Политическая философия российского консерватизма XIX - первой половины XX века гендерные аспекты (792417), страница 22
Текст из файла (страница 22)
в подданном сан человека, нравственного существа, созданного для счастия в гражданской жизни», она «преломила обвитый молниями жезл страха» и «взяла масличную ветвь любви» 3, обустроив Россию законами. Правотворческую активность императрицы Карамзин рассматривал как новую страницу в российской истории. Цитируя её Наказ, он писал: «Сим учреждением даём ему опыт Нашего чистосердечия, великой доверенности и прямой материнской любви, ожидая со стороны любезных подданных благодарности и послушания» 4. В произведении сравнение императрицы с матерью встречается 13 раз: «мать народа», «мать отечества», «прамать» и т. д. «С Екатериною воссели на престол кроткая мудрость, божественная любовь к славе (источник всех дел великих), неутомимая деятельность, знание человеческого сердца… ревностное желание… просветить народ, образовать Россию, утвердить её счастие на столпах незыблемых… купить бессмертие делами Матери Отечества» 5, – полагал Карамзин. Анализируя «Слово» и другие тексты рубежа XVIII–XIX вв., российский философ О.В. Рябов приходит к выводу, что в конструировании нового для национальной культуры идеала правителя-женщины используются
1 Там же. С. 213.
2 Там же. С. 160.
3 Там же. С. 173.
4 Там же. С. 177.
5 Там же. С. 161.
черты образа Богородицы, выражающего традиционные представления о сущности и функциях материнского начала1.
Карамзин на конкретных примерах раскрывал заботу Екатерины о подданных, превозносил её политику в области образования и социального призрения: «Мать подданных благотворила полезными учреждениями. <…> Она вводила сиротские дома, училища для мещан, медицинские учреждения, поддерживала таланты» 2. Как глашатай эпохи Просвещения, он высоко оценивал стремление Екатерины делать ставку не на силу, а на образование подданных, направить их воспитание на любовь к отечеству и монарху. Среди проводимых Екатериной мероприятий в области образования Карамзин уделял особое внимание учреждению в России Института благородных девиц: «…Монархиня, уверенная, что благонравие нежного пола в высшем состоянии имеет сильное влияние на государственное благонравие (курсив мой. – Н.К.), основала, под собственным Её надзиранием, Дом воспитания для двухсот благородных девиц, чтобы сделать их образцом женских достоинств. <…> Нравственность есть главный предмет; но и разум обогащается всеми знаниями, всеми идеями, нужными для того любезного существа, которое должно быть прелестию света, сокровищем супруга и первым наставником детей» 3. Сам факт признания влияния женщин на политику для мыслителя начала XIX в. был новым в российской политической культуре. Женщины принимали на себя новые обязанности – воспитывать будущих подданных в духе национальной культуры, патриотизма. Материнство обосновывалось в рамках политического дискурса как общественно- полезная и гражданская функция для женщин высшего сословия. На Западе данный феномен получил название «республиканское материнство» 4 и вписался в идеологию разделенных сфер (приватную и публичную). Согласно этой идеологии предполагалось, что участие женщин в жизни общества должно
1 Рябов О.В. Русская философия женственности (IX–XX вв.). Иваново, 1999. С. 55–56.
2 Карамзин Н.М. Избранные труды. С. 205.
3 Там же. С. 201.
4 Kerber L.K. Women of the Republic: Intellect and Ideology in Revolutionary America. Chapel Hill, 1980.
ограничиваться домом и семьей. Но в условиях складывавшихся национальных государств республиканское материнство способствовало удовлетворению потребности общества в формировании гражданского самосознания будущих поколений граждан. Перекладывая эту задачу на плечи женщин, Карамзин стоял у истоков возникновения нового понимания женского гражданства. Связывая положение женщин с интересами целого, пропагандируя развитие женского образования, он использовал обновленную модель женственности как ресурс культурной модернизации политической системы.
