Пьер БУРДЬЕ Социология социального пространства (554383), страница 52
Текст из файла (страница 52)
Именно отцовскаявласть устанавливает модель господства: господствующий оказывает защиту и поддержку. Как в древней Кабилии, где политические отношения неавтономны и зависят от родственных связей, где они строятся по моделиэтих связей, то же наблюдается и в экономических отношениях. Власть покоится на личных и аффективных связях, определяемых социально как верность,7 любовь, доверие — отношениях, поддерживаемых постоянно, в томчисле и посредством «щедрых жестов».Возвышение государства над временно воплощающим его королем есть превосходство короны, т. е.
превосходство «дома» и династического государства, котороеОт «королевского дома» к государственному интересу... 259вместе со своей бюрократической системой остается в егоподчинении. Так, Филипп Красивый является главойрода: он окружен близкими родственниками, «семья»разделена на разные «палаты», специальные службы, сопровождающие короля во время его поездок.
Принциплегитимации генеалогический, обеспеченный кровнородственными связями. Именно так можно пониматьмифологию двух тел короля, о которой так много говорят историки вслед за Канторовичем и которая символически обозначает этот дуализм превосходства институции над личностью, временно ее воплощающей в земнойжизни. (Такой дуализм можно наблюдать и у беарнскихкрестьян, когда мужская половина дома, определяемогокак совокупность предметов и членов семьи, часто называется именем, за которым следует имя дома, а потому, кпримеру, зять, проживающий в доме родителей жены,фактически принимает ее фамилию.) Король — это «глава дома», социально уполномоченный проводить династическую политику, внутри которой матримониальныестратегии занимают решающее положение; он служит величию и процветанию своего «дома».Многие матримониальные стратегии направлены нарасширение территорий при помощи династических союзов, базирующихся на одной лишь личности принца.В качестве примера можно было бы взять династию Габсбургов, которые в XVI веке значительно увеличили своюимперию благодаря удачным политическим бракам: Максимилиан Первый получил Франш-Конте и Нидерландычерез брак с Марией Бургундской, дочерью Карла Смелого; его сын Филипп Красивый женился на БезумнойЖанне, королеве Кастильской, от этого брака родилсяКарл Пятый.
Точно так же не вызывает сомнений, что многие конфликты и, в первую очередь, так называемые войны за наследство представляют собой способ осуществления стратегий наследования другими средствами.«Хорошо известна война за наследство в Кастилии (14741479): если бы не победа Изабеллы, то вместо династической унии Кастилии и Арагона мог бы возникнуть союзКастилии и Португалии. Война Карла Пятого с герцогством Гельдерландским вовлекла это герцогство в Бур-260Пьер Бурдьё.
Социология социального пространстваОт «королевского дома» к государственному интересу... 261гундский союз 1543 года: если бы победил лютеранскийгерцог Вильгельм, то возникло бы сильное антигабсбургское государство, собранное вокруг Клева, Юлиха и Берга и простирающееся вплоть до Зюйдерзее. Однако раздел Клева и Юлиха в 1614 году в итоге войны за наследство положил конец этой слабой возможности.
Союзкорон на Балтике между Данией, Швецией и Норвегиейраспался в 1523 году, но при каждой последующей войнемежду Данией и Швецией вопрос о союзе вставал снова;лишь в 1560 году династическая борьба Ольденбургскогодома с домом Ваза разрешилась путем вхождения Швеции в ее «естественные границы». Ягеллоны устанавливают в 1386—1572 годах династический союз Польши иЛитвы, преобразовавшийся после 1569 года в конституционный. Вместе с тем, династический союз Швеции сПольшей был целью Сигизмунда Третьего; польские короли стремились к нему до 1660 года. Они лелеяли надежды и в отношении России: в 1610 году сын СигизмундаТретьего Владислав был зван на царство после боярскогопереворота».8Одно из достоинств модели дома в том, что она позволяет отойти от телеологического воззрения, основанного на ретроспективной иллюзии, представляющей становление Франции как «проект», последовательно реализованный ее королями.
Так, Шеруэль в своей «Историимонархического правления во Франции» явным образомуказывает на «волю» Капетингов построить монархическое французское государство; неудивительно, что некоторые историки осуждают введение системы уделов, ответственной за «раздробление» королевских владений.Династическая логика полностью учитывает политические стратегии династических государств и позволяетувидеть в них особого типа стратегии воспроизводства.
