Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 25)

⁷ Там же. С. 162.

⁸ Солоневич И.Л. Народная монархия. С. 374.

мужеубийства и цареубийства «почти тем же, чем сейчас является Сталин» ¹,

«случайной вывеской на пустом престоле» ², «куклой в руках тех людей, которые несли её и на кровать и на престол» ³. И.Л. Солоневич считал, что матушкой- царицей она была для десятков своих любовников, а не для миллиона крестьян, раздаренных этим любовникам⁴, каждый из которых удостоился специальной биографии⁵. Поэтому только после периода правления цариц, по его мнению,

«первые законные русские цари снова берутся за прерванное Петром занятие» ⁶.

Итак, российские консерваторы рассматривали правление женщин как специфичное, отличное от правления мужчин. Наибольшее внимание мыслителей привлекала персона Екатерины II. Н.М. Карамзин, А.С. Шишков, П.А. Вяземский, славянофилы, К.П. Победоносцев, К.Н. Леонтьев, П.Б. Струве так или иначе легимитизировали статус российских императриц в политическом пространстве. Консерваторы-эмигранты XX в. И.А. Ильин и И.Л. Солоневич не признавали законность политической власти женщин.

Н.М. Карамзин, посвятившей Екатерине II отдельное произведение, предложил принципы оценки женского правления, которые затем воспроизводились в работах более поздних мыслителей: для утверждения императрицы в качестве политического лидера он указывал на культурную преемственность её правления с царствованием Петра I, приписывал ей выдающиеся личностные свойства (ум, проницательность и пр.), демонстрировал воплощение самодержицей идеала «просвещенной» монархии, отмечал роль фемининных качеств монархини в формировании гуманного характера её правления, воплощение в её царствовании семейной модели государства, своего рода матриархата, основанного на любви и заботе матери Отечества о своих подданных. Н.М. Карамзин отметил и недостатки правления Екатерины II, которые он связал с её принадлежностью к женскому полу. Слабость

¹ Солоневич И.Л. Наша страна С. 327.

² Солоневич И.Л. Народная монархия. С. 225.

³ Солоневич И.Л. Наша страна. С. 327.

⁴ Там же. С. 27.

⁵ Солоневич И.Л. Народная монархия С. 291.

⁶ Там же. С. 303.

императрицы к своим фаворитам нарушала принцип равной заботы её обо всех подданных, демонстрировала поверхностность её реформ, увлеченность внешней стороной преобразований. Мнение консерватора об императрице вписывается в

«двойной моральный стандарт», так как он предъявлял разные требования к нравственности монархов в зависимости от их принадлежности к определенному полу.

Следуя логике и аргументации Карамзина, последующие российские консерваторы выделяли ту или иную сторону женского правления, придавая ей абсолютный характер. Для А.С. Шишкова были важны милосердие Екатерины как женщины и её русскость как императрицы, проявлявшаяся в стремлении опираться на национальные традиции и обычаи. П.А. Вяземский считал императрицу достойным политиком за крепкую связь с народом, за аристократический стиль правления, за распространение просвещения среди женщин. Славянофилы отмечали положительный эффект от царствования Елизаветы Петровны и Екатерины II за воплощение неограниченного самодержавия, опору на православные традиции. К.Н. Леонтьев, К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров положительно оценивали деятельность Екатерины II по возвышению ею статуса дворянского сословия.

И.А. Ильин и И.Л. Солоневич сосредоточили своё внимание на незаконном приходе к власти российских императриц – заговорах, переворотах и пр. Они считали, что императрицы нарушали принцип неограниченной власти самодержавия, попадая в зависимость от тех людей, которые способствовали их приходу к власти. Вместо материнского характера женского правления, о котором писал Н.М. Карамзин, они видели только распущенность российских императриц. Таким образом, в российском консерватизме XIX – первой половины XX в. сложились две традиции восприятия и оценки женского правления в России – апологетическая и критическая.

ГЛАВА 3. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ КОНСТРУИРОВАНИЯ ПУБЛИЧНОЙ СФЕРЫ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ РОССИЙСКОГО КОНСЕРВАТИЗМА XIX–ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ

XX ВЕКА

§ 1. Гендерные аспекты политического языка российских консерваторов XIX

– первой половины XX века

Прежде чем проводить гендерный анализ публичной и приватной сфер, обратимся к понятиям «публичного» и «приватного». Согласимся с мнением исследователей, что концепты «публичность», «приватность» как феномены получают множественное и вариативное обозначение¹. Ю.В. Шкудунова считает, что сферы публичного и приватного являются переменными величинами и в зависимости от типа политического режима заключают качественную специфику стадий развития, упадка, обновления общества².

Основные подходы к анализу «публичного» и «приватного» были разработаны Х. Арендт, Ю. Хабермасом и др. Философы полагали, что различение публичного и приватного оформилось в Древней Греции на основе разделения сфер «polis»-«oikos». «Простое различение между приватным и публичным соответствует сфере домохозяйства с одной стороны, пространству политического с другой, а эти области существовали как различные, строго отделяемые друг от друга единицы по меньшей мере с начала античного города-

¹ Шкудунова Ю.В. Соотношение публичной и приватной сфер жизнедеятельности: социально- философский аспект: автореф. дис. … канд. филос. наук. М., 2006. С. 6; Мирошниченко И.В. Социальные сети в российской публичной политике: автореф. дис. … д–ра полит. наук. М., 2013. С. 4–5.

² Шкудунова Ю.В. Указ. соч. С. 6–7.

государства», – писала Х. Арендт¹. Это разделение между публичной и частной сферами изменилось в Средние века, когда правитель стал единственной публичной фигурой. Т.А. Алексеева замечает, что средневековый правитель представлял власть перед людьми, а не людей во власти, и не являлся частью публики².