Несмотря на отмеченную мягкость правления Екатерины, Карамзин хвалил все её задумки, направленные на укрепление монархической власти. Он приводил в тексте собственную аргументацию императрицы, которая обосновывала целесообразность самодержавного образа правления применительно к России следующим образом: «Только единая, нераздельная, державная воля может блюсти порядок и согласие между частями столь многосложными и различными… только она может иметь сие быстрое, свободное исполнение, необходимое для пресечения всех возможных беспорядков… Предмет Самодержавия… есть не то, чтобы отнять у людей естественную свободу, но
чтобы действия их направить к величайшему благу» 1.
Тема взаимной любви Екатерины и народа пронизывает всё произведение Карамзина: «Следуя уставам Монархини, мы следовали гласу Неба и, повинуясь, не знали принуждения. Она прелестными качествами души Своей украшала власть Державную. Благоговея пред Обладательницею народов, сердца Россиян обожали Екатерину, и лучезарные добродетели Монархини соединялись в Ней с пленительною любезностию человека» 2. Автор демонстрировал на примерах неустанную заботу Екатерины о различных группах населения. В частности, он перечислял дарованные Екатериной права дворянству, благодаря которым
«Дворянин Российский есть гражданин вселенной», а потому дворяне «гордятся своими великими государственными правами, и благородные сердца их более,
1 Карамзин Н.М. Избранные труды. С. 179.
2 Там же. С. 214.
нежели когда-нибудь, любят свое отечество» 1. Таким образом, Карамзин акцентировал внимание на установлении особой моральной связи государя и подданных. При всей полноте политической власти монарх был связан в своей деятельности интересами подданных, ограничен в своей власти не институциональным, а моральным порядком. «Мы думаем, и за славу Себе вменяем сказать, что Мы живем для Нашего народа» – цитировал Карамзин Екатерину2. Согласно мыслителю, между властью и подданными возникала система взаимных обязательств, при которой, с одной стороны, утверждая престол на благодарности подданных, императрица торжественно признавала себя обязанною заслуживать власть свою, а с другой стороны, каждый член общества видел свой долг в достижении блага России, что позволяло соединять и умножать усилия, направленные на величие империи. Он писал, что «части, столь несходные, всеобщим “Учреждением” Монархини приведены в целое, и бесчисленные страны Российские составили разные семейства единого Отечества» 3.
Итак, анализируя «Слово», можно утверждать, что Карамзин признал
ценность фемининных качества в управлении государством. Главный ресурс создания идеального образа Монархини – это образ матери. Материнское правление являлось более мягким по сравнению с отцовским, имело гуманный характер в области внешней и внутренней политики, позволяло строить отношения власти и подданных на основе взаимной любви и заботы. В то же время, рассматривая материнскую архаическую модель управления государством, Карамзин отмечал значительную роль Просвещения в политике Екатерины II. Сочетая традиционные и новаторские характеристики политического портрета императрицы, он создал модернизированную модель женственности. С одной стороны, такая культурная модернизация российского самодержавия позволяла избегать институциональных изменений в политической системе, ограничиться
1 Там же. С. 197.
2 Там же. С. 186.
3 Там же. С. 195.
идеалом «просвещенного абсолютизма». С другой стороны, в условиях складывания национального государства она давала возможность формировать гражданское самосознание народа и ограничивать деспотизм власти. Таким образом, в «Слове» Н.М. Карамзин легимитизировал статус Екатерины II в политике.
В более позднем произведении «Записке» мыслитель заострил внимание на фаворитизме при дворе Екатерины и других российских императриц.
«Злосчастная привязанность Анны к любимцу бездушному, низкому омрачила и жизнь, и память ее в истории, – писал Карамзин про Анну Иоанновну1.
«Елизавета, праздная, сластолюбивая, не могла хорошо управлять государством. Несмотря на то, россияне хвалили её царствование: она изъявляла к ним более доверенности, нежели к немцам… имела любовников добродушных, страсть к весельям и нежным стихам», – так характеризовал автор правление Елизаветы Петровны2.
