1100 лет славянской азбуке (В. А. Истрин) (774550), страница 29
Текст из файла (страница 29)
$7). Считая родиной глаголицы Моравию, гипотеза эта хорошо объясняет, кроме того, особенно широкое распространение и длительное сохранение глаголицы у юго-западных славян, а также обилие «моравиэмов» в глаголических памятниках. Таким образом, если вторая азбука была создана в Моравии, то этой аэбукой могла быть только глаголица. При этом она могла быть соэдана в Моравии лишь в период между 886 г. (годом нэгнания учеников Мефодия) и самым началом Х в.
(т. е. незадолго до времени написав Карский К. Ф, Славянская кирилловская палеографкя, Л., 1928» с. 359, ния глаголических «Киевских отрывковэ), Если же принять предлагаемую Е. Георгиевым датировку симеоновских надписей (893 г.), то возможное время создания в Моравии глаголицы относится к еще более короткому периоду — между 886 и 893 гг. Кроме Моравии, вторая славянская азбука могла быть создана также в Болгарии, причем тоже в промежутке между 886 г. и началом Х в. В конце 1Х вЂ” начале Х в., в годы правления царя Симеона (893 — 927 гг.), средневековая Болгария достигла своего наивысшего подъема и расцвета. По степени развития культуры, письменности и литературы Болгария соперничала тогда даже с Византией.
В Болгарии жили и работали в эти годы многие изгнанные из Моравии ученики Мефодия, в том числе такие крупные для того времени ученые, как Климент и Наум. Для них, так же как для Гораада, была вполне под силу разработка второй славянской азбуки на основе азбуки, созданной Константином Философом. Обычно считается, что из двух славянских азбук в Болгарии могла быть создана только кириллица. В обоснование этого чаще всего приводятся два аргумента. Во-первых, кириллица в графическом отношении совершеннее глаголицы. Поэтому в условиях беспрепятственного развития славянской письменпости в Болгарии (в отличие от Моравии) переходить от лучшего к худшему, от кириллицы к глаголице, не было оснований.
Во-вторых, из всех славянских стран Болгария в наибольшей мере была связана с Византией и сильнее всего подвергалась ее культурно-политическому влияниго. В особенности усилилось будто бы влияние это в конце 1Х вЂ” в начале Х в. Поэтому многие считают, что для болгарских ученых конца 1Х вЂ” начала Х в. было естественным стремление приблизить примепявшуюся имн азбуку к византийской; а кириллица была гораздо ближе к византийскому письму, чем глаголица.
Последний из этих аргументов очень спорен. Да, конечно, из всех славянских стран Болгария испытывала наибольшее влияние Византии. Но в конце 1Х вЂ” в начале Х в. средневековая Болгария достигла прн царе Симеоне такого политического могущества н культурного подъема, что для нее характерным стало пе только подражание Виаантии, но и соперничество с неп, пс только заимствованне византийской культуры, но н стромление к культурно-лолитическому обособлепию.
Не случайно в 894 г. Болгария признала славянский яаык (вместо ранее применявшегося греческого) официальным язь>ком своей церкви. Не случайно в 919 г. Болгария была объявлена империей, а Симеон — императором. Не случайно в том же году на соборе болгарских епископов был избран независимый от Византии патриарх. Не случайно, наконец, что именно в эти годы Черноризец Храбр написал свое «Сказание о письменах», в котором всячески доказывал превосходство славянского письма над греческим.
Правда, дая<е в этн годы в Болгарии не стали бы менять кириллицу на глаголпцу с целью перехода от письма, слишком похожего на византийское, к письму более оригинальному и самобытному. Но если бы болгары уже применяли глаголицу, то вряд ли именно в эти годы у них появилось бы стремление к замене своего, оригинального, славинского письма письмом, хотя н более удобным, но столь близким к вивантийскому. 'Еоор1оато де хи1 уарихтгйои» кроо», рирритшч крд» то о«арест«рот ч) ой» е абра> б сорб» Кйо«ЛЛо».
Ки) д«иотшч т))ч 8«б -; йс ° 1р"р,..и) ой» ".,).'р ..'; тй. Л'; °, ' раот>ршч ха) до«шч рйоо» а «шч, хи) 1«ра йо)гати;рирч) ««иридедшхач, и хий ек«)ь»Лйо» той» еор>а>т ро'>» тшч ки«1>ноч 18'.Заза>, «8 аотйч йа тоо» иНоо» хи) греч !арии~хай» рийрой>» ичер1риот Начало 14-й главы кратного 1«охрпдского>) житин Климента с сообщенпеь> о создании Климентом «еньков других письмен», отличных от соаданкых Константином В качестве доказательства создания кирилл>гцы в Бол гарин н конце 1Х вЂ” в начале Х в. приводится свидетель ство краткого, так называемого «Охридского нсития» одного из мефодневых учеников Климента. Согласно этому свидетельству, Климент поело его приезда в Болгарию «изобрел также знаки другие письмен, для болыпей нсности, отличные от тех, которые изобрел мудрый Кирилл» '.