В период формирования капиталистической экономики, национальных

государств, средств массовой информации изменилось соотношение между частным и публичным. Буржуазная публичная сфера была сформирована в ходе артикуляции и агрегации интересов основных участников общественной жизни: обладавшие частной собственностью индивиды путем проведения дебатов формировали общественное мнение, в том числе по вопросу о должном устройстве государства. Ю. Хабермас понимал под публичной сферой, прежде всего, ту область социальной жизни, в которой может сформироваться общественное мнение³. Главной характеристикой публичной сферы, по мнению мыслителя, является её открытость, которая становится возможной при наличии гарантий свободы слова и собраний. Затрагивая вопрос о границах между публичной и государственной сферами, Хабермас высказывает мнение, что

публичная сфера приобретает политическое измерение, когда интерес граждан направлен на деятельность государства. При этом, утверждает мыслитель, государство – не часть публичной сферы, но государственная власть – это публичная власть, поскольку она проявляет заботу о публике. Таким образом, публичная сфера определяется философом как посредник между приватной сферой и государством: в ней артикулируются интересы граждан, которые государство должно принимать во внимание.

С формированием общества всеобщего благосостояния произошло новое изменение в соотношении публичного и приватного: экономический и социальный протекционизм государства привел к замещению публичного и

¹ Арендт Х. Vita Activa или О деятельной жизни. СПб., 2000. С. 38.

² Алексеева Т.А. «Публичное» и «частное»: где границы «политического»? URL: http://www.politstudies.ru/vm/vm2/vm2_tez_4.htm (дата обращения – 12.07.2013).

³ Jürgen Habermas on Society and Politics: A Reader. Beacon Press, 1989. PP. 25–26.

приватного социальным¹. А.А. Галкин и Н.М. Римашевская трактуют публичную сферу как область «соприкосновения и перекрещивания институтов власти и институтов гражданского общества», выделяя в государственной политике её стержень – социальную политику, отождествляя последнюю с публичной политикой².

В противоположность публичному «приватность» рассматривается как среда,

защищенная от вмешательства государственных институтов. «Границы приватного пространства, как правило, сужены и локализованы в конкретном месте (доме)», – считает С.В. Климова³. Ю.В. Шкудунова полагает, что частная жизнь неустранима и при всех обстоятельствах обладает той или иной мерой автономии⁴.

Мы уже отмечали, что в рамках гендерных исследований была проведена ревизия политической философии по вопросу о соотношении публичной и приватной сфер. Гендеристы констатировали, что в Новое время усиливается маскулинизация публичной сферы и в теории, и на практике, а гендерные роли становятся предметом публичной дискуссии⁵. Критикуя концепцию Ю. Хабермаса, Н. Фрейзер высказала идею о том, что публичная сфера не является открытой для всех, поскольку женщин вытеснили из публичной жизни в частную, имеющую незначительную социальную ценность⁶. Для того, чтобы репрезентировать женские интересы в публичной жизни, по мнению А. Филлипс, необходимо проводить «политику присутствия», вести диалог с разными социальными группами, овладевать публичным языком, позволяющим обсуждать

¹ Абрамова Е.В. Публичная сфера, городское пространство и новые медиа. URL: http://iph.ras.ru/uplfile/root/biblio/pj/pj_9/7.pdf (дата обращения – 14.08.2013).

² Публичная сфера и государственная публичная политика в современной России (материалы круглого стола) // Социс. 2000. №4. С. 85.

³ Климова С.В. Дом и мир: проблема приватного и публичного. URL: http://www.kuchaknig.ru/show_book.php?book=177890 (дата обращения – 15.07.2013).

⁴ Шкудунова Ю.В. Указ. соч. С. 7–8.

⁵ Репина Л.П. Пол, власть и концепция «разделенных сфер»: от истории женщин к гендерной истории // Общественные науки и современность. 2000. №4. С. 130.

⁶ Freser N. Rethinking the Public Sphere: A Contribution to the Critique of Actually Existing Democracy // Habermass and the Pudlic Sphere. Mass., 1992. P. 119.

общезначимые проблемы¹. Другое решение проблемы «публичное/частное» предлагают исследователи, расширительно трактующие «личное» как

«политическое». Таким образом, множество интерпретаций дихотомии

«публичного» и «приватного» допускает однозначное определение данных понятий только в рамках определённых теоретико-методологических подходов.

В России XIX в. утверждение идеологии «разделённых сфер» проходило в формах, несколько отличных от европейских. После принятия Манифеста о вольности дворянской в 1762 г. многие дворяне предпочли деревенскую жизнь в своих усадьбах. В то же время появление первых салонов и журналов в конце XVIII в. свидетельствовало о зачатках публичной жизни. В данном параграфе мы рассмотрим формирование политического языка как одного из факторов генезиса публичной сферы.

«Благость Божия, даровав нам душу, даровала и слово, без которого не могли бы ни чувства наши возвышаться, ни разум преуспевать... Но сей величайший дар, сие слово, только отличающее нас от бессловесных тварей…», – писал А.С. Шишков в начале XIX в.² «Всё в языке взаимно связано и обусловлено, все слито воедино, все органически сращено», – указывал И.А. Ильин в середине XX в.³ Для консерваторов язык и слово представляли не случайный интерес, поскольку они видели в них один из конституирующих принципов национальной культуры и государственности.

Для анализа концептуального аппарата политической философии российского консерватизма необходимо задействовать дискурсивный подход, поскольку формирование категорий описания политического мира находится в прямой зависимости не только от состояния политического мира, но и от развития языка как такового. «Под словом “дискурс” подразумевают идею о том, что язык организован в соответствии со структурами, свойственными высказываниям людей в различных сферах социальной жизни», – считают исследователи

Характеристики

Список файлов диссертации