Политическая философия российского консерватизма XIX - первой половины XX века гендерные аспекты (792417), страница 27
Текст из файла (страница 27)
«Человек прямой и честный, но обидчивый, не без литературного дарования и
некоторых познаний, с значительною примесью честолюбия и желания власти. Шишков готовился стать моряком, командовать фрегатом или кораблем и попал в ученые по русской и сравнительной филологии!», – так характеризовал адмирала
1 Пирожкова Т.Ф. Н.М. Карамзин – издатель «Московского журнала» (1791–1792 гг.): лекции. М., 1978. С. 21.
2 Савкина И.Л. Провинциалки русской литературы (женская проза 30–40-х годов XIX века) // Frauen Literaturgeschichte: Text und Materialen zur russischen Frauеnliteratur. Wilchemshorst, 1998. S. 13–20.
3 Алексеев А.А. Язык светских дам и развитие языковой нормы в XVIII веке // Функциональные и социальные разновидности русского литературного языка XVIII века. Л., 1984. С. 91–93.
4 Булич Н.Н. Очерки по истории русской литературы и просвещения с начала XIX века: в 2 т. СПб., 1905. Т. 1. С. 14.
Н.Н. Булич1. Отсутствие специального образования, поверхностное знание русской словесности, нежелание учитывать исследования других учёных, что В.С. Парсамов расценивает как выполнение Шишковым, прежде всего, идеологических задач2, вызвали волну профессиональной критики. Современники и потомки отмечали у него преобладание фантазии вместо строго логического мышления, «непривычку» к философскому мышлению и к анализу фактов, непонимание логики исторического развития. «Всё это он думал заменить своими личными рассуждениями... он поставил себя в ложное положение перед наукой»,
– пишет В. Стоюнин3.
А.С. Шишков ратовал за самобытное развитие России, отвергая для страны путь приобщения к западной цивилизации4. Язык в понимании Шишкова – инструмент, отражающий культуру человека: «Никогда безбожник не может говорить языком Давида… никогда развратный не может говорить языком Соломона» 5. Увлечение Шишкова проблемами русского языка нельзя назвать узколингвистическим, поскольку для Шишкова «язык есть душа народа, зеркало нравов, верный показатель просвещения» 6. Адмирал считал язык основой культуры и предписывал ему определенные социальные и политические формы и функции.
А.С. Шишков относился к слову как носителю божественного духа. М.Г. Альтшуллер показывает, что «благоговейно-уважительное отношение к слову» у Шишкова восходит к библейской ветхозаветной традиции7. Основная проблема «Рассуждения» – это уход от активного использования элитой русского языка, увлечение европейскими языками, прежде всего французским, подражание чужой литературе и потеря своих социокультурных корней и традиций.
1 Там же. С. 122.
2 Парсамов В.С. Указ. соч. С. 27.
3 Стоюнин В. Александр Семенович Шишков // Вестник Европы. СПб., 1877. Т. 5 (67), кн. 10.
С. 514.
4 Альтшуллер М.Г. Александр Семёнович Шишков. С. 40.
5 Шишков А.С. Избранные труды. С. 275.
6 Там же.
7 Альтшуллер М.Г. Беседа любителей русского слова… С. 27.
В.С. Парсамов полагает, что состояние русского языка в дворянстве – барометр культуры у Шишкова1.
По мнению адмирала, старый церковно-славянский слог – основа русской культуры. Новый слог – современный русский язык, который развивается под влиянием европейских языков, прежде всего французского, который внёс элементы чужой для России цивилизации. В работе он показывал «нелепицы нынешнего слога»: искажение смысла, утрату красоты и величия русской словесности, «излишнюю кучерявость мысли», отсутствие собственного творчества в угоду подражательству («обезьянничанью»). Опасность распространения новой литературы через французское воспитание заключалась во вторжении «правил и понятий чуждого народа» 2.
Для демонстрации выдающейся роли русского языка А.С. Шишков писал о
его полифункциональности, ссылаясь на высказывания императора Священной Римской империи Карла V: на испанском языке надо разговаривать с Богом, на французском – с друзьями, на немецком – с неприятелями, на итальянском – с женским полом. Шишков предполагал, что если бы император в русском языке искусен был, то посчитал бы, что на нём «со всеми оными говорить пристойно» 3. Он считал, что русский язык соединяет великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого и нежность итальянского.
А.С. Шишков сосредоточился на критике нового слога, «щеголяющего… тарабарским языком» 4, на разборе произведений Карамзина и его последователей.
