sbornik-germans-2020 isbn (854320), страница 23
Текст из файла (страница 23)
Здесь имеет местоособая форма индивидуализации языковой практики, которая заключается виспользовании подчеркнуто разрушительной словесной образности. Такимспособом автор стремился преодолеть статичный характер прозаическихтекстов своего времени и сделать языковую форму более выразительной и«театрально-драматичной» для усиления контакта с читателем и вовлеченияего в сферу развлекательного дискурса с помощью новых стилистическихприемов. Язык романа отличается провокативным характером использованиялексики, которая оказывает влияние на синтаксическую организацию текста.Йоганн Фишарт (Johann Fischart) связан с другим направлениемразвития немецкой романной литературы XVI в., которое возникло врезультате контактирования с литературным образцом французской культурыв лице Ф. Рабле и его романом «Гаргантюа и Пантагрюэль». В исследованияхна эту тему отмечалось, что роман Фишарта на немецком языке не являетсяпрямым переводом с французского оригинала, а представляет собой довольновольное переложение содержания и перенесение его смеховой основы на почвунемецкого языка и культуры.
Автор немецкой версии текста француза Ф. Рабледемонстрирует возможности и ресурсы немецкого языка в словообразовании истилистическом использовании языковых средств, которые ранее не находилистоль яркого выражения в немецкой письменности.О шванковой природе ранней немецкой романной литературыМногочисленные сборники шванков XVI в. представляли собойтексты малых форм, предназначенные для массового читателя [Мелетинский1988]. Их прототипической функцией было развлечение читающей публики,83Н.С. Бабенкочто особенно отчетливо проявилось уже в собрании веселых историй оТиле Уленшпигеле (1515), ставшем первым оригинальным произведениемразвлекательного назначения, выполненном на немецком языке.Поскольку во второй половине XVI в.
появилось множество текстов,в которых транслировались разного рода коллективные страхи, ожиданиекатастрофических событий (связанных, например, с появлением кометы1557 г.), то велика была потребность и в текстах иного характера, которыедолжны были отвлечь читателя от мрачного восприятия действительности.Ключевыми словами пространных заголовочных комплексов и предисловийв шванковых сборниках XVI в., которые усиленно тиражировались, в томчисле и по чисто коммерческим соображениям, были Kurzweil ‘развлечение’,‘увеселение’ [Бабенко 2008], Nutzen ‘полезность’ и Wahrheit ‘подлинность’,‘правдивость’.Шванкообразный нарратив, то есть повествование, состоящее изсамостоятельных историй с разными, «несквозными» по всему текступерсонажами, преобразуется в романах в повествование с набором постоянныхгероев, вокруг которых происходит действие, по целому ряду признаковсходных с шванковыми историями. Титулы, отделяющие одну историю отдругой, также указывают на связь романных текстов с шванковой прозой:для обоих типов текста существенной чертой является нарративный характерназывания глав как ориентиров для читателей в их ожиданиях относительнонаправления и динамики развертывания повествования.Функции романных текстов, формулируемые в пространныхназваниях самим автором, не поддаются строгому выделению: например,текст создавался только для радостных ощущений в темные времена (… einfröhlich Gemüt zu machen in schweren Zeiten); для создания терапевтическогоэффекта, помогающего ослабить грусть, болезнь, злобу и зависть (…goederrecreatien …dass Trawrigkeit/Krankheit/ hassz vnd neid/wirdt gemildert); или дляпредостережения от страшных и отвратительных действий (…zum schrecklichenBeispiel/ abscheulichen Exempel und treuhertziger Warnung) (цит.
по: [ Schwarz2000, 158]).Шванковые истории и романные тексты совпадают по целому рядуязыковых признаков. Среди синтаксических признаков доминируют такие, каквысокая частотность темпоральных предложений и наречий с темпоральнойсемантикой в начальной позиции; предложения с verbum dicendi и прямой речьюв конечной позиции, линейное развертывание паратаксиса в составе цельногопредложения – для поддержания хронологической линии повествования,что в романной прозе имеет особое значение как гарантия подлинности идостоверности описываемых событий. Лексические признаки и шванковой, ироманной прозы связаны с отбором наречий с темпоральной семантикой и сиспользованием глаголов говорения, которые обеспечивали членение текста насегменты и подчеркивали его разговорную тональность.84Стилевые ресурсы немецких романных текстов раннего Нового времени (XVI в.)Опыты создания романных текстовVon guten und bösen Nachbarn («О добрых и злых соседях») 1556 г.Й. ВикрамаГородской писарь, современник М. Лютера, Й. Викрам считается«отцом немецкого романа» [Scherer 1877, 35].
