Диссертация (793200), страница 25
Текст из файла (страница 25)
— М.: Институт стран СНГ, 2018. — С. 85 — 91. "' См., например: Стенограмма выступления и ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.лаврова по итогам пленарного заседания Постоянного совета партнерства Россия-ЕС, Лтоксембург, 28 апреля 2009 г.[электронный ресурс! / Электрон. дан. — Режим доступа:!>1гр://нттттшт1г!.и>/т1а1пр!ешуа ппшв1га/- /авве! ртй>йв!тег/МС27НС1вмг!г!ВУ/соп1еп!/1г!/290298 — Загл. с экрана (дата обращения: 27.05,2018) >">Вбгтс!. Т.А. %йеп Ешоре 1гйв ... Ьеуопд йз Ьоп!ега: Епшреашкапоп апг! !Ьс пеаг аЬгоаб д Т.А.
Вогке! // Сошрагабте Ешореап Рой)1св. — 2011. — >го!. 9, Хо 4/5, 96 конкуренции с ценностно ориентированным дискурсом Евросоюза это не только не принесло желаемых результатов, но и оказалось серьезным недостатком ТС / ЕАЭС. Задействуя идентификационную и ценностную риторику, ЕС способствовал формированию и мобилизации в странах Восточного партнерства влиятельных общественных групп, для которых европейская интеграция выступала самоценностью вне зависимости от ее практического значения и экономических последствий для страны"". Это было во многом связано с заинтересованностью данных общественных групп в той трансформационной повестке дня, которую продвигал ЕС, и их расчетом на усиление своих политических позиций в результата реализации этой повестки.
При этом те силы в постсоветских обществах, которые были способны составить конкуренцию, как правило, немногочисленным проевропейским группам, не имели подобного статусного стимула, хотя они не менее своих проевропейских визави были заинтересованы в политических и институциональных преобразованиях, способных преодолеть структурные дефекты неэффективных постсоветских режимов. С точки зрения политической конкуренции и мобилизации общественной поддержки, более требовательная нормативная линия ЕС оказалась эффективнее политически нейтрального «экономизма» евразийского проекта.
Однако и с нормативным аспектом у Восточного партнерства возникали серьезные проблемы"". Главным объектом критики со стороны значительной части академической среды и представителей гражданского общества стран восточного соседства выступала недостаточность заложенных в ЕПС и ВП стимулов, то есть форматов и преимуществ, которые Евросоюз был готов предоставить восточным соседям «в награду» за выполнение его нормативных требований'7".
Камнем преткновения была, несомненно, перспектива членства, '" Воггс1, Т.А. %Ьеп Ецгорс !пГз ... Ьеуопг! 1Гз Ьоп1епн Епгореашгабогз апг! 1Ье пеаг аЬгоад / Т.А. Вогге! д Сошрагабте Епгореап Ро1гйси — 2011. — Чо!. 9, Хо 4/5. — Р. 399. '"' Донич, Т.Г. Сила и слабость нормативной базы Европейского союза (на примере реализации программы «Восточное партнерство») / Т.Г. Донич // Обозреватель-Оьзегтег.
— 2017. — /за 12. — С. 44 — 54. "" Вес1мт, О. ОГ рогкег аггг! розтег!езапсзи ТЬс Н3 агк! 1Гз пе1ц1зЬопга / Гг. Веге!тек Л Согпршабве Ешореап Ро1111са. — 2011. — Уо1. 9„Мо 4/5. — Р. 419. 97 отсутствие которой среди предложенных стимулов, по мнению ряда экспертов, лишало соседние страны существенной части мотивации выполнять нормативные требования ЕС'7'. Восточное партнерство было призвано решить эту проблему, предоставив восточным соседям наиболее амбициозные стимулы, которые ЕС мог предложить на тот момент, помимо перспективы членства.
