Диссертация (793200), страница 38
Текст из файла (страница 38)
По мере своего оформления европейский интеграционный проект для восточного соседства включал в себя все более масштабные требования по преобразованию политического устройства и систем управления стран- партнеров. В некоторых случаях (Белоруссия, Азербайджан) Евросоюз даже отказывался идти на прямой контакт с руководством государства до осуществления им тех или иных внутренних трансформаций. Для тех, стран, чьи элиты признавали целесообразность рекомендуемых европейской стороной преобразований или где вектор данных преобразований совпадал с повесткой дня правящей элиты, участие в европейском интеграционном проекте не вступало в противоречие с ходом внутриполитического развития, тогда как в случае коллизии между приоритетами действующего руководства и условиями интеграционного проекта стимулы для участия в нем существенно сокращались.
В приложении к конкретным странам можно сказать, что условия европейского проекта прямо противоречили существующей системе власти в Белоруссии и Азербайджане, значительно осложняли положение правящей верхушки Украины и Молдавии и практически не влияли на политическое устройство Армении и Грузии. Исходящие от ЕС нормативные требования в регуляторной сфере во многом совпадали с приоритетами армянского руководства, поэтому Ереван достиг значительного прогресса в их выполнении еще до планируемого подписания Соглашения об ассоциации"'. В то же время эти требования шли вразрез с ультралиберальным курсом Грузии, провозглашенным в правлении Михаила Саакашвили и направленным на е1'Аг!епшгег.
Е. %11Ь а ВП!е 1ш1р Ггош йпаяаз ТЬе Епгореап 13пгоп апг! у1аа !1Ьсга1иа11оп п41!г роЯ-Зоп1сг аШГеа / Е. Аг!егппгег, 1.. Гге1сопг У Епгаяап Осоашрьу апг! Есопо1шся — 2016. — Чо!. 57, Ь1о. 1 — Р. 89 — 1124 !Эе1сопг, Ь. Мп!11р!е еагегпа1 шПпепсеа апг! г!о1пея!с сьапае ш 1!ге сопгсагег! пе!а!гЬогьоог1: 11ге спас оу гоог! аагегу Л Епшяап Оеояшр!гу апг! Есопош1ся — 2016. — Чо!.
57, Хо. 1. — Р. 43-65. 158 полную дерегуляцию экономики, и их частичное выполнение началось только после смены правительства в конце 2012 года"'. Евразийская интеграция, на первый взгляд, не требовала глубинных политических трансформаций, но несла немалые риски для внутриполитического баланса в странах-участницах, усиливая позиции одних финансово-промышленных групп и ослабляя другие.
Кроме того, в некоторых случаях особую роль играла ориентация национальной бюрократии, которая могла оказывать сопротивление интеграционным усилиям политической верхушки государства или открыто их саботировать. Это касается главным образом Молдавии и Украины, для которых выбор между двумя интеграционными проектами был сопряжен с серьезными вызовами внутриполитической стабильности в любом из выбранных вариантов. Учитывая, что ассоциация с ЕС была чревата болезненными экономическими эффектами на начальной стадии реализации, ед заключение с высокой вероятностью приводило к смене действующего правительства на ближайших выборах, но и отказ от европейского вектора мог вылиться в нарастание внутреннего протеста, что и произошло в случае Украины.
Значеггие интеграциоггггого выбора длгг вггутрипгигигпической борьбы и интеграционные прегночтения оппозиционных погипгических сиг. Внешнеполитическая ориентация и выбор вектора интеграции нередко выступали предметами достаточно интенсивных дебатов внутри многих постсоветских стран. В тех случаях, где эти вопросы превращались в ключевую «линию политического разлома» и где присутствовали достаточно мощные оппозиционные силы, интеграционный выбор приобретал гипертрофированный вес как «окончательный выбор пути развития», что сужало возможности для руководства страны в плане практического продвижения по пути интеграции. Если же оппозиция не имела сколь-нибудь значительного влияния на политический процесс и не пользовалась серьезной обшественной поддержкой, -'" Ое!сепг 1.. 'г'огг сап 1еагг а 1гогае Го ъгагег, Ьпг уоп санг шагге а дпп1г*: 11ге ЕЬ а апс1 Ггпаагая 1пгсгаесяпя сопг1111опа1111еа апгг ггогпеаггс геаропаеа ш Оеогяга апг1 Мо1дога и Ешореап Ро1гяса апгг зосгегг.
