ вв. было установлено, что ключевой категорией примоделировании еврейского национального мира русскими писателями указанногопериода является фигура «Другого», собирательный образ чужака, иноземца.Основным способом изображения чужой идентичности у большинства авторовстановится речевая характеристика персонажа, формируется особый еврейскийакцент, маркирующий еврея в произведениях русской литературы вплоть довторой половины ХХ в.
Рассматривая становление образа «Другого» напротяжении столетия, мы выделили ряд способов передачи его акцента:1. ФОНЕТИЧЕСКИЙ. В первой трети ХIXв., когда представления русскихлитераторовоеврейскойформируетсякомическийкультуреобразбылиеврея,достаточнокоторыйповерхностными,обладаетсмешнымиинесуразными ужимками, а кроме того, путает в речи сибилянты: «с»-«ш» и неразличает звуки «ч»-«ц», «ж»-«з».2. МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ. Развивается во второй трети ХIX столетия.Образ еврея по-прежнему комичен и основным способом его создания являетсяакцент, однако авторы, имевшие более широкое, чем их предшественники,представление о «Другом», начинают постепенно отказываться от передачифонетических чередований, поднимаясь по языковой пирамиде на ступенькувыше и используя средства морфологии.3.
ЛЕКСИКО-СИНТАКСИЧЕСКИЙ. Формируется ближе к концу XIXстолетия. Встречается по преимуществу у представителей русско-еврейскойлитературы, однако используется и рядом русских писателей (А. П. Чехов, М.Горький.). Начинается диалог культур (русской и еврейской), а вместе с ним – ипереосмысление образа еврея, он перестаёт быть исключительно комическимперсонажем, и постепенно характерный акцент при его изображении исчезает.Таким образом, можно сделать вывод о том, что литературоцентричностьрусских и «народокнижность» евреев, давно относящиеся к числу национальныхстереотипов, зачастую заставляют их видеть чужака, «Другого», воспринимать102его культуру сквозь призму речи.
Национальный мир представляется как Текст 288,автекстовом(фонетические,пространствезначимы,морфологические,впервуюочередь,лексико-синтаксические)словесныехарактеристики.Поэтому именно речь становится ключевым признаком при формированииоппозиции «свой/чужой» и для осознания границ национальной идентичности впарадигме «Я/Другой».288См. Гл.1.103ГЛАВА 3. СТРАТЕГИЯ ПОВЕДЕНИЯ И ЭВОЛЮЦИЯ ГЕРОЯНАЦИОНАЛЬНОГО МИРА: ОТ РАЗРУШЕНИЯ К СОЗИДАНИЮОдним из ключевых понятий при моделировании национального мира инационального сознания в литературном произведении становится категориягероя – персонажа, который находится в центре национального мира и насобственном опыте познает его законы, его обычаи, его границы. Для болееподробного изучения национального мира нам представляется необходимымпроанализироватьтипологию,способысоздания,особенностиповеденияцентральных героев изучаемых нами произведений как носителей национальнойкультуры, а также те сложные диалектические отношения, которые связываютгероев с родной культурой.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
