sbornik-ioanesyan-ko-2020-isbn (854321), страница 23
Текст из файла (страница 23)
набычиться, артачиться, взбелениться, выкрутасы, балбес, мозги набекрень, башковитый и мн. др.), а также морфологические, синтаксические илексико-грамматические модели, особенно такие, что выражают смысл «интенсивность» (Magn, в терминах модели «Смысл—Текст» [Иорданская, Мельчук 2007]): разбегаться, переволноваться, растревожиться, убиваться, разгуляться, заработаться, зачитаться, засмотреться, залюбоваться, кипетьот негодования/ возмущения и т. п.Но более всего состояния сознания, особенно «отклонения» от нормального состояния, эмоционального и рационального, отражаются во фразеологии— в наиболее экспрессивно маркированном и потому самом выразительномязыковом средстве (ср. встать не с той ноги, метать громы и молнии, белены объесться, не от мира сего и т. п.).
Самое показательное здесь то, чтобольшинство таких фразеологизмов также выражает смысл «интенсивность»проявления эмоций: пороть горячку, наломать дров, рвать на себе волосы (ототчаяния), встать поперек горла, быть на седьмом небе от счастья, головокружительный успех и т. д.В лингвистическом отношении языковые средства, отражающие состояниясознания, эмоциональные и рациональные, важны в нескольких отношениях.Во-первых, показательно, что «научные понятия», отражающие (преимущественно) эмоциональные состояния сознания (эйфория, прострация и75Н.
К. Рябцеват. д.), имеют разговорные параллели, в которых отражен «донаучный» опытносителей языка в квалификации соответствующих состояний (ср. кайф, улет,«отключиться»; грезить — витать в облаках, крыша поехала (от радости ит. п.) и мн. др.). Особо подробно в обыденном языке разработана тема стресса (потери душевного равновесия), недоброжелательного или отрицательногоэмоционального воздействия на другого человека — манипулирование его сознанием («психологическое давление», обман, ложь и т. п.) и др., ср.: местасебе не находить, оказаться между молотом и наковальней/ меж двух огней,готов сквозь землю провалиться (от стыда), душа ушла в пятки (от страха)/ не на месте, вешать нос, попасть впросак/ в переплет, сесть в калошу,опростоволоситься, быть не в соей тарелке/ не в себе/ не в духе, спуститься снебес на землю, вынимать душу, лезть в душу, выбить из колеи, буйствовать,быть вне себя от гнева/ возмущения, точить зуб на к.-л., завлекать в своисети, мутить воду, перекладывать с больной головы на здоровую, пристать,как банный лист, портить кровь, выставить на посмешище, вешать собак нак.-л., натравливать, смешать карты, брать на испуг, вешать лапшу на уши,всучить кота в мешке, обвести вокруг пальца и мн.
др. (Подробнее см. ниже).Во-вторых, эмоциональные и рациональные состояния человека частоописываются переносными или метафорическими значениями, причем особо выделяются выражения, уподобляющие человека животному (или другомуживому существу, и др.), ср. набычиться, смотреть волком, петушиться, ершиться, вертихвостка, молчать, как рыба и мн. др.В-третьих, становится ясно, что в полное (словарное) толкование соответствующих выражений может быть включена не только эмоциональная характеристика состояния сознания, в котором находится субъект, но и рациональная.Так, бояться собственной тени значит не просто «бояться того, чего бояться нестоит», но еще и безосновательно бояться: неадекватно оценивать (текущую)ситуацию, т.
е. вести себя слишком эмоционально и потому иррационально.Таким образом, лексика, грамматика и фразеология, отражающие зафиксированные в языке представления его носителей о соотношении эмоционального и рационального в состояниях сознания, отличаются многообразием и прямоили косвенно связывают состояния сознания с их проявлением — в поведении,речи, внешнем виде, с выражением лица и глаз, с настроением, характером,манерами и т. п. (ср. [Tart 1972]), ср.
отсутствующий взгляд, смотреть заворожено/ зачарованно, счастливое лицо и т. п., пример: «То был ослепительный, но холодный взгляд»; «Кто этот господин, у которого такой неприятныйтяжелый взгляд?»; «Через минуту она вышла из галереи с матерью и франтом,но, проходя мимо Грушницкого, приняла вид такой чинный и важный — дажене обернулась, даже не заметила его страстного взгляда, которым он долго еепровожал» (М. Лермонтов. «Герой нашего времени»).Кроме того, в самом языке отражаются сила слова и его суггестивные возможности [Базылев 2009: 130–145].