— 2018. — Чо!. 19, Хо. 4, — Р. 490-505 159 интеграционное движение не испытывало такого давления и развивалось без значительных внутренних препятствий. Здесь также надо сделать оговорку, что политическая риторика оппозиционных сил далеко не всегда воплощалась в соответствующие практические решения, когда эти силы приходили к власти. Эксплуатация выигрышной электоральной темы сменялась более осторожной позицией в статусе действующего правительства. Наиболее ярким примером внутриполитического раскола по интеграционному вопросу является Молдавия, где правящая парламентская коалиция даже приняла название «Альянс за европейскую интеграцию», тогда как ей оппонировали левые силы, ратующие за вступление в Таможенный союз. Похожая ситуация сложилась и на Украине, где вопрос геополитической ориентации и «цивилизационного выбора» выступал одним из основных политических маркеров.
Правда, он касался в основном военно-политической сферы, тогда в интеграционном плане европейский вектор стал предметом консенсуса большинства политических сил уже с конца 90-х годов. В итоге, к 2011 году в украинском политическом пространстве сложилась парадоксальная ситуация, когда и власть, и оппозиция формально декларировали приверженность европейской интеграции, но оппозиция при этом использовала европейский фактор для критики действующего правительства.
Потенциально подобный конфликт заложен и в политическом поле Белоруссии, где оппозиционные структуры критикуют сложившийся режим, прибегая к проевропейской риторике, но их слабость не позволяет говорить об интеграционном векторе как о предмете внутриполитической борьбы ввиду отсутствия таковой. То же самое можно сказать и об Азербайджане, но здесь потенциальная оппозиция не имеет столь явного проевропейского крена. Политическая динамика в Грузии при всей своей интенсивности не имела значимого интеграционного измерения. Из представленных в стране политических партий евразийский вектор интеграции в рассматриваемый период не отстаивала ни одна.
При этом целесообразность и потенциальные 160 выгодны от участия в Восточном партнерстве нередко подвергаются сомнению, однако это не приводит к постановке вопроса об изменении интеграционного вектора. И, наконец, в случае с Арменией проблема интеграционного выбора, хоть и фигурировала в публичном пространстве, была подчинена более значимым вопросам обеспечения безопасности страны. Поэтому даже изменение интеграционного вектора осенью 2013 года не стало поводом для внутриполитических пертурбаций. Ниличие .ггобитзоватгых обгцествеггггьгх групп влиигия, отстаивагоигггх приоритепг того гоги ивово ггггтеераг1иоггггого вектора. Несмотря на то, что решение о выборе вектора интеграции принимает политическое руководство страны, это решение может быть более или менее устойчивым в зависимости от того, насколько в нем учтен баланс влияния общественных групп, способствующих воздействовать на власть. К числу таких групп влияния следует отнести, выделяемые, в первую очередь, по профессиональному признаку, бизнес-ассоциации, журналистские сообщества, молодежные организации, ранговую гуманитарную интеллигенцию, имеющую свои каналы коммуникации и распространения влияния на внимающую ей часть общества, негосударственные организации так называемого «третьего сектор໠— одним словом, любые структуры, способные выражать политическую позицию и влиять на общественное мнение.
В ситуации коллизии интеграционных векторов наличие общественных групп, готовых публично отстаивать приоритет одного из них, может иметь решающее значение, особенно в условиях неустойчивости или недостаточной легитимности действующего правительства. Европейские государства и ком мунитарные органы ЕС активно поддерживали формирование подобных ориентированных на евроинтеграцию НГО в ходе интеграционной конкуренции с ЕАЭС, тогда как Россия и евразийское сообщество уделяли большее внимание работе с бизнес-кругами и финансово-промышленными группами постсоветских стран (исключение 161 составляет Армения, где присутствие организаций евразийского направленности расширялось с конца 2000-х годов""). При этом действующее руководство этих стран нередко оказывало непосредственное влияние на баланс влияния общественных групп, поогцряя те из них, которые продвигали нужные ему проекты и инициативы, и препятствуя нежелательной деятельности.
Евроориентированные НГО так или иначе присутствуют во всех странах Восточного партнерства, исключая Азербайдукан. Даже руководство Белоруссии в незначительной степени допускало их функционирование на своей территории. Но образование вокруг этих НГО консолидированных общественных групп, способных оказать влияние на процесс принятия политических решений, происходило далеко не всегда. Наибольший прогресс в этом отношении наблюдался на Украине, в Молдавии и Грузии, в том числе вследствие поддержки со стороны руководства этих стран.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
