История русского литературного языка (Виноградов В. В.) (774552), страница 97
Текст из файла (страница 97)
в древнерусском языке плвскати и плеснути руками, но ср. отсутствие слова рукоплесканье в Лексиконе треязычном 1704 г.); гостеприимство, вероломство; земнородный (ср. Срезневский. Материалы..., 1, 975; Сборн. Кир. Белозер., ХП в.); подобострастный (Срезневский, П, 1040, чин. избр.
по списку 1423 г,); громогласнььй (Срезневский, 1, 597; Сгихирарь, ХЪ'1 в.); любострастный; первоначальный (Срезневский, 11, 1764, поуч. митр. Фот. 1431 г.); тлетворный (Срезневский, 1П, 1078, Менандр ХЪ в.) и др. под. В русском литературном языке ХУ11 в. указаны новые виды словосложения, иногда тройственного (в языке Ешгфания Славинецкого, Кариона Истомина, Федора Поликарпова и др.) 'оь. До сих пор еще не произведено сопоставления русских слояьных слов с тожнославянскими, примеры которых приводились исследователями среднеболгарской литературы и языка Х1У вЂ” ХУ вв. (например, П. А. Сырку"", А.
И. Яцимирским, М. Н. Сперанским и др.). Очень трудно, почти невозможно пока определить даже приблизительно лексический фонд, которым обогатился русский литературный 'в» М. Б. Сперанский, Повесть о Динаре в русской письменности. «Изв. ОРЯО», т. ХХХ1, 1926, стр.
51. (Примечаппе). '" А. С. Орлов. О пекоторых особенностях ствля великорусской исторической беллотристикп ХУ! — Хт П зз., стр. 362 — 363. '" Смг С. Н. Браиловский. Один з» пестрых ХУП столетия. ОП6., 1902; Он жв. Федор Поликарпович Поликарпов-Орлов. — ДОИПП, 1394, октябрь, ноябрь. '" Б. А. Сььрку. Евфимия патриарха Терповспого служба пропод, царице Феофане... СПб., 1900. 286 В. В.
ВИНОГРАДОВ язык в период второго юяснославянского влияния. Размеры пришлой со славянского юга литературной продукции были настолько велики, что исследователи второго южнославянского влияния (например, А. И. Соболевский) считают возможным говорить о расширении состава письменности почти вдвое. Русский литературный язык донациональной эпохи в двух своих видах, а затем и в трех стилях быи подчинен разным нормам. Степень обязательности этих норм была различна. Она была сильнее и крепче в славянизированном типе языка и его стилевых оттенках или разновидностях. Но изменения ее здесь были более медленными, хотя иногда и более многообразными.
Вызывались они не только внутренними тенденциями развития этих видов литературной речи, но и влиянием народного языка, его диалектов и его стилей. Нормализация же простой речи была гораздо более тесно связана с процессами формирования произносительных и грамматических, а отчасти и лексико-фразеологических норм общенародного разговорного русского языка. Здесь колебания норм до образования национального языка были особенно широкими и вольными.
Одной из важнейших задач истории русского литературного языка, который даже в своей народной основе — явление не столько историкодиалектологическое, сколько культурно-историческое, должно стать всестороннее изучение того процесса, в результате которого развитие и взаимодействие двух видов древнерусского литературного языка — книжно- славянского и народного олитературенного, обработанного — привело к образованию трех стилей с единым структурно-грамматическим и словарным ядром, по с широкими расходящимися кругами синонимических и иных соответствий между ними — звуковых, грамматических и лексико- фразеологических.
В русских риториках начала Хч'11 в. уже намечаются функциональпые разновидности литературной речи, «роды речей» (например, научающий, судебный, рассуждающий и показующий). Описываются отличия риторической украшенной речи от речи простой, естественной, деловой. В связи с этим риторика противопоставляется диалектике. «Диалектика простые дела показует, сиречь голые. Риторика же к тем делам придает и прибавляет силы словесные, кабы что ризу честну или некую о д е ж ю» 'е«.
Глава «О тройных родах глаголания» в Риторике 1620 г. свидетельствует о том, что в русском литературном языке второй половины Х ч'!— начала Хч'11 в. уже обозначились общие контуры системы трех стилей, трех «родов глаголания». «В 1706 г. Феофап Прокопович включил зту главу в расширенном виде в свою Риторику.
Ломоносов на основе этих материалов разработал свое известное учение о трех „штилях"» 'от. В етой Риторике 1620 г. уже явственно выступает учение о трех стилях языка. Риторика заканчивается главой «О тройных родах глаголания». В ней перечисляются три рода: смиренный, высокий и ме рный. «Смиренный род» соответствует простому слогу, или «низкому штилю» в системе стилей русского литературного языка ХУ!11 в.
«Сми- "«Д. С. Бабкин. Русская риторика начала ХУП», «Труды Отдела древнерусской литературы», «П1, 1951, стр. 333. '" Таи н«е, стр. 353. ОснОВные ВОИРОсы-и 3АдАчи изу'1ения истОРии РусскОГО языкА 287 ренный род» вЂ” это речь, которою пользуется народ в повседневной н«изни. «Род смиренный есть, — пишет автор Риторикн, — который не восстает над обычаем повседневного глаголания» 'оз. «Род высокий» вЂ” это система искусственной, украшенной речи, далекой от обиходного языка. «Род высокий есть, — учит Риторика, — который хотя большею частию содержится свойственным гласом, и потом паки еще часты имеет метафоры и от дальных вещей приятых, достаточну размножает.
И придав всяких видов, что от разума своего объявляет и показует украшение глагола». К мерному роду относятся обработанные формы письменной речи, послания, грамоты и публицистические произведения: «... таков есть Овпдиуш и письма, грамоты и глаголы Кикероновы» 'с». Любопытно, что в компилятивной обработке старых риторик в конце ХУ11 в. выделяется также три рода речей — смиренный, средний н высокий.