Здесь особо выделяются «жанры позитив76Эмоциональная сфера человека: интегральное представление эмоционального...ного настроя»: передающие и создающие положительный «посыл», оптимистический стимул, хорошее/ приподнятое настроение, рождающие положительную эмоциональную установку на благоприятный ход развития событийи т. д. К ним относятся приветствие, поздравление, пожелание, напутствие,тост, здравица, шутка, анекдот, комплимент, похвала, утешение, молитва,проповедь и т. п. Их особенностью выступает намерение выразить и передатьсвое позитивное отношение к адресату/ окружающим, эмпатию. Им противостоят жанры и приемы манипулятивного и потому отрицательного для адресата (языкового) эмоционального и рационального воздействия на его сознание(ложь, введение в заблуждение, утаивание информации и т. д., см. [Рябцева2005: 140—142, 203, 261—268].
Такие «жанры» сужают сознание, делают егоограниченным, тогда как первые — расширяют его и заряжают положительным эмоциональным настроем.Как показывает естественный язык, эмоциональные и рациональные состояния человека в норме постоянно изменяются под воздействием внешнихи внутренних факторов и представляют собой важный объект не только теоретического изучения, но и практического (само)контроля. Особого вниманияпри этом заслуживают способы и приемы сужения и расширения сознания,которые более всего связаны с социальными и культурными факторами жизничеловека и общества.Таким образом, лингвистический анализ отражения в языке эмоциональных и рациональных состояний сознания говорит, что в языке фиксируютсязнания и опыт, полученные преимущественно подсознательно и подсознательно заложенные в язык, что состояния сознания бывают разных типов и видов,они имеют отношение ко всем другим психологическим сущностям человека: кречи, поведению, внешнему виду, душе, настроению, духу, что эмоциональныесостояния поддаются рациональному контролю и что положительный настройв целом повышает качество жизни и способствует самореализации личности.Из изложенного материала следует ряд следствий.
Главными из них являются следующие. В языке отражен богатейший опыт и знания носителя языка о связи эмоциональных и рациональных состояний сознания, и особенноотклонений от нормального состояния с их проявлениями, «симптомами»,признаками, причинами и характеристиками, ср.
доиграться, допрыгаться(«легкомысленным поведением довести себя до неприятностей» (С. Ожегов)),кипятиться, горячиться, места себе не находить (от беспокойства) и мн.др. Эмоциональные и рациональные состояния сознания теснейшим образомсвязаны с состояниями тела, души и духа, а также (и потому) с настроением,здоровьем и т. д., ср. терзаться сомнениями, иссохнуть от горя, падать духом, отвести душу, за душу брать, одухотворенный, душевный подъем, задушевный (разговор), добрая душа, жизнерадостный, сердце болит (за к.-л.) /замирает от восторга, заразить оптимизмом, здравомыслие, зрелое решениеи мн.
др. Важным инструментом эмоционального и рационального саморегу77Н. К. Рябцевалирования и воздействия выступает речь [Рябцева 2012].Таким образом, видно, что в широком теоретическом и практическом контексте содержащиеся в языке данные о соотношении эмоционального и рационального в состояниях сознания позволяют дополнить имеющуюся научнуюкартину в соответствующей области знаний. Кроме того, они позволяют показать, что эмоциональное и рациональное в состояниях сознания взаимодействуют не только в практической и социальной жизни, но и в научном познании.Соотношение эмоционального и рационального в языке наукиВопреки распространенному мнению о «бесстрастности» и «объективности» научного изложения, оно высоко аксиологично [Riabtseva 2019] и потомуимеет непосредственное отношение к сочетанию рационального и эмоционального (ср.
понятие «knowledge emotions» и интерпретацию «когнитивнойэмоции» surprise в [Hu, Chen 2019: 158], а также к соотношению объективного и субъективного, индивидуального и «общепринятого», ср. [Hyland 2005;Hyland, Jiang 2018]).С одной стороны, это объясняется наличием в языке науки средств, сочетающих в себе предметный (дескриптивный) и аксиологический смысл, с другой — прагматической нагруженностью оценки и ее активным участием в рассуждении: в аргументации, объяснении, сравнении и выборе, в способностиоценки мотивировать действия, в ее модальности и «импликатурности», и вцелом — в ее связи с психологически и рационально значимыми эмоционально маркированными состояниями уверенности, убежденности, намеренностии т.
п., или, напротив — с эмоциональными и «эмоционально-рациональными»состояниями сомнения, неуверенности, колебания, опасения, недоверия и т. д.(ср.: «It is concerned with the expression of the writer’s personal feelings, attitudes,value judgements, or assessments» [Biber 2006: 87]).Так, многие общенаучные понятия, обозначающие познавательные процедуры, операции и действия, а также большое количество их разного родаквалификативных характеристик, подразумевают «небезразличное», «эмоционально маркированное» отношение к ним, а также к научному познанию,к изложению его результатов и особенно — к его перспективам. Сочетаниев таких случаях рациональной оценки с эмоциональным отношением носитсинкретичный характер, проявляется в экспрессивности изложения и можетотноситься к самым разным объектам.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