Но в то же время европейские лидеры не особо стремились и к слишком тесной интеграции с этими странами. Интеграция как таковая с самого начала выступала в восточной политике ЕС лишь стимулом для побуждения нестабильных и неблагополучных соседей проводить необходимые преобразования. Поэтому интеграционное наполнение Восточного партнерства осталось весьма ограниченным и выражалось, по украинскому образцу, в виде предложения о создании углубленной и всеобъемлющей зоны свободной торговли. Этот механизм не означал полноценного включения соседних стран в общий рынок ЕС"-', но позволял Брюсселю наложить на них наиболее широкий объем нормативных обязательств в части имплементации регулярных стандартов и адаптации принципов государственной экономической политики к нормам и правилам ЕС"'. Проще говоря, Восточное партнерство не приводило к полномасштабному включению стран-участниц в европейский интеграционный проект, но в случае принятия предлагаемой им схемы закрепляло асимметричную модель отношений, где ЕС выступал генератором нормативных импульсов, а соседние страны — их реципиентами, превращало евроинтеграцию в магистральный фактор внутренней и внешней политики этих стран и блокировало их участие в других интеграционных проектах'74.
По '"Арутюнян, О.В. Между Сциллой и Харибдой; программа кВосточного партнерства» на перекрестье геополнтическик интересов Евросоюза и России / О.В. Арутюнян, А.А. Сергунин Л Вестник СанктПетербургского университета. Серия Гь Политология. Международные отношения. — 2015. — Вып. 1. — С. 117.
"-"Шептицкий, А. Углубленная зона свободной торговли с ЕС вЂ” шансы и вызовы для Украины / А. Шептицкий // Европа 1журнал Польского института мсждународньгк дел). — 2008. — № 3 (28). — С. 112-113. " Косикова. Л.С. Восточное партнерство Евросоюза со странами СНГ и интересы России / Л.С. Косикова // Россия и современный мир. — 2012. — Номер ! (74). — С.
189. "' Колтон, т. Победителей нет: украинский кризис и разрупппсльиая борьба за постсоветскую Евразию /т. Колтон,С. Чарап / пер. с англ. Л Россия в глобальной политике. — 2017. — Спецвыпуск. — С. 90. 98 замыслу, этого было вполне достаточно для выполнения той геополитической задачи, которая возлагалась на Восточное партнерство в рамках конкуренции с евразийским проектом. Но как показали уже первые годы функционирования Восточного партнерства, добиться подобного эффекта было весьма проблематично. И причиной этого была не столько недостаточность заложенных в нем интеграционных стимулов, сколько специфика внутриполитического контекста стран восточного соседства, от которого в первую очередь зависело принятие трансформационной повестки дня, продвигаемой ЕС~75.
Местные элиты охотно использовали евроинтеграционную риторику как инструмент укрепления своей власти и повышения собственного статуса в международном масштабе"", однако не спешили полностью выполнять все пожелания Брюсселя, нередко ссылаясь на конкуренцию со стороны евразийского проекта как препятствие на пути нормативной конвергенции"", При этом они не отвергали и не оспаривали подобную асимметричную конфигурацию отношений с ЕС и легитимность европейской нормативной модели как таковой. То есть те объективные политические и практические затраты, которые влекла за собой модель Восточного партнерства, для местных обществ практически не артикулировались, а в некоторых случаях даже превозносились как необходимые и желательные для проведения коренных преобразований и преодоления структурных дефектов политико-институциональной системой. Слабость нормативного влияния ЕС в рамках Восточного партнерства стала особенно заметна на примере уголовного дела против экс-премьерминистра Украины Юлии Тимошенко, осужденной осенью 2011 года за превышение полномочий при подписании газовых контрактов с «Газпромом» [Электронный ресурс1 / Электрон.
дан. — Режим доступа: Ьпр;//д1оЬа!аГГага.ш/гпейа/г)оса/с1гагар Ьоо1г геаг).рдГ— Загл. с экрана 1дата обращения: 12.05.2018) ' 'гъагг8Ье)п 1. 1Р)я)пгГеягаипя 1лгшше? Оошеабс о118агсьа, Впаян, йе Е1), апг) аге ро1111са оГ есопоппс шГеягабоп / 1. Ьап8Ьеш // Епшяап беонгарьу агг) Есопоппск — 201б. — Чо1.
