Политическая философия российского консерватизма XIX - первой половины XX века гендерные аспекты (792417), страница 23

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 23)

великолепные зрелища. Сама в известные времена в чертогах своих учреждала русские игры, не столько для собственного увеселения своего, сколько для показания народу своему, что, любя его, любит и всё даже и самые простые забавы и обряды» ².

В работах А.С. Шишков использовал нарративы и других почитателей Екатерины. В частности, в послесловии к изданию 1813 г. «Рассуждения о старом и новом слоге российского языка» адмирал ссылался на «Похвальное слово Екатерине II» А. Суворова: «вожделенная народа славенского матерь… Како любиши древности Славенския, деяния, повествования… Коль сладостно нам сие, что тако чествуши и возносиши язык Славенский!» ³.

А.С. Шишков назвал царствование Екатерины «кротким» и «славным»,

поскольку считал, что она «вознесла Россию на верх величия и славы» ⁴. Мыслитель приводил высказывания иностранцев, в частности французского посланника в России Сегюра, князя де Линя и других, оставивших положительные отзывы об императрице⁵. Шишков упоминал о том, что князь

¹ Шишков А.С. Избранные труды. С. 485.

² Парсамов В.С. Александр Семёнович Шишков. С. 34.

³ Шишков А.С. Рассуждения о старом и новом слоге российского языка. СПб., 1813. С. 437.

⁴ Шишков А.С. Избранные труды. С. 361.

⁵ Там же. С. 362.

де Линь называл Екатерину не Великая, а Великий: Catherine le Grand¹. Комментируя высказывание князя, адмирал писал, что императрица «соединяла в себе ум великого царя с прелестями и слабостями любезной женщины» ². Он перечислял достоинства правления Екатерины, составляя летопись её славных дел: расширила пределы царства, просветила свой народ; при ней собраны законы, воздвигнуты многие академии, вежливость и пристойность умягчили нравы двора, отверзлись храмы правосудия и т. д.³ Так же как и Н.М. Карамзин, А.С. Шишков видел историческую преемственность в деяниях Петра I и Екатерины II: «императрица довершила начатое Петром» ⁴.

Адмирал описывал Екатерину в приватном пространстве как простую женщину: «Те, которые были допущены в домашнюю беседу, с удивлением видели, что она… сложа с себя величие… царствовала, но только уже как простая хозяйка дома, ласкою, приятностью, разумом. Разговоры её живые, веселые, лёгкие, без всякого приготовления… закрывали в ней царицу, которая не прежде опять появлялась, весьма как редко, в те минуты, когда речь заходила о каких- нибудь политических предметах: тогда некоторый порыв, не столько от ума, сколько от души исторгающийся, тотчас являл в ней Великого Екатерину» ⁵. Шишков отмечал, что сама императрица о себе говорила как о женщине с великим духом⁶.

В публичном выражении женские качества Екатерины проявлялись, по

Шишкову, в милосердном характере её правления. Адмирал приводил в пример случаи, когда она жалела преступников⁷. Прощение Екатерины он называл

«материнским», а саму императрицу – «милосердной монархиней» ⁸.

А.С. Шишков воспроизвёл разговор на одном из приёмов во дворце императрицы, который свидетельствовал о том, что Екатерина II задумывалась о социально-

¹ Там же. С. 421.

² Там же.

³ Там же. С. 362.

⁴ Там же.

⁵ Там же. С. 364.

⁶ Там же.

⁷Там же. С. 375.

⁸ Там же. С. 437.

политических ролях полов. Императрица задала присутствовавшим вопрос: «Как вы думаете, чем бы я была, если б родилась частным человеком и мужчиною?». В ответ она услышала следующие ответы: искусным послом, великим государственным чиновником, славным писателем. А.С. Шишков предположил, что императрица могла бы быть храбрым и знаменитым военачальником. Сама Екатерина утверждала, что, зная свою горячую голову, она не дошла бы до военноначальства и была бы убита в чине конного поручика¹.

