Пьер БУРДЬЕ Социология социального пространства (554383), страница 56
Текст из файла (страница 56)
Социология социального пространстваФеодальное правление персонально (оно обеспечивается группой людей, окружающих суверена: баронами,епископами и простолюдинами, на которых может полагаться король). С середины XII века английские монархиначинают привлекать к правлению священников, но развитие Common Law в Англии и римского права на континенте, изменяют ситуацию в пользу светских лиц. Появляется новая группа, состоящая из тех, кто получил своеположение благодаря профессиональной компетенции, аследовательно, государству и его культуре — чиновники.Таким образом, становится понятна главенствующаяроль служащих, чье восхождение сопровождает становление государства, и о которых можно сказать, что онисоздают государство, их создающее, или что они творятсебя, создавая государство.
С момента своего возникновения они неразрывно связаны с государством в силуспособа своего воспроизводства. Жорж Дюби указывал,что с XII века «высшая и средняя бюрократия почти целиком вышла из колледжа».35 Постепенно они основывают собственные специфические институты, наиболее типичным из которых является парламент, хранитель закона (в частности, гражданского права, которое со второйполовины XII века начинает автономизироваться относительно канонического права).
Обладая такими специфическими, отвечающими потребностям управленияресурсами, как письмо и право, чиновники очень ранообеспечивают себе монополию на наиболее типично государственные ресурсы. Их вмешательство несомненно способствует рационализации власти. Прежде всего, — какпишет Ж. Дюби, — они вносят строгость в отправлениевласти, оформляя судебные решения и ведя реестр;36 затемони вводят в действие типичный для канонического права способ мышления и схоластическую логику, на которой это право покоится (например, «различие», «постановка под вопрос», борьба аргументов «за» и «против»;или практика inquisitio — рациональное расследование,заменившее испытание доказательством и завершающееся письменным заключением).
Наконец, они строят идеюгосударства по модели церкви в трактатах о власти, ссылаясь при этом на Священное Писание, Книгу царств, свя-От «королевского дома» к государственному интересу... 279того Августина, но еще и на Аристотеля. Королевствопонимается ими как магистратура, а тот, кто получаетего в наследство, — избранник божий, но должен приэтом показать себя хорошим хранителем res publica; ондолжен считаться с природой и быть разумным. Продолжая следовать мысли Жоржа Дюби,37 можно рассмотретьвклад чиновников в формирование рационального бюрократического габитуса.
Так, они возводят в доблестьосторожность: нужно владеть собой и эмоциональнымипорывами, действовать здраво, как подсказывает разуми чувство меры; а также учтивость — инструмент социальной регуляции. (В отличие от Элиаса, видящего в государстве основу «цивилизации», Дюби справедливо считает, что клерикальное изобретение — учтивость внесласвой вклад в изобретение государства, способствующегораспространению куртуазности. То же и в отношенииsapentia — общей склонности к мудрости, касающейсявсех сторон жизни.)Государство есть fictio juris — выдумка юристов, участвовавших в производстве государства, создавая теориюгосударства, перформативный дискурс об общем деле.Созданная ими политическая философия является не дескриптивной, а продуктивной и предсказательной относительно своего объекта.
Исследователи, изучающие труды юристов, от Гуичардини (одним из первых введшим внаучный оборот термин «государственный интерес») илиДжовани Ботеро до Луазо или Бодена — просто как теории государства, отказываются замечать собственно созидательный вклад юридической мысли в зарождение государственных институтов.38 Юрист — хозяин общего социального ресурса слов и понятий — предлагает средстваосмысления реальностей ранее непомысленных (например, понятие corporatio), раскрывает целый арсенал организационных приемов, моделей действия (часто заимствованных из церковных традиций, но подвергнутых секу39ляризации), капитал решений и прецедентов. (Сара Хэнлипоказала, как между юридической теорией и королевскойили парламентской практикой происходят постоянныевзаимообмены.) Следовательно, нельзя довольствоваться тем, чтобы брать из анализируемой реальности кон-Пьер Бурдьё.
Социология социального пространстваОт «королевского дома» к государственному интересу... 281цепты (например, суверенитет, государственный переворот и т. п.), которые предполагается использовать дляобъяснения той самой реальности, чьей составной частьюони являются и в создании которой принимали участие.Для правильного понимания политических текстов, являющихся не простыми теоретическими описаниями, нопрактическими предписаниями, имеющими целью породить новый тип социальной практики путем придания ейсмысла и причины существования, — нужно заново поместить произведения и авторов в контекст предприятия поконструированию государства, реконструировать их диалектическую связь.
Нужно найти место авторов в нарождающемся юридическом поле, а также в более широкомпространстве, поскольку их позиция относительно других юристов и центральной власти может лежать в основании их теоретической конструкции.данскую службу государству. Можно вспомнить о борьбекороля и парламента внутри формирующегося поля власти — инстанции, которая, по мысли одних, была призвана легитимировать королевскую власть, а по мнению других — ограничить ее, откуда и выражение «ложе правосудия».1) Короче, нет сомнений в том, что принимавшиесамое явное участие в продвижении разума и универсальности имели наиболее явно выраженную заинтересованность в универсальном, — так что можно сказать, что уних был частный интерес к общественному интересу.41Недостаточно просто описать логику такого процессанеощутимого преобразования, завершившегося возникновением не имеющей исторических прецедентов социальной реальности, которой является современная бюрократия, т.
е. относительно автономного административного поля, независящего от политики (отрицание) иэкономики (бескорыстие) и подчиняющегося специфической логике «публичного». Нужно перестать довольствоваться неким интуитивным полупониманием, которое дает знакомство с конечным состоянием, и попробовать заново схватить глубинный смысл ряда чрезвычайно малых,но решающих изобретений: кабинет, подпись, печать, постановление о назначении, удостоверение, аттестация, реестр и регистрация, циркуляр и т. п., — всего того, чтопривело к установлению собственно бюрократическойлогики, власти безличной, взаимозаменяемой и с виду совершенно «рациональной», а на деле наделенной самымизагадочными свойствами магической эффективности.280Чтение книги Уильяма Фарра Черна40 позволяетпредположить, что взгляды «законников» различались в зависимости от дистанции, отделяющейих от центральной власти.
Так, «абсолютистский» дискурс был в большей степени деломюристов, непосредственно участвующих в центральной власти, которые устанавливали четкоеделение между королем и подданными и устраняли все отсылки к промежуточным инстанциямвласти, таким как, например, Генеральные штаты; в то же время парламентарии занимали более неопределенную двойственную позицию.Все заставляет предполагать, что тексты, с чьей помощью которых юристы пытались навязать свое видениегосударства и, в частности, идею «общественной пользы»(которую сами они и изобрели), являются в то же времястратегиями, и их посредством юристы стремятся заставить признать свое присутствие, утверждая присутствие«государственной службы», часть которой они составляют.
(Взять хотя бы положение третьего сословия в Генеральных штатах 1614-1615 годов или политику Парижского парламента, особенно, в период Фронды, в отношении изменения иерархии сословий и признания судейскогосословия, «дворян пера и чернил» как первого сословия,поместив при этом в первый ранг не военную, но граж-Круг отрицания и генезисадминистративного поляПостепенное разделение династической (братья короля) и бюрократической властей происходило посредствомдифференциации власти и, более конкретно, через удлинение цепи делегирования властных полномочий и ответ' Lit de justice (фр., ист.) — место под балдахином, где располагался король во время проведения торжественных заседаний парламента.