57, )9о. 1. — Р. 19-42. "Аг)епшгег, Е. Веуопд ксеро)11)ся ехр!опон йе штрасг оГ 11гс Еб апг1 йпаяа ш 11ге "сопгсагсг1 пец;ЬЬогЬоогГ' / Е. Адегппгег, 1.. Ггс1сопг, К. %о!сгп)г д Епгаяап беоагар1гу апд Есопош)ся — 201Гк — Ъо!. 57, Хо. 1. — Р. 9. "'бпейпа. Е. 'Мгг!11-УесГог' Роге1яп Ро1гс1ск ш Епгорс: Ва!апсшя, Вагкьтанопшя ог Вагдашшя? / Е. бпейпа // Епгоре-Аяа 8игйся — 2015. — Чо!. 67, Мо. 7. — Р. 1()11.
99 вопреки возражениям со стороны Евросоюза. Именно под воздействием этого излишне политизированного дела"", совпавшего с финализацией переговоров по соглашению об ассоциации с Украиной, Евросоюз, с одной стороны, начинает оказывать прямую поддержку оппозиционным политическим силам Украины, объявившим о своей проевропейской ориентации, а с другой, идя на поводу у этих сил, компенсирует слабость своего интеграционного проекта усилением риторики в духе геополитического и цивилизационного выбора, перед которым якобы стоит Украина и другие восточные соседи ЕС в вопросе подписания ассоциации. Тем самым европейские лидеры усугубили интеграционную конкуренцию и, фактически, свели на нет возможность компромиссного решения порожденных ею противоречий. Подписание подготовленных соглашений об ассоциации с Украиной, Молдавией и Грузией без каких-либо изменений в тексте или новых переговоров стало рассматриваться как абсолютный императив и главный символ политической дееспособности ЕС в своем восточном соседстве.
И если решение Армении отказаться от подписания ассоциации и вступить в евразийское объединение в сентябре 2013 года не вызвало серьезных возражений со стороны европейских структур"", решение правительства Украины двумя месяцами позже приостановить процесс подписания стало толчком для полномасштабного регионального политического кризиса. Прогрессируюшая геополитизация Восточного партнерства способствовала дальнейшей деградации его нормативного измерения. По мере того, как успех данной программы ассоциировался с приходом к власти в соседних странах «проевропейских» политических сил, объем нормативных требований к этим силам снижался, а явный их отход даже от базовых " Колтон.
т. Победителей нет: украинский кризис и разрушительная борьба за постсоветскую Евразию /т. Колтон, С. Чарап / пер. с англ. д Россия в глобальной политике. — 2017. — Спецвыпуск. — С. 109. 1Электронный ресурс1 / Электрон. дан. — Режим доступа:Ьпр;//я1оьаЬГГа1га.п/шейа/г1оса/с1гагар Ьоо1г геваро†Загл. с экрана (дата обращения: 12.05.2018) и"Впг1узйг, О, "'з/еш, т1Й, ... к1с1?" Е13 регГоппапсе аггд Гуго Гасея оГ сопййопа1йу ГокяапЫЛ.пппе / О.
Впг1упй. Х. Ыьзроуа!озн Л Еаяг Епгорсап Ро!гаса — 2017. — т/о1. 33, Ь1о. 1. — Р. 44 — 45. [ОО европейских ценностей едва получал какое-либо символическое осуждение'"'. Несмотря на то, что ЕС предпринял две попытки радикальной ревизии Европейской политики соседства с намерением усилить ее нормативную составляющую и прописать прямую связь между принятием норм и получением стимулов в виде принципа «большее за большее»("', на практике ситуация оставалась прежней: геополитическая лояльность выступала индульгенцией в отношении невыполнения нормативных обязательств даже после подписания соглашения об ассоциации'"'. Аналогичным образом игнорировались и дестабилизирующие эффекты, исходящие от провокационной политики подобных политических сил, и их деструктивные последствия для региональной безопасности"'.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
