sbornik-germans-2020 isbn (854320), страница 46
Текст из файла (страница 46)
Они, по сути, выполняют ту жефункцию, что и более привычные эксплицитные лексические маркеры: AMelbourne teen dubbed the “Goldilocks” burglar (The Age, 06.01.2017); Police huntblond burglar nicknamed ‘Goldilocks’ (The Seattle Times, 27.05.2011); PresidentObama needed a Goldilocks-like approach — not too little, not too much (The USAToday, 29.12.2016). Заметим, что маркированность (лексическими или инымисредствами) является одним из типичных и ярких признаков преднамереннойметафоры (см.
[Steen 2015]).Подводя итог, отметим, что прецедентное имя Goldilocks можно отнестик разряду наиболее востребованных метафорических ресурсов в современнойанглоязычной прессе. С одной стороны, эта востребованность объясняетсяпопулярностью сказки, частью которой является Goldilocks. Прочнаяметонимическая привязка к известному сюжету формирует тот концептуальный176Прецедентное имя Goldilocks как метафорический ресурс...базис, который обеспечивает, по крайней мере, приблизительное, интуитивноепонимание предлагаемых метафорических проекций, даже при высокойстепени их новизны.
С другой стороны, востребованность имени можнообъяснить и устойчивостью самого дискурсивного тренда, желанием следоватьдискурсивной моде, что особенно актуально в журналистской практике.На настоящий момент наиболее устоявшимся метафорическим значениемпрецедентного имени Goldilocks является «гармоничное, сбалансированноесостояние некоторой системы».
В рамках этой метафорической проекциинаблюдаются, по крайней мере, две семантические вариации – «оптимальноесостояние» и «компромиссное решение». Goldilocks может метафорическиреферироваться и к ситуации выбора, помещая в фокус внимания как сампроцесс, так и его результат. Эти наиболее популярные метафорическиепрочтения имени дают множество разнообразных коллокаций, количествокоторых в англоязычных дискурсивных практиках неуклонно растет.Существуют и более «точечные» метафорические прочтения, представленныеединичными терминоподобными словосочетаниями (goldilocks burglar,например). Будучи продуктом лингвоконцептуального экспериментированияи обладая всеми признаками преднамеренной метафоры, эти словосочетаниямогут иметь разное синтаксическое и графическое оформление. Выявлениеподобных словосочетаний на основе корпусных данных, их систематизацияи анализ их вариативности представляют не только теоретический, но ипрактический интерес, обладая релевантностью в лексикографической ипереводческой перспективе.ЛитератураКарасик В.И., Инин Л.
Аксиологическая специфика китайских сказок //Сибирский филологический журнал. 2018. 3. С. 27-35.Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей / Ред. В.В. Красных, А.И. Изотов.М.: Филология, 1997. Вып. 1.American Cinema 1890-1909: Themes and variations / Ed. By A. Gaudreault. NewBrunswick: Rutgers University Press, 2009.Becker K.L. Unlikely companions: C.G. Jung on the spiritual exercises of Ignatius ofLoyola. Leominster: Gracewing Publishing, 2002.Cameron L. Metaphor in educational discourse. London / New York: Continuum,2003.Goossens L.
Metaphtonymy: The interaction of metaphor and metonymy inexpressions for linguistic action // Cognitive Linguistics, 1990. No. I (3). P. 323-340.Hammel E.A. The myth of structural analysis: Levi Strauss and the Three Bears.California: Menlo Park: Cummings Publishing, 1972.Steen G.J. Developing, testing and interpreting deliberate metaphor theory // J. ofpragmatics.
Amsterdam: Elsevier, 2015. Vol. 90. P. 67–72.The compositionality of meaning and content. Vol. II / Ed. by M. Werning et al.177А.В. Нагорная, М.А. ЦейтлинBerlin: De Gruyter, 2005.The fairy tale world / Ed. by A. Teverson. New York: Routledge, 2019.Watts L.C. Encyclopedia of American folklore. New York: Facts on File, 2007.Список электронных ресурсовEdward Elgar Publishing.
