sbornik-ioanesyan-ko-2020-isbn (854321), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Fishman J. Bilingualism with and without Diglossia; Diglossiawith and without Bilingualism (The Journal of Social Issue. 1967. № 23. Р. 29–38).Широко распространенная в названиях статей в современной научной коммуникации аллитерация выделена курсивом в следующих примерах: Jucker A.H., Taavitsainen I. Diachronic corpus pragmatics.
Intersections and interactions(I. Taavitsainen, A. H. Jucker, J. Tuominen (eds.). Diachronic corpus pragmatics.Amsterdam: John Benjamins, 2014. Р. 3–26); Swales J. M. Research genres:Explorations and applications (Cambridge: Cambridge University Press, 2004). Аллюзия присутствует в названиях типа Beun R.
J. Context and form: Declarative orinterrogative, that is the question (H. Bunt & W. Black (eds.).Важным средством «аттрактивности» названия научной статьи [Филоненко 2008] стала цитация (выделена курсивом): Lutzky U., Kehoe A. «I apologisefor my poor blogging»: Searching for Apologies in the Birmingham Blog Corpus(Corpus Pragmatics. 2017. №. 1. Р. 37–56); Lutzky U., Kehoe A. «Oops, I didn’tmean to be so flippant».
A corpus pragmatic analysis of apologies in blog data(Journal of Pragmatics. 2017. № 3. DOI: 10.1016/j.pragma.2016.12.007); KecskesI., Kirner-Ludwig M. «It would never happen in my country I must say»: A corpuspragmatic study on Asian English learners’ preferred uses of must and should(Corpus Pragmatics. 2017.
Vol. 1, № 2. P. 91-134).Показательно, что в научной речи на русском языке также стали появлятьсяназвания докладов и публикаций указанного типа, например: О.А. Леонтович.«Слово и образ в поисках друг друга»: позитивные и негативные последствиятрансформаций в процессе интерсемиотического перевода (научный доклад намеждународной конференции — НД 2017); С.Т. Золян. «...Образ мира, в словеявленный»: Людвиг Витгенштейн и иконическая семиотика (Слово.ру: Балтийский акцент. 2018. Т.
9. №2. С. 21–36) и мн. др.Как уже отмечалось, если вопросительные предложения в научной литературе и ранее встречались (время от времени) в названиях научных публикаций,особенно научно-популярных, то сегодня они становятся более эмоциональнонасыщенными и «импрессивными», в том числе и на русском языке: Н.М. Перельгут, О.Я.
Яковишак. «Эволюция и революция в научном дискурсе?» (НД2014). При этом количество названий в форме вопроса, как показывают исследования на материале разных языков, еще значительно отличается друг от друга. Тем не менее, они становятся все более привычной формой «привлечениявнимания» к научной публикации.
Это объясняется тем, что прагматическая118Эмоциональная сфера человека: интегральное представление эмоционального...интенция прямых обращений, реализованная в виде вопросительной формы,ориентирована не столько на диалог, сколько на повышение экспрессивностисообщения.Вопросительная форма означает риторический вопрос, т. е. «выполняетиллокутивную функцию восклицательного или побудительного предложения»[Соколова 2014: 148] и тем самым совмещает в себе комплекс коммуникативных функций, включая эстетическую, например, как следующее название, содержащее поэтическую аллюзию: А.В.
Кремнева. «Всякий ли текст мечтаетстать прецедентным?» (НД 2014).В целом эстетически маркированные смыслы в названиях научных публикаций на разных языках воплощаются и проявляются в единстве и гармонииформы и содержания, а также в их неожиданном сочетании. Так, предельнохарактерное для поэзии и художественной литературы средство «саспенса» —многоточие, теперь используется и в названиях современных научных публикаций: О.А.
Гусева. «Коммуникативно значимый... смех» (НД 2014).Приведенные примеры показывают, что в современной научной коммуникации намечается тенденция к эволюции научного стиля и в отражающих ееназваниях научных публикаций. Последние становятся более компактными,выразительными и экспрессивно маркированными. При этом заметную роль вих организации играют соображения эстетического характера, и часто не традиционные, а новаторские, креативные, отражающие дух современной эпохии непосредственно связанные не только с эмоциональным и «импрессивным»потенциалом инновационных средств выражения смысла, но и с особенностями современных цифровых технологий, ср. до сих пор беспрецедентно эффектное и уже упоминавшееся название известной книги выдающегося британского лингвиста: David Crystal.
Txtng: The Gr8 Db8 (Oxford: Oxford UniversityPress, 2008).Таким образом, «Эстетическая оценка… преобразует что в как» [Арутюнова 1999: 535], а эстетический компонент в названиях произведений в современной научной коммуникации преобразует эти названия в эстетически маркированный способ «активного воздействия на адресата». Происходит метасинтез научного и художественного языка: их сближение, взаимообогащение иэволюция. И если в течение долгого времени названия научных публикаций наанглийском и русском языках кардинально отличались друг от друга (подробнее см. [Рябцева 2018б; 2018е]), то в настоящее время наблюдается тенденцияк их сближению и нивелированию различий между ними, особенно в связи сростом публикаций в международных научных журналах и ростом количествасамих этих журналов, издающихся на английском языке.«Когнитивные эмоции», полимодальность научного дискурса ипрагмаэстетические эффекты«Когнитивные эмоции» (англ.