«Молодые писатели наши… ополчаются против важного величественного в них слога… вооружаются против многих коренных слов, изгоняют их и на место оных переводят буквально чужие… утверждая, что это будет очищенный русский язык, подобно французскому, на котором вельможа и простолюдин пишут и говорят в беседах с равною простотою», – утверждал Шишков5. Для него темы,
1 Парсамов В.С. Указ. соч. С. 19.
2 Шишков А.С. Избранные труды. С. 72–73, 77, 96, 150, 200–201.
3 Там же. С. 103.
4 Там же. С. 130.
5 Там же. С. 211.
затрагиваемые Карамзиным, в частности истории бедной Лизы, Натальи, боярской дочери и других, выражавших внутренний мир человека, свидетельствовали о несерьёзном подходе к общественному назначению литературы. Он стремился сохранить высокий слог церковно-славянского языка, который не использовался в салонной беседе и отражал социальную и гендерную иерархию. Указывая на красоту церковно-славянского языка, адмирал называл его слог «мужественным» 1. «Милые дамы, которых надлежало бы только послушать, чтобы украсить Роман или Комедию любезными, счастливыми выражениями, пленяют нас не русскими фразами. Милые дамы, или по нашему грубому языку женщины, барыни, барышни, редко бывают сочинительницами, и так пусть их говорят, как хотят. А вот несносно, когда господа писатели дерут уши наши не русскими фразами», – считал А.С. Шишков2. Из приведенной цитаты очевидно, что адмирал соотносил публичный язык с мужским, а приватный – с женским, таким образом исключая женщин из сферы функционирования публичного языка.
Идею различения серьёзной и несерьезной литературы А.С. Шишков развивал и в более поздний период своего творчества, когда выделил три вида литературы: высокие темы, умствования и размышления; народный язык; подражательная современная литература3. Первая, основанная на церковно- славянском языке, языке «героев и богов» 4, – официальная литература, которая предназначена для публичной сферы. Народная литература отражала внутренний
мир человека и преобладала в частной жизни. Третья, по мнению адмирала, не имела права на существование, т. к. изобиловала большим количеством галлицизмов. Таким образом, Шишков в своей литературно-языковой концепции окончательно закрепил разделение публичной и приватной жизни с их гендерной спецификой. Он предлагал молодым людям проштудировать церковно- славянские книги, понимая это как значительный труд. «Искание чинов не мешает
1 Там же. С. 124.
2 Там же. С. 141.
3 Альтшуллер М.Г. Александр Семёнович Шишков… С. 36–37.
4 Шишков А.С. Избранные труды. С. 276.
балам, ужинам, праздникам, а жизнь авторская любит частное уединение» 1, – писал А.С. Шишков, осуждая сложившуюся в России французскую модель салона, которая предполагала лишь развлекательный характер общения.
Попытки Шишкова опираться на национальные традиции исследователи оценивают как утопические2. В.С. Парсамов утверждает, что Шишков не мог быть в то время традиционалистом, потому что единственно устоявшаяся к тому времени традиция франкоязычного говорения дворянских детей не могла естественно восприниматься как традиция национальная3. Высоко оценивая народную культуру, не затронутую французским влиянием, Шишков заявлял:
«мужички наши Минины и ему подобные, с простым, но здравым умом своим и честностью, будут в глазах наших почтеннее, чем все пустоголовые говоруны и театральные маркизы» 4. Таким образом, народная культура в трудах адмирала также имела гендерное измерение и являлась мужицкой культурой.
После опубликования «Рассуждения» А.С. Шишков пытался объединить вокруг себя литераторов, разделявших его позиции. В 1810 г. частные литературные вечера под его руководством превратились в публичные. Конкретные обстоятельства появления новой литературной организации, цель которой состояла в обсуждении произведений русских литераторов, можно найти у биографов и исследователей творчества Шишкова5. По его собственным словам, он принципиально отверг иностранные названия для своей организации, в частности «Лицей», и утвердил русское название «Беседа любителей русского слова» 6. Она состояла из попечителей, действительных и почётных членов, которые делились на подразделения. За сложность организации и участие в её деятельности не только литераторов, но и чиновников различного ранга исследователи определили «Беседу» как официально-бюрократическую
1 Там же. С. 143.
2 Лотман Ю.М. История и типология русской… С. 457.
3 Парсамов В.С. Указ. соч. С. 20.
