История русского литературного языка (Виноградов В. В.) (774552), страница 88
Текст из файла (страница 88)
ВИНОГРАДОВ В сущности уже в этот первый период развития древнерусского славянского языка Х1 — ХП1 вз. началось постепенное обогащение его элементами народного «делового> языка. Известная исследовательница древнеруоской литературы В. П. Адрианова-Перетц так писала об этом: «Изучая „деловой" язык древней Руси, как он отражен пре»г«де всего в памятниках чисто практического назначения, мы отмечаем в нем не только точность и ясность, но и особую выразительность (которая сейчас ощущаетсн нами как своеобразная „образность"), характерно отличающуюся от специфической „сладости книжной", но близко напоминающую выра-.
зительность устно-поэтического языка» 'е. Кроме того, объем и структура делового языка все более изменялись и расширялись. От деловой речи ответвлялись другие жанры. Богатое содержание и широкий состав древнерусской письменности и литературы, которая уже в начальный период своей истории, в Х?— ХП1 вв., культивировала, кромерелнгиозно-философских, также повествовательные, исторические и народно-поэтические ясанры, свидетельствуют о быстром развитии древнерусского литературного языка на церковнославянской основе, но с многообразными включениями в его структуру элементов восточного словесно-художественного творчества и выра»некий живой бытовой речи, Конечно, в некоторых функциональных разновидностях деловой — бытовой и государственной — речи отдаленность их от книжно-славянского ~нсьменно-литературного языка была долгое время очень значительна.
Но самобытность путей движения древнерусской литературы не могла не отразиться и на процессах развития разных стилей древнерусского литературного языка. Быстрое и широкое распространение русского кириллического письма для практических нужд — в бытовой переписке (грамоты на бересте), в надписях на сосудах и т. п. (с начала Х в.) — говорит о том, что народный язык деловой письменности играл заметную роль в Х вЂ” Х1 вв.
в восточнославянском общественно-бытовом обиходе. Но делать отсюда более или менее определенные заключения о степени литературности этой обиходно-бытовой письменной речи чрезвычайно трудно. А. И. Соболевский, признавая наличие в древней Руси двух языков — одного литературного, церковнославянского, другого живого делового, — допускал их активное взаимодействие и синтезирование.
«Конечно,— говорил он,— люди со слабым образованием часто писали свои литературные произведения на таком языке, где церковнославянские элементы... были в меньшем количестве, чем русские, но все-таки они желалн писать на церковнославянском языке и пускалн в оборот весь свой запас сведения по атому языку. Таковы были, между прочим, наши летописцы...> 'е. Таким обрааом, в ХП вЂ” ХП1 вв. возникают разные стили древнерусского литературного языка, характеризующиеся слиянием и смешением народнорусскпх и церковнославянских элементов.
Процессы распространения признаков «литературности» письма могли осуществляться в сфере деловой письменной речи и другими путями. Прежде всего — это путь обогащения языка грамот и вообще деловой речи поэтическими народными выражениями и фольклорными цитатами (например, формулами загадок). Такие «следы поэтической организации я П. П.
Адриавава-Персея. Древнерусская литература и фольк«ар. «Труды Отдела древнерусской литературьы, ЧП, 1949, стр. 11. '» А. И. Себалевский. Русский литературный язык, «Труды Первого съезда преподавателей русского языка в военно-учебных заведенинх». СПб,, 1904, стр. 366. Основные ВОИРосы и задАчи изучения истории Русского языкА 259 речи и элементы стихотворного ритма» Р. О. Якобсон и Н. А. Мещерский нашли в Новгородской берестяной грамоте № 10 (ХЧ в.) 'т.
Исходя из предположения, что в древнерусском языке уже рано должны были сложиться некоторые различия в нормах народно-разговорной и книжно- славянской письменной речи (устойчивые типы словосочетаний, традиционные формулы начала, концовок, определенная система сложных и в особенности сложпоподчинепных предложений, «что не свойственно бытовой речи»; использование отдельных церковнославянских слов, выражений и др. под.), Н.
А. Мещерский предлагает видеть в берестяных грамотах с книжно-славянским наслоением (например, № 9, 10, 28, 42, 53) признаки литературной грамотности, а у авторов их показатели владения литературным языком. Пока зто все очень субъективные, хотя и возможные предположения 'з. Старославннская и позднее церковнославянская лексика, проникавшая в древнерусский литературный язык из разнообразных книг разных славянских государств, была очень сложной. «Слова моравские и словинские, — писал А.