Московское государство, естественно, должно было насаждать в прпсоединепных областях свои нормы общегосударственного письменного языка, языка правительственных учреждений московской администрации, бытового общения и официальных отношений. Феодально-областные диалектизмы не могли быть сразу нейтрализованы московской приказной речью. В 1675 г, (25 марта) был даже издан указ, которым предписывалось: «будет кто в челобитье своем напишет в чьем имени нли в прозвище, не знан правописания, вместо о а, или вместо а о, или вместо ь ъ, илн вместо 1ь е, или вместо и 1, нли вместо о у, или вместо у о, и иные в письмах наречения, подобные тем, по природе тех городов, где кто родился, и по обыклостям своим говорить и писать извык, того в безчестье не ставить и судов в том не давать и не разыскивать» "о.
К исходу ХР'1 — к середине ХТГ11 в. общенародный разговорный и письменно-деловой язык, оформившийся на базе средневеликорусских говоров с руководящей ролью говора Москвы, приобретает качества общерусской языковой нормы. Это — яркое свидетельство начальных процессов образования общенационального разговорного языка. В тесной связи с вопросами о народно-областных, фольклорных н народно-поэтических элементах в составе русского литературного языка находится и вопрос об общерусском разговорном народном словесном фонде. Само собой разумеется, что грани между областным, диалектным и «общим» в кругу лексики являются подвижными. Многое из того, что было свойственно лишь местным письменным диалектам, — позднее получило общенациональное признание, стало общерусСким.
С друтой стороны, трудно сомневаться в том, что неноторые слова и выражения, некогда бытовавшие в литературной речи и, следовательно, претендовавшие на народную всеобщность, оказались за пределами общерусского языка и стали областными, местными идноматизмами. Некоторые из них позднее вновь включены были в систему общерусского языка (например, такие слова, как смерч, притулиться, тризна и мн. др,). '" Тан нсе, стр. 348. 'м Там жс.
"с «Полное собрание Законов Росснйскнх», 1, 1830, № 397, стр. 980. ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЯЗЫК Литературный язык — общий язык письменности того или иного народа, а иногда нескольких народов — язык официально-деловых документов, школьного обучения, письменно-бытового общения, науки, публицистики, художественной литературы, всех проявлений культуры, выражающихся в словесной форме, чаще письменной, но иногда и в устной. Вот почему различаются письменно-книжная и устно-разговорная формы литературного языка, возникновение, соотношение и взаимодействие которых подчинены определенным историческим закономерностям. Трудно указать другое языковое явление, которое понималось бы столь различно, как литературный язык.
Одни убеждены в том, что литературный язык есть тот же общенародный язьпс, только «отшлифованный» мастерами язьпса, т. е. писателями, художниками слова; сторонники такого взгляда прежде всего имеют в виду литературный язык нового времени и притом у народов с богатой художественной литературой. Другие считают, что литературный язык есть язык письменности, язык книжный, противостоящий живой речи, языку разговорному.
Опорой такого понимания являются литературные языки с давней письменностью (ср. свежий термин «новописьменные языки»). Третьи полагают, что литературный язык есть язык, общезначимый для данного народа, в отличие от диалекта и жаргона, не обладающих признаками такой общезначимости. Сторонники такого взгляда иногда утверл«дают, что литературный язык может существовать и в дописьменный период как лзык народного словесно-поэтического творчества или обычного права. Наличие разных пониманий явлении, обозначаемого термином «литературный язык», свидетельствует о недостаточном раскрытии наукой специфики этого явления, его места в общей системе языка, его функции, его общественной роли.
Между тем при всех различиях в понимании этого явления литературный язык есть не подлелгащая никакому сомнению языковая реальность. Литературный язык является средством развития общественной жизни, материального и духовного прогресса данного народа, орудием социальной борьбы, а также средством восток»анин народных масс н приобщения их к достижениям национальной культуры, науки и техники. Литературный язык — всегда результат коллективной творческой деятельности. Изучение литературного языка, как бы его ни понимать, влечет за собой изучение таких явлений, как «диалекты», «жаргоны», с одной стороны, «разговорньгй язык», «письменный язык» вЂ” с другой, языковой, речевой и литературный «стиль» — с третьей.
Исследование литературного языка тесно связано и с изучением литературы, истории языка, истории культуры данного народа. При некоторой исторической неопределенности литеРАтуРныи язык понимания существа литературного языка он является одним из самых дойственных орудий просвещения и соприкасается с задачами образования, школы. Все это свидетельствует о первостепенном научном и практическом значении проблемы литературного языка. Те общие закономерности и тенденции развития разных национальных литературных языков, которые были определены в русской дореволюционной науке, с не очень точным прикреплением их к разным этапам истории языка и народа, свидетельствовали лишь об одном, что в средние века и в новое время литературные языки развивались по-разному (ср., например, роль латинского языка в литературно-письменной раннесредневековой культуре романских и германских народов; литературные функции французского языка в Англии до начала Х1У в.; славяно-сербский язык у сербов ХУП1 — начала Х1Х в.
и народную реформу Вука Караджича; взаимодействие польского, чешского языков и латыни в ХУ1 в.; постепенный упадок польского литературного языка с середины ХУП до середины ХУП1 в. и эпоху национального возрождения польского литературного языка со второй половины ХУ1П в. и т. д.). Однако ни социально-исторические основы, ни точные границы периодизации, ни ясные формулировки закономерностей этого языкового процесса до 30 — 40-хгг. ХХ в., когда советская наука о литературном языке освоила марксистскую теорию развития разных общественных явлений, не были найдены и определены.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