Таким образом, А.С. Шишков позитивно характеризовал правление

Екатерины, отмечая её милосердие, необходимое для решения государственных вопросов. Будучи галлофобом, адмирал подчёркивал русскость императрицы, её стремление опираться на национальные традиции и обычаи россиян.

П.А. Вяземский хвалил императрицу Екатерину II за то, что «она искренно и крепко оперлась на народ, и с той поры все грозы были бы против нее бессильны. Её престол, поддерживаемый миллионами людей, убежденных в выгоде его поддержать, должен был быть неколебим и независим… Она умела спрашивать и слушать…» ². Мыслитель разделял позитивную оценку царствования Екатерины II

Н.М. Карамзиным³ и А.С. Шишковым, и, по мнению М.И. Гиллельсона, пронёс

идеализированное представление о правлении императрицы через всю жизнь⁴. Он приветствовал политику монархини в области женского образования:

«Царствование Екатерины должно было иметь и вполне имело влияние на умственное образование Русской женщины. Женские воспитательные учреждения, пользовавшиеся особенным покровительством и заботливым сочувствием императрицы, были рассадниками образованных женщин. Имена некоторых из них упоминаются с уважением и похвалою в мемуарах и

¹ Там же. С. 364.

² Вяземский П.А. Избранное. С. 385.

³ Вяземский П.А. Отметки при чтении «Исторического похвального слова Екатерине II»,

написанного Карамзиным. URL: http://az.lib.ru/w/wjazemskij_p_a/text_0350.shtml (дата обращения – 20.09.2011).

⁴ Гиллельсон М.И. П.А. Вяземский: Жизнь и творчество. Л., 1969. С. 208.

переписках многих европейских писателей» ¹. П.А. Вяземский явно придавал политике гендерное измерение: «Как мы пали духом со времен Екатерины, то есть со времени Павла. Какая-то жизнь мужественная дышит в этих людях царствования Екатерины, как благородны сношения их с императрицею; видно точно, что она почитала их членами государственного тела. И самое царедворство, ласкательство их имели что-то рыцарское: много этому способствовало и то, что царь была женщина. После все приняло какое-то холопское уничижение» ². В отличие от Н.М. Карамзина, Вяземский полагал, что

любовные связи Екатерины не мешали ей быть великой государыней³. В

«Записных книжках» он упоминал примечательный факт: он вступил в переписку с леди Морган, которая отзывалась «с большим уважением о Екатерине и предпочитала её Петру» ⁴. Для книги писательницы «Женщина и её господин» князь подобрал выписки из «узаконений русских касательно женского пола» и

«известия о наших женских знаменитостях» ⁵.

Таким образом, П.А. Вяземский полагал императрицу достойным политиком за крепкую связь с народом, за аристократический стиль её правления, за распространение просвещения среди женщин.

Сосредоточенные на проблеме самобытности российской культуры славянофилы видели положительный эффект правления императриц в тех случаях, когда самодержицы стремились к укреплению ценностей национальной культуры. Если Анна Ивановна, по мнению А.С. Хомякова, связала «имя своё с ужасами Бирона», то «царствование Елисаветы было ознаменовано ожесточенною борьбою против немецкого влияния» ⁶. Мыслитель полагал, что слава возрождения отечества в период между царствованием Петра I и Екатерины II

¹ Вяземский П.А. Письма из Парижа 1826–1827. URL: http://az.lib.ru/w/wjazemskij_p_a/text_0609oldorfo.shtml (дата обращения – 15.02.2012).

² Вяземский П.А. Записные книжки. М., 1992. С.140–141.

³ Там же. С. 245.

⁴ Там же. С. 194.

⁵ Там же.

⁶ Хомяков А.С. Речи, произнесенные в Обществе любителей российской словесности. URL: http://dugward.ru/library/homyakov/homyakov_rechi.html (дата обращения – 05.05.2013).

