Диссертация (793200), страница 35
Текст из файла (страница 35)
Скорее наоборот, в ряде случаев оно может привести к ошибочным практическим выводам, например, если инициатор интеграции стремится повысить привлекательность своего проекта в соответствии со своими представлениями о привлекательности, никак не затрагивая механизмы, посредством которых «привлекательность» трансформируется либо может трансформироваться в принятие страной-объектом воздействия решения о выборе направления интеграции. Выбор интеграционного проекта представляет собой не сиюминутное тактическое действие, а стратегическое решение, принимаемое под воздействием как логики последствий, так и логики надлежащего.
Оно затрагивает не только государственный аппарат, но и все общество в целом, определяющее вектор его развития. Его последующая реализация предусматривает вовлечение как многих государственных органов, так и частных структур и общественных групп.
Поэтому в процесс принятия решения относительно участия в интеграционном объединении вовлечено не только высшее руководство государства, но и государственная бюрократия, бизнес- элиты, обшественные организации и средства массовой информации. Проблема интеграционного выбора зачастую является предметом широкой политической дискуссии внутри страны и нередко становится предметом политической борьбы. Вследствие этого анализ интеграционного выбора нельзя сводить лишь к изучению позиции действующего правительства, однако конкретный круг причастных игроков необходимо определять в зависимости от политического контекста каждой страны.
На постсоветском пространстве проблема выбора интеграционного проекта для многих стран приобрела особенно острый характер, в том числе и потому, что она рассматривалась и рассматривается в едином комплексе с 144 утверждением их политической субъектности, государственного суверенитета и международной идентичности. При этом становление интеграционных проектов в этом пространстве происходит в условиях весьма шаткого военностратегического баланса и повышенной конфликтогенности в регионе, что также сказывается на проблеме интеграционного выбора отдельных стран и повышает значимость геостратегических факторов в процессе выработки решения.
В отличие от Западной Европы, где фундамент интеграции закладывался в условиях уже стабилизированного военно-политического баланса биполярной системы, на постсоветском пространстве сохраняется весьма тесная взаимосвязь между геостратегической, геоэкономической и идентификационной плоскостями взаимодействий, что приближает вопрос экономической интеграции практически к вопросу выбора геополитической ориентации в целом. Исходя из этого, мы выделяем три основных внешних фактора (а точнее, группы факторов), которые влияют на интеграционный выбор государств постсоветского пространства, — геостратегический, проистекающий из тех вызовов и рисков безопасности, с которыми сталкивается то или иное государство, гсоэконииичсский, связанный с существующей и ожидаемой динамикой экономических обменов с потенциальными партнерами по интеграционному проекту, статуспый, подразумевающий влияние того или иного интеграционного проекта на статусные характеристики государства в международной системе, и идеитификициятый, то есть значение интеграционного проекта для поддержания или трансформации политической идентичности государства.
При этом мы опираемся на представление о том, что действие внешних факторов на политику государств является не автоматическим, а опосредствованным, проходящим своеобразный «фильтр» различных уровней принятия решений в государстве. На каждом из этих уровней оперируют субъекты, воспринимающие и ретранслирующие внешние факторы, исходя из собственных мотивационных установок, которые также могут подчиняться 145 логике последствий и логике надлежащего.
Так, военная элита, к примеру, может выносить на повестку дня те или иные угрозы безопасности государства как из стремления предотвратить возможные удары, так и из желания сохранить свой привилегированный статус в системе государственной власти. Как показывают некоторые исследования, одним из основных мотивом внешней политики многих постсоветских стран является вы>кивание и укрепление существующего политического режима, и даже имплементация тех или иных предлагаемых внешними игроками реформ зависит от того, насколько эти реформы совпадают с собственными приоритетами действующего правительства" 4, Поэтому, согласно нашей аналитической схеме, наряду с упомянутыми внешними факторами следует учитывать также ряд важных внутренних факторов, относящихся как к поддержке конкретного вектора интеграции на разных уровнях принятия решений, так и к вероятным последствиям того или иного интеграционного выбора для действующей системы власти в стране. Среди внутренних факторов, определяющих участие государства в конкретном интеграционном проекте, по нашему мнению, стоит выделить: 1) ожидаемые последствия от такого участия для существующей в стране системы власти в целом и для сохранения власти правящей на данный момент элиты; 2) интеграционные предпочтения оппозиционных политических сил и значение интеграционного выбора для внутриполитической борьбы; 3) наличие мобилизованных общественных групп, отстаивающих приоритет того или иного интеграционного вектора; 4) поддержка интеграционных стремлений со стороны общественного мнения.
Для того, чтобы ответить на поставленный вопрос, проанализируем поло>кение дел по упомянутым четырем внешним и четырем внутренним факторам в каждой исследуемой стране и выясним, к какому вектору Я"бпейпа, Е. 'Мп111-УесГог' Гогец,п Ро1к1ея ш Епгорс: Ва1апсша. Вапг1пааопша ог Вагаа1гпгга? д Епгоре-Ая1а БГпйея. — 2015. — Уо1. 67, 1яо. 7.