4 Шишков А.С. Избранные труды. С. 501.
5 Альтшуллер М.Г. Беседа любителей русской слова… С. 60.
6 Двенадцать собственноручных писем адмирала Шишкова. СПб., 1841. С. 4.
структуру1. На проходивших с большой помпой торжественных заседаниях собиралось до 400 человек. На мой взгляд, «Беседу» можно рассматривать как попытку создать новую модель салона, в котором общение полов носило бы дидактический, поучительный характер.
А.С. Шишков в «Записках» писал, что решил «приглашать на сии чтения как мужчин, так и женщин» 2. Среди почетных членов «Беседы» числились «княжна Катерина Сергеевна Урусова, девица Анна Петровна Бунина, девица Анна Алексеевна Волкова» 3, произведения которых регулярно зачитывались на заседаниях организации. Нестандартное решение Шишкова приглашать женский пол на торжественно-камерные заседания «Беседы», нарушавшие сложившийся в высших кругах гендерный порядок, обсуждалось среди его современников4. А. Мартин отмечает, что Шишков особенно радовался присутствию на собраниях многих дам, потому что он высоко ценил их роль в формировании культуры и нравов аристократии. В письме к одной молодой знакомой он жаловался, что
«весь этот прелестный пол, который управляет нашими чувствами, изощряет наш ум, внушает в нас вежливость, остроту, нежность, вкус, язык, весь этот пол иным языком не говорит, как французским! Каждая из вас частно не виновата; но вообще вы причина уничижения русских и самих себя. Знает ли она, что когда язык свой в пренебрежении, тогда всё в пренебрежении – науки, словесность, художества, рукоделия?» 5
Исследователь В.С. Парсамов указывает, что при открытии «Беседы»
Шишков сделал значительный реверанс в сторону женского вкуса как языкового критерия: «Трудолюбивые умы вымышляют, пишут, составляют выражения, определяют слова; женщины, читая их, научаются чистоте и правильности языка; но сей язык, проходя через уста их, становится яснее, глаже, приятнее и слаще» 6.
1 Альтшуллер М.Г. Александр Семёнович Шишков. С. 54; Парсамов В.С. Указ. соч. С. 44.
2 Шишков А.С. Избранные труды. С. 450.
3 Альтшуллер М.Г. Беседа любителей русского слова… С. 404.
4 Там же. С. 60.
5 Цит. по: Мартин А. Допотопный консерватизм… С. 61.
6 Парсамов В.С. Указ. соч. С. 46.
Расчёт Шишкова на женскую аудиторию оказался верным: уже на следующий день после первого заседания «Беседы» графиня С.В. Строганова, влиятельная особа, жена члена Негласного комитета, пригласила в свой великосветский салон И. Крылова читать басни1. А.С. Шишков не только использовал женщин для распространения своих идей, но и помогал отдельным писательницам пропагандировать своё творчество. В частности, писательнице- сентименталистке Волковой адмирал помог организовать сбор средств для издания книги «Стихотворения девицы Волковой», которые вышли в свет в 1807 г.
О характере гендерных отношений в рамках «Беседы» можно судить по эпизоду с Анной Петровной Буниной на собрании организации 11 ноября 1811 г., когда была прочитана поэма писательницы «Фаэтон». Как пишет М. Альтшуллер,
«женщине было неприлично выступать перед аудиторией» и И. Крылов согласился прочитать «Фаэтон» 2. Сюжет произведения носил политический подтекст, намекая на государственную деятельность Александра I: Фаэтон, сын Гелиоса, не совладал с солнечной колесницей отца, сам погиб и чуть не погубил землю. А.П. Бунина писала, что Шишков торопил её с созданием произведения:
«По личному ко мне снисхождению желал непременно в чтении своем иметь мое стихотворение; я по личному к особе его уважению обещала повиноваться» 3.
Таким образом, чётко разделяя публичный и салонный язык как мужской и женский, А.С. Шишков мобилизовал женщин как ресурс для трансляции церковно-славянского языка. Указывая на значительную связь женщин с домом и бытом, адмирал считал их носительницами языкового прошлого. А.А. Алекссев, анализируя роль женского фактора в литературных спорах Карамзина и Шишкова, указывает: «И Карамзин, и Шишков видят в женщинах носительниц разговорной стихии, однако по-разному это оценивают: для Карамзина они становятся вершителями судеб литературного языка, для Шишкова – вообще не
1 Шишков А.С. Избранные труды. С. 450.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
