Пьер БУРДЬЕ Социология социального пространства (554383), страница 49
Текст из файла (страница 49)
Так,например, ритмичность общественного календаря и, вчастности, структура школьных каникул, вызывающихбольшие «сезонные миграции» в современных обществах,гарантирует в одно и то же время общепринятые объективные референты и придаваемые им принципы субъективных делений, обеспечивающие (помимо неприводимости пережитого опыта) «внутренний опыт времени»,достаточно согласованный для того, чтобы социальнаяжизнь стала возможной.23Однако чтобы действительно понять, как достигается непосредственное подчинение государственному порядку, нужно порвать с интеллектуализмом неокантианской традиции и понять, что когнитивные структурыявляются не формами сознания, а телесными предрасположенностями, и что подчинение, которое мы выказываем государственным предписаниям, нельзя понимать никак механическое подчинение силе, ни как сознательноепринятие порядка (во всех смыслах этого слова). Социальный мир изобилует призывами к порядку, которые выполняют только те, кто предрасположен их замечать, ктообнаруживает глубоко заложенные телесные диспозиции,однако при этом не выводит их на уровень сознания илирасчета.
Именно этого доксического подчинения доминируемых агентов структурам социального порядка, про-Дух государства...245дуктом которого являются их мыслительные структуры,не мог понять марксизм в силу того, что остался ограниченным интеллектуалистской традицией философии сознания. В концепции «ложного сознания», которое ввелмарксизм для объяснения эффектов символического доминирования, лишним является «сознание», а говорить об«идеологии» — значит поместить в порядок представлений, поддающихся преобразованиям посредством интеллектуальной конверсии, которую называют «осознанием», то, что помещается в порядке верований, т. е. всамой глубине телесных диспозиций.
Подчинение установленному порядку есть результат соглашения междукогнитивными структурами, которые коллективная история (филогенез) и индивидуальная история (онтогенез)воплотили в телах, и объективными структурами мира, ккоторому они применяются. Бесспорность государственных предписаний заставляет признать себя с тем большейсилой, что оно [государство] навязывает когнитивныеструктуры, в соответствии с которыми его нужно воспринимать. (В этой связи следовало бы еще раз проанализировать условия возможности высшей жертвы — propatria mori.)Необходимо преодолеть неокантианскую традициюдаже в ее дюркгеймовской форме еще по одной позиции.Символический структурализм образца Леви-Строса(или Фуко периода «Слов и вещей»), отдавая приоритетopus operatum, обрекает себя на игнорирование активного плана символического и, в частности, мистическогопроизводства, т.
е. не принимает в расчет modus operandiили, по выражению Хомского, — «порождающую грамматику». Достоинством символического структурализмаявляется то, что он взял на себя задачу раскрыть согласованность символических систем как таковых, т. е. один изглавных принципов их действенности (это хорошо наблюдается в случае права, где к ней стремятся явным образом, но также и в случае мифов или религии).
Символический порядок покоится на предписании совокупностиагентов тех структурирующих структур, которые обязаны частью своей основательности и прочности тому факту, что они, будучи, по крайней мере, внешне связными "и246Пьер Бурдьё. Социология социального пространствалогичными, объективно согласуются с объективнымиструктурами социального мира. Именно это непосредственное и негласное согласование (ничем не похожее наявное принуждение) лежит в основе отношения доксического подчинения, которое связывает нас всеми бессознательными нитями с установленным порядком. Признаниелегитимности не является, как это считал Макс Вебер,свободным актом ясного сознания.
Оно коренится в непосредственном согласовании инкорпорированных структур, ставших бессознательными, например, структур,формирующих временньге ритмы (совершенно произвольное деление суток на часы или расписание школьных занятий), со структурами объективными.Этим дорефлективным согласованием объясняется талегкость, в конечном итоге весьма удивительная, с которой доминирующим удается навязать свое господство.«Ничто не представляется более удивительнымтем, кто рассматривает человеческие дела философски, чем та легкость, с которой меньшинствоуправляет большинством, и то безоговорочноесмирение, с которым люди отказываются от собственных мнений и аффектов в пользу мнений иаффектов своих правителей.
Если мы будем исследовать, при помощи каких средств достигается это чудо, то обнаружим, что как сила всегдана стороне управляемых, то правители в качестве своей опоры не имеют ничего, кроме мнения. Поэтому правление основывается только намнении; и это правило распространяется как насамые деспотические и диктаторские правления,24так и на самые свободные и демократические».Удивление Юма поднимает фундаментальный вопросвсей политической философии, вопрос, который оставляют парадоксальным образом в стороне, когда ставят перед собой проблему, на самом деле в обычной жизни невстающую, а именно — вопрос о легитимности.
Действительно, если проблема существует, то она состоит главным образом в том, чтобы установленный порядок не составлял проблемы, чтобы вне ситуаций кризиса вопрос олегитимности государства и установленного им порядкаДух государства...247не вставал. У государства нет необходимости давать приказы и совершать физическое насилие чтобы упорядочитьсоциальный мир: он будет существовать столь же долго,сколь государство способно производить инкорпорированные когнитивные структуры, согласованные с объективными структурами, и таким образом обеспечиватьверу, о которой говорил Юм, — доксическое подчинениеустановленному порядку.Сказав это, не будем забывать, что такая исконнополитическая вера, такая докса, является ортодоксией —правым, господствующим видением, часто необходимымв условиях борьбы с соперничающими представлениями;а также что «природная склонность», о которой говорили феноменологи, т.
е. первичный опыт мира здравогосмысла — это политически сконструированное отношение, как и сами категории восприятия, которые делаютвозможным существование ортодоксии. То, что выглядитсегодня очевидным, минуя сознание и выбор, очень частопрежде являлось ставкой в борьбе и утвердилось только витоге противостояния доминирующих доминируемым.Главным результатом исторического развития являетсяупразднение истории путем вытеснения в прошлое, т. е. вбессознательное, скрытых возможностей, которые оказались не реализованными.
Анализ происхождения государства как основания действующих принципов виденияи деления в пространстве своей компетенции позволяетпонять одновременно доксическое единение с порядком,установленным государством, а также с собственно политическими основаниями такого естественного с виду единения. Докса есть частная точка зрения, точка зрениядоминирующих, которая представляет и заставляет признать себя в качестве всеобщей точки зрения; точка зрения тех, кто господствует, подчиняя себе государство, ктосделал из своей точки зрения всеобщую, создавая государство.Таким образом, чтобы полностью осознать собственно символический план государственной власти, можновоспользоваться тем решающим вкладом в теорию символических систем, который через исследование религии248Пьер Бурдьё.
Социология социального пространствавнес Макс Вебер, вводя при этом в анализ специализированных агентов с их специфическими интересами. В самом деле, если он, так же как и Маркс, больше интересовался функциями, чем структурой символических систем(которые он, впрочем, так не называет), то все же его заслугой является то, что он обратил внимание на производителей этого особого рода продукции (т. е.
на религиозных агентов в интересующем его случае) и на их взаимодействия (конфликты, соперничество и др.). В отличие отмарксистов, которые оставили без внимания существование специализированных агентов производства (даже если можно привести некоторые примеры, когда Энгельсговорил, что нужно изучать сословие юристов, чтобы правильно понять право), Вебер напоминает, что для понимания религии недостаточно изучить только символические формы религиозного типа, как это делали Кассирер иДюркгейм, или только структуру, присущую религиозному посланию или мифологическому телу, как это делалиструктуралисты. Вебер придает большое значение производителям религиозного послания, специфическим интересам, которые ими движут, стратегиям, используемым имив борьбе (например, отлучение от церкви).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