Основанная на этом свидетельстве «Охридского >кития Климента» гипотеза, будто бы кириллица была создана Климентом, тоже вызывает ряд очень серьезных возражений. Во-первых, «Охридское жиже Климента» включает столько исторических ошибок, неточностей и а Цитируетси в переведе В. Вильбаоова >Вил»бесе«Н. Киричл в Мефодий, ч.
11. С116., 1868). противоречий, что многие ряссматрниают его как недостоверную легенду '. Во-вторых, о культуро н письменности Болгарии конца 1Х вЂ” начала Х в. (в отличие от Моравии того же времени) расскази«лается и довольно большом количестве доптедших до нас летописных памятников. Важнейшими из них являются очень подробное и исторически значительно более точное и достоверное «Пространное житие Климента», а также специально посвященное славянской азбуке «Сказаняе о письменах» Черноризца Храбра. Авторы обоих произведений пе могли бы обойти молчанием столь крунпый факт па биографии самого Климента и из истории болгарской ппсьменяости их времени, как создание новой славянской азбуки.
Между тем ни в одном из этих произведений нн о создании новой азбуки, ни о существовании какой-либо иной азбуки, кроме азбуки, разработанной Кириллом, ничего ве говорится. Поэтому, если даже доверять свидетельству «Охридского жития Климента», то его нужно понимать не как указание на разработку Климентом новой азбуки, а как ,казанне на создание Клпмеятом новых, дополнительных букв, отсутствовавших в азбуке Кирилла. Напомним, что, согласно Храбру, азбука Кирилла состояла пз 38 букв; между тем в древнейших памятниках, написанных глаголпцей, встречается 40 букв, а в памятниках, написанных кириллицей, даже 43 буквы.
Видимо, буквы, отсутствовавпше в азбуке Кирилла, и были теми «злаками других письмен», которые создал, согласно свидетельству его «Краткого жития», Климент. Такое понимание, казалось бы, подтверждается н «Сказанием о письменах» Храбра. В сказании этом тоже есть упоминания о каком-то усовершекствовани1« создания Кирилла. Если же кто скажет, пишет Храбр, что Кирилл «не оустронль добре, понеже ся построяють и еще», то следует ответить, что греки Акнлла, Симмах н другие тонне внесли немалые изменения, так как легче «послеже потворитп, неже пръвое сътворити». Правда, ряд исследователей (И. В. Ягич, А.
М. Селищев и др.) считает, что в этом месте «Сказаяпя» Храбр говорит об изменениях, внесенных не в азбуку, а в переводы библейских книг, так как Акнлла и Симмах были греческими аереводчикамп, а ио грамматикамп. * Георгиег Г. Сливяискяя ипсьягсииосп. ли !(прилил и Мефодия, София, 1952, с. 69 — 70; Л(ел«иге Я. 7Д Уяяйпик русской палеографии.
М., 1919, с. 13. 141 Таким образом, если какая-то вторая азбука и была создана после смерти Мефодия и изгнания его учеников, то наиболее вероятным местом ее создания должна считаться ке Болгария, а Моравия. Только в атом случае становится понятным отсутствие каких-либо упоминаний о второй азбуке в болгарских источниках того времени. Об изменениях, происшедших в славянской письменности Моравии, болгарские летописцы того времени могли не знать, тем более что славянская письменность в Моравии тех лет едва теплилась в немногих еще не уничтоженных ее очагах. О создании же второй азбуки в их собственной стране болгарские летописцы, конечно, не только знали бы, но и написали бы об этом крупном событии в своих работах.
А в Моравии, в условиях преследования всего связанного с византийской церковью, второй азбукой могла быть лишь глаголипа. Какую же иа двух славянских азбук следует считать созданием Константина Философа? Больп1ипство современных исследователей этого вопроса прнзнаеот азбукой Константина глаголицу. Гипотеза эта, впервые выдвинутая еще в конце ХЪ'П1 в.
Г. Добнером, была развита в середине Х!Х в. чешским ученым П. И. Шафариком ', а затем русскими учеными Н. С. Тихонравовым, В. И. Григоровичем, И. В. Ягичем, В. Н. Щепкиным и др. В наше время сторонниками этой гипотезы являются автор переведенной в СССР в 1953 г. с чешского монографии по истории письма Ч. Лоукотка, автор последней зарубежной монографии по истории письма М. Коэн, авторы выпущенных в СССР в 1951 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