[Электронный ресурс]. − https://www.elgaronline.com/JSTOR. [Электронный ресурс]. − https://https://www.jstor.org/National Center for Biotechnology Information. [Электронный ресурс]. − https://https://www.ncbi.nlm.nih.gov/NOW Corpus (News on the Web). [Электронный ресурс]. − https://www.englishcorpora.org/now/ScienceDirect. [Электронный ресурс]. − https://www.sciencedirect.com/Springer Books. [Электронный ресурс].
− https://link.springer.com/The Coronavirus Corpus. [Электронный ресурс]. − https://www.english-corpora.org/corona/178ЧАСТЬ 333ПЕРЕВОД: источники новых лингвистических данных и интерпретацийв антропоцентрическом, системоцентрическом, контрастивном илексикографическом аспектахГлава 3.1.Выражение неопределенного лица в шведском и русском языках:сопоставительный анализ и переводЕ.М. ЧекалинаМГУ имени М.В. Ломоносова, МоскваВ главе проводится сопоставительный анализ способов выражения неопределенноличного субъекта действия, обусловленных типологическими различиямиграмматического строя, – шведских двусоставных высказываний с местоимением manи русских односоставных предложений с предикатами 3 лица множественного числаи 2 лица единственного числа. В процессе анализа на материале художественныхтекстов рассматриваются различные стратегии их перевода с одного языка на другой.Контекстуальный анализ лексико-синтаксических и стилистических аспектов выборапереводных эквивалентов выявляет также более периферийные средства выражениянеопределенного лица.Ways of Expressing the Indefinite-personal Agent in Swedish and Russian:Comparative Description and TranslationElena ChekalinaLomonosov Moscow State University, MoscowThe chapter presents a comparative description of the ways of expressing the indefinitepersonal agent in Swedish and Russian, conditioned by the typological differences betweentheir grammatical systems, – binominal sentences with the indefinite-personal pronounman in Swedish and mononuclear sentences with 3rd person plural and 2nd person singularpredicate forms in Russian.
The description is based on the analysis of different strategiesof their translation in literary fiction texts. A contextual analysis of lexical-syntactic andstylistic aspects of chosing translation equivalents exposes still other, more peripheral waysof expressing indefinite person.Особенности выражения неопределенно-личного агенса в шведском ирусском языках, обусловленные типологическими различиями грамматическогостроя, представляют значительный интерес для сопоставительного анализа.
Врусском языке при «умолчании о субъекте» [Виноградов 1938, 367] используетсяфункционально-семантический потенциал согласовательных категорий лица33Часть 3 выполнена при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта №19-01200146.179Е.М. Чекалинаи числа глагола в структуре односоставных предложений. Согласовательнаякатегория в этих случаях «с а м а обозначает лицо» [Пешковский 2001, 111].Неопределенно-личные предложения с формами 3 лица множественного числанастоящего, прошедшего и будущего времени предполагают исключениеговорящего из числа возможных референтов нулевого подлежащего и его«отчужденность, дистанцированность» [Падучева 2012, 33], «отстраненность»[Шелякин 1991, 68] от подразумеваемого субъекта.
В обобщенно-личныхпредложениях с формами 2 лица единственного числа настоящего/будущеговремени говорящий может быть включен в неопределенное множествореферентов нулевого подлежащего; ср.: Неприятно, когда тебя обманывают.– Неприятно, когда обманываешь того, кто верит каждому твоему слову[Булыгина, Шмелев 1991, 60]; С начальством не спорят.
– С тобой непоспоришь [Плунгян 2011, 294]. Оба типа бессубъектных предложенийпредставляют собой «две особые разновидности категории лица в русскомязыке и две особые формы мышления говорящего по-русски человека»[Пешковский 2001, 342].В германских и романских языках, ориентированных на двусоставностьпредложения, употребляются неопределенно-личные местоимения: франц.on, англ. one, somebody, нид. men, нем. man, которое было заимствовано вскандинавские языки [Зеленецкий 2004, 172-173; Лунд 2016, 215]. Такимобразом, в этих языках значение «неопределенно представляемого субъекта»[Булыгина, Шмелев 1991, 45] выражается в предложениях активного залогалексически – особым типом грамматического субъекта, а в русском языкеграмматически – особой формой предиката.Шведское местоимение man не требует обязательного указания наотнесенность субъекта речи к неопределенному множеству референтовграмматического субъекта высказывания, но и не исключает этого.