— Р. 1007-!029.; 1>е!сепг, Ь. Мп1ар1е ехгегпа1 шйпепсея апг1 г1ошея11с с1гггпае ш 11к соггГеягег1 пс1а!гьогьоог1: йе саяе оу Гоог1 яггуеГу Л Епгая1агг беояшрьу апг1 Есопоппся. — 2016. — Ъо!. 57, Хо. 1. — Р. 43-65.: ЬапяЬе1п, 1. (1>1я-)1пгеаш11па 1Лгга1пе? 1>огпся11с о1ц,*агс!гя, Влы1а, йс Е~З, апг1 йе рой1ся ог ссопо~шс шГсяшооп д Ешпяап бсоягарьу апг1 Есопошкя ! 1.
ЬащЬеш. — 2016. — Чо1. 57, 19о. 1. — Р. 19-42. 146 интеграции располагал каждый из этих факторов. При этом мы не будем выстраивать теоретически обоснованную априорную иерархию факторов, как это делают многие исследователи в духе неоклассического реализма-''-", а постараемся определить приоритетность их воздействия на интеграционный выбор государств по тем эмпирическим данным, которыми мы располагаем на данный момент.
Диапазон исследуемых стран мы ограничим шестью государствами Восточного партнерства ЕС вЂ” Грузией, Арменией, Молдавией, Украиной, Белоруссией и Азербайджаном — теми странами„перед которыми встала проблема выбора интеграционного проекта во второй половине 2000-х— начале 2010-х годов. Соответственно, и хронологические рамки исследования мы ограничим периодом 2008-20! 4 годов, когда интеграционная конкуренция между европейским и евразийским интеграционными проектами на постсоветском пространстве вступила в свою решающую стадию. Зная постфактум, какой выбор в итоге сделали соответствующие страны, а также зная, какие перипетии сопровождали этот выбор, мы сможем выявить те факторы, которые повлияли на их выбор, и те, которые не были учтены в итоге. Помимо определения круга факторов, оказавших решающее влияние на интеграционных выбор перечисленных государств, задачей нашего исследования является также выявление элементов логики последствий и логики надлежащего в системе их внешнеполитической мотивации или, проще говоря, преобладания норм или интересов.
Это, в свою очередь позволит определить ключевые критерии успешности интеграционной стратегии в данном регионе. Внешние факторы Геострате7 11ческгггг контекст. В силу нестабильности и конфликтогенности постсоветского пространства основные угрозы безопасности в нем имеют эндогенный характер и связаны с "-"См. Например Оогк. Е. Рагин бге Бгаге, агкг %аг Тгге Саггвеа оГКпаага'в 14еаг Аьгоагг Аяасигоп Кетгягегг ! Е. Обгк //1п1егпацопа1 Бгпбгев Кекгегв. — 2017. — Чо1. 19, Хо.
2. — Р. 228-253.; Скриба, А.С. Политика балансирования на постсоветском пространстве (на примере Белоруссии и Украины): дис. канд. полит, наук: 23.00.04. — Мл НИУВШЭ, 2015. — 223 с. 147 дезинтеграционными процессами внутри государств, с деградацией управленческого механизма и делегитимизацией действующей власти. Однако расширение присутствия и вовлечения в дела данного пространства внешних центров силы также несет в себе значительный деструктивный потенциал, в том числе превращая отдельные страны и все постсоветское пространство в целом в арену противодействия России и Запада.
Таким образом, внутренние конфликты и вовлечение внешних центров силы являются двумя основными угрозами безопасности, с которыми приходится иметь дело странам западного фланга СНГ. Интеграция как таковая является лишь частичным ответом на существующие вызовы безопасности на постсоветском пространстве"'. Но те интеграционные форматы, которые предлагает Евросоюз в рамках Восточного партнерства, включают в себя, среди прочего, обязательства и инструменты прямой координации политики в области безопасности.
«Мягкая интеграция» ЕС не сводится исключительно к экономическим обменам, а является одним из методов изменения геополитического статус-к во и геостратегической экспансии Запада, пусть и в менее нарочитых по сравнению с расширением НАТО формах. При этом Брюссель открыто декларирует и проводит политику разрешения «замороженных» конфликтов на постсоветском пространстве путем постепенного распространения контроля признанных государств над непризнанными территориями без предоставления последним какого-либо формального статуса. Это значит, что в общем и целом странам с «замороженными» конфликтами евроинтеграционный вектор сулил вполне осязаемые преимущества с точки зрения их безопасности, тогда как странам, сохранившим свою территориальную целостность, было важно в первую очередь оградить себя от втягивания в противостояние между региональными центрами силы.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