И. Соболевский, — легко могут оказаться в текстах несомненно болгарского или русского происхождения, слова сербские— в текстах происхождения чешского и т. д.» 'з. Н. К. Никольский допускал аначительное западнославянское влияние на раннюю древнерусскую письменность«о, в частности на летописные памятники. Оп призывал к тщательному исследованию «объема заиаднославяпского влияния па древнерусскую письменность, времени его проникновения в нее, специфических черт его отслоений на языке, стилистике и тематике письменных памятников дотатарских столетий» з'. Процесс перевода памятников южнославянских и западнославянских литератур, памятников византийских и западноевропейских„прежде всего латинской литературы, на русский церковнославянский язык сопровождался творчеством новых, слов для передачи новых идей и образов, семантическим приспособлением старых общеславяпских слов к выражению новых понятий или вовлечением восточнославянских народных, а иногда диалектных слов в систему русского книжно-славянского языка.
Так богат и сложен делался состав древнерусского литературного церковнославянского языка. Переводились сочинения церковнобогослуя«ебные, догматические, исторические, научные,поэтические. По словам В. М. Истрина, «славянский язык,на долю которого выпало сразу воспринять такое накопленное веками наследство чужой культуры, вышел из етого испытания с большою для.себя честью» зз.
Так церковнославянский язык русской редакции, очень сложный по своему составу, включивший в себя болгаризмы и другие виды или типы южнославянизмов, моравизмы, чехизмы и даже (очень редко) полонизмы, '" В. 7«зоьзо»ь Чезмбез о1 1Ие еаг11е»1 Кпз»1ап тегпасз1аг. «81агдс Дуол», 1952, № 1, стр. 354 — 355; Н. А.
Мещерский. Новгородские грамоты на бересте как памятники древнерусского литературного языка. «Вестник ЛРУ», 1958, № 2, етр. 101. и Смз В. В. Винограда«. Основные проблемы изучения образования и раавития древнерусского литературного языка. М., 1958, стр, 22 — 24. " А. Н. Соболевский. Материалы и исследования в области славянской филологии и археологии, стр.
121. '» Н. К. Никольский. Повесть временных лет как источник для истории начального периода русской письменности и культуры, вып. 1. Л., 1930. См. также: А. В. Флоровский. Чехи и восточные славяне. Прага, 1935. " Н. К. Никольский. К вопросу о следах мораво-чешского влияния на литературных памятниках домонгольской эпохи, «Вестник АП СССР», 1933, № 8 — 9, стр. 5 — 6. " В. М. Не»риз. Очерк истории древнерусской литературы. Пг., 1922, етр. 72 — 73. 17» 260 В.
В. Внногглдов византийско-греческие н' латинские воздействия, на восточнославянской почве стал проникаться русизмами или восточнославянизмами. Складывался н развивался особый вариант церковнославянского литературного языка. Воздействие восточнославянской народной речи быстро сказалось на его звуковом строе. Оно усилилось в связи с процессом утраты редуцированных и последующими явлениями ассимиляции и днссимиляции согласных, а такя«е чередования о и е с нулем звука.
В Х??? в. был более нли менее русифицирован морфологическнй строй церковнославянского языка, как утверждал П. С. Кузнецов н утверждает Б. О. Унбегаун„' в сфере лексических и семантических новообразований начали устанавливаться приемы и принципы сочетания и разграничения восточнославянских н церковнославянских морфем (например, одиночество в Хронике Георгия Амартола, среда и середа, вредити — в отвлеченном моральном смысле — в «Поучениях» Влачимира Мономаха и вередити— о физическом членовредительстве и т. п.).
Специалисты по старославянскому языку и старославянской литературе (напрнмер, В. Ягич, Б. М. Ляпунов, В. М. Истрин) не раз подчеркивали «диалектную пестроту в истории развития этого языка» з', разно- образе его словари, сложность его семантической системы, богатство синонимов и смысловых оттенков значений слов (например, бйдьнь, достояние и наслйдие и др.). Однако до настоящего времени состав той старославянской и церковнославянской лексики, которая вошла в активный словарь древнерусского литературного языка с Х? по конец Х?У в., до периода второго южнославянского влияния, во всем его объеме и стилистическом разнообразии пока не определен.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