принадлежала «Елисавете, той самой, при которой Россия покорила всю Восточную Пруссию с Берлином включительно, при которой выстроены наши лучшие здания, при которой основан Московский университет и при которой старый завет Мономаха утвержден законом, вечно памятным для нас и завидным для Запада» ¹.

Тема сохранения национальной культуры была заявлена и в работах

И.В. Киреевского, полагавшего, что после презрения Петра I ко всему русскому и раболепству перед иностранным, после немецкого правления Бирона, народ

«Елисавету встретил… радостно на престоле как русскую, как избавительницу от немецкого ига только потому, что она была не Курляндская и не Брауншвейгская, а дочь его прежнего Царя» ². Славянофил проанализировал манифест Екатерины II, в котором она объявляла о низвержении Петра III и о своем восшествии. В заявлении императрицы о том, что Петр III собирался ввести в России лютеранскую веру, мыслитель видел понимание самодержицей значение православной веры для российских подданных, для единства страны³.

Ю.Ф. Самарин рассматривал проблему легитимации правления российских императриц XVIII в. в работе «На чем основана и чем определяется верховная власть в России». Данная проблема, считал Самарин, возникла уже сразу после смерти Петра I, так как Екатерина вступила на престол «не по праву рождения и не по завещанию, ибо Петр I не назначил по себе преемника, но... “понеже в 1724 была удостоена своим супругом короною и помазанием”, как значится в Манифесте 1725 года» ⁴. В свою очередь, полагал Самарин, императрица изменила Вечный устав Петра о престолонаследии «с тем, во-первых, “чтобы мужеский пол всегда имел преимущество перед женским” и, во-вторых, “чтобы никто никогда российским престолом владеть не мог, который не греческого закона или кто уже

¹ Хомяков А.С., Киреевский И.В. Избранные сочинения. М., 2010. С. 90.

² Киреевский И.В. Записка об отношении русского народа к царской власти. URL: http://dugward.ru/library/kireevskiy/kireevskiy_zapiska.html (дата обращения – 13.03.2013).

³ Киреевский И.В. Два письма к Кошелеву. URL: http://dugward.ru/library/kireevskiy/kireevskiy_dva_pisma.html (дата обращения – 13.03.2013).

⁴ Самарин Ю.Ф. Указ.соч. С. 359.

другую корону имеет”» ¹. Мыслитель выявил, что после кончины Петра II и прекращения мужской линии наследования вступила на престол Анна Иоанновна не в силу Вечного устава Петра I и не по завещанию, «а, как сказано в манифесте 1730 г., февраля 4-го (№ 5499), по избранию, общим же на то согласием всего российского народа» ². Самарин сконцентрировал своё внимание на том, что Анна Иоанновна проявила характер настоящей императрицы, поскольку отвергла, в конечном счёте, предлагаемое ей некой партией аристократов «ограниченное владычество» и «соизволила восприять самодержавство» ³. Следующая императрица Елизавета Петровна, занявшая трон вопреки завещанию Анны Иоанновны, согласно историческим раскопкам славянофила, сослалась на родство по крови и желанию российского общества («отеческий наш престол всемилостивейше восприять соизволили, и по тому нашему законному праву, по близости крови к самодержавным нашим вседражайшим родителям, государю императору Петру Великому и государыне императрице Екатерине Алексеевне, и по их всеподданнейшему наших верных единогласному прошению»)⁴.

По мнению Ю.Ф. Самарина, Манифест о вступлении на престол

императрицы Екатерины II заслуживал особого внимания. Без всяких притязаний на законность, считал он, императрица оправдывала свой приход к власти, указывая на недостатки правления Петра III: на потрясение православной веры, посрамление военной славы России, ниспровержение внутренних порядков, составлявших целость отечества, на явное желание подданных видеть Екатерину на троне. На основе манифестов императриц, в которых они обосновывали легитимность своего правления, Самарин сделал вывод, что «в нашей истории поражает не нарушение формальной законности, даже не малое к ней уважение, а совершенное и, может быть, единственное в мире отсутствие всякого о ней

Характеристики

Список файлов диссертации