Нонужно еще задаться вопросом о средствах, а точнее, о имеющихся у королевской семьи особых преимуществах, которые позволяют ей одерживать победу над соперниками.Как мне кажется, один только Норберт Элиасоткрыто ставит этот вопрос и предлагает в ответна него свой «закон монополии» — решение,которое я не буду сейчас подробно обсуждать,но замечу, что оно мне кажется вербальным итавтологическим: «Когда внутри социальнойединицы определенной протяженности существует множество более мелких единиц, формирующих, в силу их взаимозависимости, эту крупную единицу, то, обладая более или менее равной социальной силой, и не будучи ограниченыустановленной монополией, они могут вступитьв свободную борьбу за захват социальной власти и прежде всего за средства существования исредства производства, причем велика вероятность, что одни из этой борьбы выйдут победителями, а другие побежденными, и что удача окажется в руках немногих, в то время как другиебудут уничтоженыили попадут под власть этихнемногих».9Наделенный «властью полулитургической природы»,которая ставит его «вне всех остальных князей, его соперников»,10 сочетая суверенитет (римское право) с властью сюзерена, что позволяет ему монархически пользоваться феодальной логикой, король занимает положение,отличающееся от других и придающее отличия, что самопо себе обеспечивает начальное накопление символическогокапитала.
Он — феодальный глава, обладающий характерной властной особенностью, которая дает ему резонные шансы на признание его претензии называться королем. В самом деле, по излюбленной экономистами логике«спекулятивного пузыря», он с полным основанием может считать себя королем, поскольку другие верят (хотябы отчасти), что он им является; каждый должен считаться с фактом, что другие считаются с тем, что он — король.Таким образом, достаточно минимального отличия, чтобы получить максимальное расхождение, поскольку оноотделяет его от всех остальных. Кроме того, король оказывается в центральной позиции и на этом основании располагает информацией обо всех других, которые — заисключением случаев коалиции — сообщаются между собой только через него, а потому он может контролироватьих альянсы.
Король оказывается, таким образом, в положении над схваткой, он предрасположен к исполнениюфункции арбитра, он — инстанция, к которой взывают.262Пьер Бурдьё. Социология социального пространстваПримером, иллюстрирующим данную модель,может служить анализ Музафара Алама, показывающий, каким образом вследствие закатаМогольской империи, вызванного упадком императорской власти, а также усилением властиместной знати и автономии провинций, местныеглавы продолжали соотноситься через «некуювидимость имперского центра», продолжая придавать ему легитимирующую функцию. «Again,in the conditions of unfettered political and militaryadventurism which accompanied and followed thedecline of imperial power, none of the adventurers wasstrong enough to be able to win the allegiance of theothers and to replace the imperial power. All of themstruggled separately to make their fortunes and threatened each other's position and achievements.
Onlysome of them, however, could establish their dominance over the others. When they sought institutional validation of their spoils, they needed a center to legitimize their acquisitions»." •Характерные противоречиядинастического государстваНачальное накопление капитала совершается впользу одного лица: зарождающееся бюрократическоегосударство (а также бюрократическая и связанная с никобразовательная формы правления и воспроизводства)остается в личной собственности «дома», который продолжает подчиняться патримониальной форме правленияи воспроизводства.
Король отказывается отличных властных привилегий в пользу единоличной власти; он увековечивает в своей династии способ семейного воспроизводства, противоречащий тому способу, который он устанавливает (или который устанавливается) для бюрократии(где важны заслуги и компетенция).
Он концентрирует всвоих руках различные формы власти, в частности, экономическую и символическую, и перераспределяет их в«персонализированном» виде («щедроты»), способствующем возникновению «личной» привязанности. Отсюдавсякого рода противоречия, которые играют определяю-От «королевского дома» к государственному интересу... 263щую роль в преобразовании династического государства,хотя именно их чаще всего забывают включить в анализфакторов «рационализации». Например, такая формаконкуренции между государствами, как межнациональные войны, приводит к концентрации и рационализациивласти, к процессу самоподдержки, поскольку необходимообладать властью, чтобы вступать в войну, призваннуюконцентрировать власть; или, другой пример, конкуренция между центральной властью и местными властями.С одной стороны, до последнего времени можно былонаблюдать постоянство старых структур патримониального типа.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