Взависимости от контекста, оно может употребляться как в неопределенноличных высказываниях общего характера, так и в высказываниях с конкретнойпространственно-временной локализацией. Функционально-семантическийпотенциал шведских высказываний с неопределенно-личным местоимениемпредполагает различные стратегии перевода на русский язык с использованиемразличных лексико-синтаксических средств.1. Существительные человек и люди при выражении обобщеннойреференции при указании на неопределенное множество лиц, представленноекак открытый класс:När man älskar och är mottagen i sin kärlek känner sig kroppen lätt ‘Когдачеловек любит, и чувство это взаимно, во всем теле чувствуется легкость’[Andersson 2016, 11/16]34; Kanske borde han lägga ner hela skiten. Inse att manПоскольку оригинал и перевод опубликованы в одной книге, указание на номера страницприводится в одном месте.34180Выражение неопределенного лица в шведском и русском языках...aldrig blir lycklig ‘Ему, наверное, пора бросить всю эту муть.
Осознать, чточеловеку никогда не стать счастливым’ [Lindström 2011, 109/105].Выражение обобщенной референции во втором примере усиливаетсяв русском переводе использованием бессубъектной синтаксической модели сдательным лица и инфинитивом, в которой содержится оттенок «объективнойнеобходимости» [Пешковский 2001, 347].На выбор лексических эквивалентов человек или люди в приводимомниже переводе влияет морфологический фактор – употребление формединственного или множественного числа именных частей речи в контекстеоригинала:Jaha, man blir inte lyckligare av att äta mer glass, dricka mer rödvin, ellerbo i större hus med fler gästtoaletter – vad blir man då lycklig av? ‘Оказывается,люди не становятся счастливее, если едят больше мороженого, пьют большекрасного вина или живут в более просторных домах с большим числомгостевых туалетов – так что же делает человека счастливым?’ [Lindström2011, 109/105].При употреблении формы единственного числа прилагательногов именной части предиката lycklig ‘счастливый’ в качестве эквивалентанеопределенно-личного местоимения используется лексема человек, в товремя как в случае неизменяемого предикатива в сравнительной степенипри контекстуальном указании на количественное множество формамисуществительных выбирается лексема люди.2.
Местоимение мы при выражении отнесенности субъекта речи кнеопределенному множеству референтов грамматического субъекта:Man planerar och planerar och planerar, och under tiden går livet ifrån en‘Мы планируем, планируем и планируем, а жизнь тем временем ускользает отнас’ [Lindström 2011, 109/105].Включенность субъекта речи в неопределенное множество референтовman маркируется здесь употреблением местоимения en в качествесупплетивной объектной формы [Hultman 2008, 121]. В русском переводедля этого используется прагматическая функция местоимения ‘мы’, котороеговорящий употребляет, «заявляя свою личность, себя как выразителя мыслии воли группы, целого коллектива» [Виноградов 1938, 365]. Ср.
примераналогичного перевода из другой новеллы:Jag tror nu, så här i efterhand, att man så gärna vill tro att man förstår, attman låter bli att förstå. Ja, att saker och ting liksom blir mer begripliga genomatt vi inte förstår dem ‘Сейчас, когда все позади, мне кажется, нам настолькохочется думать, будто мы все понимаем, что мы даже и не пытаемся понять.Да, словно вещи и явления становятся более доступными, когда мы их непонимаем’ [Askestad 2011, 22/19].Выбор мы в качестве эквивалента шведскому man обусловлен здесь иупотреблением vi в последующем высказывании, которое как бы подводит181Е.М. Чекалинаитог авторскому рассуждению в завершающей части сверхфразовогоединства.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