«knowledge emotions»), связанные с процессами понимания и осмысления поступающей информации [Silvia 2009: 48;119Н. К. РябцеваScheffner 2010], в настоящее время составляют новый перспективный объектсовременных когнитивных исследований. В последних подчеркивается, чтопри изучении сознания и мозга нельзя игнорировать особо важную роль эмоций в когнитивных процессах, а также в их взаимодействии. Так, уже отмечалось выше, что эмоции часто лежат в основе таких рациональных явлений, каквыбор, принятие решения и мн.
др. [Ekman 2004; Damasio 2010; Barret 2017].В целом полученные в новейших исследованиях данные о когнитивных инейронных процессах, лежащих в основе обработки эмоций, показывают необходимость изучения взаимодействия рационального и эмоционального в деятельности человека [Zajonc 2000; Smith 2017]. В результате можно констатировать, что одной из перспективных проблем в системном описании когнитивного мира человека выступает интегральное представление в нем взаимодействия эмоционального и когнитивного — с одной стороны, а также установление роли особых «когнитивных эмоций», представляющих собой органичныйсинтез эмоционального и когнитивного и возникающих в особых когнитивныхситуациях — с другой: «While reason and feeling can be distinguished in theory,they are intimately related in our experience of them» [Yob 1997: 44].Наиболее характерными и типичными когнитивными эмоциями считаютсяуверенность (confidence), удивление (surprise, astonishment), любопытство илюбознательность (curiosity), интерес (interest), сомнение (hesitation), замешательство (confusion), недоумение, растерянность и др.
При этом когнитивныеэмоции могут быть выражены или описаны с разной степенью «интенсивности», ср. to our great surprise — somewhat unexpectedly, а также при помощи разнообразных в грамматическом, лексическом, морфологическом и т. п. отношении средств, ср. unusual, uncommon, intriguing, remarkable, exceptional, striking,amazing, extraordinary, impressed, unanticipated, unpredictable, unforeseen, notpresumed, contrary to assumption, contrary to our expectations, least anticipatedи др. Когнитивные эмоции отражают одновременно как аффективное, так иэпистемическое состояние субъекта познания и коммуникации [Hu, Chen 2019:156-168], их синкретизм.
В частности, они или характеризуют ожидания (ср.без тени сомнения), или показывают, что имеющее место положение дел (вкакой-то степени) соответствует или, что чаще, не соответствует ожиданиям.Показательно в этой связи наличие когнитивного смысла «знать» в толковании предиката ждать (в составе пресуппозиции): ‘зная или считая, что должно или может произойти некое событие, нужное субъекту или касающееся его,быть в состоянии готовности к нему….’ [Апресян 1997: 112].Психологическое проявление эмоций принципиально отличается от ихвербализации.
Первое спонтанно, часто слабо контролируемо, проявляетсявнешне (в поведении, движении, взгляде и т. п.) и тем самым «наблюдаемо»[Рябцева 2019б]. Вербализация эмоций, напротив, предполагает их определенное «окультуривание»: называние, характеризацию, квалификацию, а иногдасдерживание или сокрытие. При этом обязательным условием возникновения120Эмоциональная сфера человека: интегральное представление эмоционального...когнитивной эмоции, в частности удивления, выступает появление «триггера»— явления или факта, противоречащего ожиданиям, несоответствия междутем, что есть или возникло, и тем, что ожидалось.Особую роль когнитивные эмоции играют в научном дискурсе. Несмотряна то, что научный дискурс считается, как уже отмечалось, основанным на фактах и аргументах и потому носит объективный «бесстрастный» характер, лишенный эмоциональной составляющей, ему вполне свойственны когнитивныеэмоции, в первую очередь такие, как удивление, которые «участвуют в порождении нового научного знания» («Surprise and its expressions are fundamentallyinvolved in the construction of scientific knowledge» [Hu, Chen 2019: 166]).
Так,выражение когнитивных эмоций в научном дискурсе обусловлено выполнением отражающими их средствами целого ряда когнитивно-коммуникативных ипрагматических функций, связанных с познанием и его изложением и способных к тому же обретать эстетически значимый смысл.Не случайно, что в научном тексте при описании не соответствующей ожиданиям ситуации используемые для указания на это «маркеры удивления»(surprise markers) [Hu, Chen 2019: 156-168] часто стоят в начале предложения:Somewhat unexpectedly, Surprisingly, To our great surprise, Contrary to prediction,What is immediately striking here is that и т.
п. Тем самым они «выполняютфункцию риторического средства привлечения внимания» (appear to serve anattention-catching rhetorical function) [Hu, Chen 2019: 164]. В результате «маркеры удивления» как метадискурсивные и метакогнитивные компоненты речив научном дискурсе призваны привлечь внимание адресата, «вовлечь» его впроцесс «исследования» и благодаря этому повысить привлекательность текста [Рябцева 2018г]. Такой «полимодальный» прием привлечения вниманияоблегчает восприятие текста и его содержания, обеспечивая «диалогичность»научного дискурса и вовлеченность адресата в совместную деятельность получения нового научного знания и его проверки «на прочность»; ср.
«Surprisegenerally involves the reader as a witness, and contributes, with other rhetoricalmarkers, to “interlocutive” dialogism» [Tutin 2015: 415].«Полимодальный характер» научной коммуникации придает «дискурсивное» проявление в ней когнитивных эмоций, которое оказывается вербальнои стилистически опосредованным, «проспективным», прагматически маркированным, а также когнитивно и коммуникативно значимым.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