Он «двигался» к крупнымроманным формам через создание образцов назидательного повествованияо жизни добродетельных бюргеров. Роман «О добрых и злых соседях»посвящен описанию взаимоотношений представителей бюргерского сословияв их обыденной, повседневной жизни.
Примечательно само названиеромана: оно выражает значимую в XVI в. идею противопоставления добраи зла, добродетелей и пороков, которая получила дискурсивное развитие впубличной сфере, в том числе и благодаря тексту романа Викрама, которыйдемонстрирует образец поведения добродетельных бюргеров в условияхчрезвычайно агрессивной окружающей среды. Повествование, состоящее из 50глав, разворачивается как цепь событий, связанных с названными этическимипонятиями.Шванковая стилистика сохраняется прежде всего в пространныхназваниях глав, которые представляют собой краткое изложение содержания,своего рода вводки, и фиксируют внимание на наиболее значимых моментахповествования в их последовательности.
Этот прием получил в романеВикрама завершенную синтаксическую форму на уровне как простого, так изависимого предложений; она соответствовала общей тенденции построенияпредложения и места финитного глагола в каждом типе высказывания:Wie zwen reicher kauffherren eines handels und gewerbs zûsamen auff einemschiff kumen, fründtschafft und geselschafft zûsammen sûchen, der ein fast kranckward, der ander sein gar trewlichen pflegen was und, als sie gehn Lisabona kumen,zû ihm in sein haus nam (W: 137).Что касается содержания глав, то они отражают заявленную в вводкесюжетную основу, главы соразмерны друг другу на всем протяжении текста,включают прямую речь и многочисленные комментирующие авторскиефрагменты, выделенные графически для поддержания контакта с читателем.В романе Викрама представлена модель такого использования языка, котораябыла ориентирована на читателя, заинтересованного в получении информациив доступной, упорядоченной языковой форме.
Обращает на себя вниманиеумеренное использование гипотаксиса в сочетании с немногочленнымпаратаксисом, что обеспечивало обозримость синтаксической структурытекста и его членимость на фрагменты с паратаксическим или гипотаксическимоформлением позиции финитного глагола:Als sie nuͦn alle amen gesprochen hand/ haben sie die speis mit züchtengenossen/ Da ist yederman zimlich froͤlich gewesen/ allein Robertus der hatt einen85Н.С. Бабенкоseufftzen über den anderen gelassen/ und sich gantz trawrig erzeiget/ das dann dieandren seine lieben nachbaurn und freundt auch trostmuͤtig gemacht hat.
Der gelertman/ so hart neben Roberto gesessen gewesen ist/ hatt in mit gar sanfftmuͤtigenworten angeredt/ „ Lieber herr Roberte / was bekümmert euch so schwerlichen/ dasir so gar nit guͦter dingen sein woͤllen? « (W: 130).Специфическое для немецкого языка явление порядка слов в рамкахпредложения получило в романной прозе Викрама свое четкое закрепление,что соответствовало общей тенденции в развитии письменного языка,но реализовалось в XVI в.
весьма непоследовательно. Использованиеунифицированных схем порядка слов сочеталось в прозе Викрама сстилистической гомогенностью романного текста, что отвечало задачамопрощения немецкого письменного языка как языка тривиальной массовойлитературы.Katzipori («Каципори») 1558 г. М. ЛинденераМ. Линденер и его проза изучены по сравнению с текстами Викрама иФишарта наименее полно, поскольку его творчество стоит несколько особнякоми с трудом вписывается в литературный процесс, но для историков языка этотавтор представляет большой интерес как экспериментатор в области языковойигры и гротескного использования языковых средств для создания комическогоэффекта, не имевшего себе равных в традиционной немецкоязычной культуре.Основания для выделения творчества Линденера в особую категориюнемецкой словесности XVI в.
исследователи усматривают в том, что еготексты были не только специфическим отражением дискурсивной практикив условиях повсеместно кризисной ситуации, сопряженной с состояниеммеланхолии как социальным явлением и результатом эпохи «тяжелыхиспытаний», но и опытом оригинального риторического конструированиятерапевтического назначения, то есть для сугубо медицинского воздействияна потребителя этих текстов путем создания особой словесной текстовойматерии. Свой терапевтический посыл Линденер формулировал открыто, а ненамеком, вскользь, как Викрам.Языковое мастерство Линденера признается всеми исследователями еготворчества, отмечается его исключительно виртуозное владение ресурсаминемецкого языка и их мастерское использование в риторических конструкциях,насыщенных множеством словесных изобретений, которые создают эффектсамостоятельного существования языковой формы текста, «обволакивающей»его нередко крайне непристойное содержание.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