Повторяя главную характеристику царствования Екатерины II – «ею
смягчилось самодержавие, не утратив силы своей» 3 – Карамзин расставил новые акценты на внутренней политике императрицы: «Нравы более развратились в палатах и хижинах – там от примеров Двора любострастного, здесь от выгодного для казны умножения питейных домов. Пример Анны и Елизаветы извиняет ли Екатерину? Богатства государственные принадлежат ли тому, кто имеет единственно лицо красивое? <…> Екатерина – Великий Муж в главных собраниях государственных – являлась женщиною в подробностях монаршей деятельности: дремала на розах, была обманываема или себя обманывала; не видала, или не хотела видеть многих злоупотреблений, считая их, может быть, неизбежными и, довольствуясь общим, успешным, славным течением ее царствования» 4. Воспроизводя основные гендерные стереотипы патриархатной культуры, Карамзин полагал главной чертой женщины слабость: «Горестно, но
1 Карамзин Н.М. Записка о древней... С.38-39.
2 Там же. С.39–40.
3 Там же. C. 41.
4 Там же. С. 44.
должно признаться, что, хваля усердно Екатерину за превосходные качества души, невольно воспоминаем её слабости и краснеем за человечество». С точки зрения автора, будучи монархом, Екатерина II не имела права на сердечные привязанности, так как в противном случае она исказила бы идеал самодержавия, склоняя чашу государственных весов в пользу конкретного человека и/или его семьи; она перестала бы относиться ко всем подданным равным образом и заботиться об интересах всего общества. С нравственной неразборчивостью Екатерины II Карамзин связывал и недостатки её правления в целом: «Чужеземцы овладели у нас воспитанием, двор забыл язык русский; от излишних успехов европейской роскоши дворянство одолжало; дела бесчестные, внушаемые корыстолюбием для удовлетворения прихотям, стали обыкновеннее; сыновья бояр наших рассыпались по чужим землям тратить деньги и время для
приобретения французской или английской наружности» 1. В итоге он делал
вывод, что «в самих государственных учреждениях Екатерины видим более блеска, нежели основательности: избиралось не лучшее по состоянию вещей, но красивейшее по формам» 2. Женщина-монарх не вникала в суть государственных дел, уделяя главное внимание их внешнему восприятию. На мой взгляд, мнение Карамзина об императрице вписывался в «двойной моральный стандарт», так как он предъявлял разные требования к нравственности монархов в зависимости от их половой принадлежности. Никто из российских мужчин-монархов не подвергался мыслителем критике за «распущенность нравов». А.В. Гулыга, в частности, комментируя «Историю государства российского», находит, что в данном произведении «Владимир, пришедший к власти с помощью братоубийства, имел 400 жен и 800 наложниц, тем не менее, для Карамзина он “святой” и “великий”» 3. Таким образом, недостатки правления Екатерины II Карамзин связал с её принадлежностью к женскому полу.
1 Там же.
2 Там же.
3 Гулыга А.В. Великий памятник культуры // Карамзин Н.М. История государства Российского: в 12 т. М., 1989. Т. 1. С. 474.
А.С. Шишков, который начал свою карьеру при Екатерине II, с приходом к власти Александра I связывал надежды на обещанный монархом возврат к принципам правления императрицы. В противовес революционной Франции и современной ему России монархия времен царствования Екатерины II представлялась ему политическим идеалом. На фоне правителей, которые отказывались от национальных традиций, Екатерина выгодно отличалась любовью к ним, поскольку, по Шишкову, «старалась приобщать нас к отечественным доблестям» 1: «Великая Екатерина мудростью правления своего распространила, возвеличила, прославила, украсила, просветила Россию; но мудрость отторгла её от отечества: она любила русскую землю, русский народ, русский язык, русские обычаи. Сама ходила в русском платье. Сама сочиняла
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
