Пьер БУРДЬЕ Социология социального пространства (554383), страница 42
Текст из файла (страница 42)
Нужноработать, рыться в книгах, читать, нужно влезать в этодело... Обязательно! Иначе... я так бы и остался ослом,каким был 50 лет назад! Я говорю: «"Активист всем обязан своей партии"».31 Понятно также, что, как установилДэни Лакорн, «дух партии», «партийная гордость» сильнее выражены среди освобожденных работников коммунистической партии, чем среди освобожденных работников социалистической партии, которые, будучи чаще всего, выходцами из средних и высших классов и, вчастности, из преподавательской среды, в меньшей степени зависят от партии.Очевидно, что дисциплина и выучка, так часто переоцениваемые аналитиками, не имели бы никакой силы,если бы не находили подкрепления в диспозициях вынужденного или избирательного подчинения, которые привносят в аппарат агенты и которые сами постоянноукрепляются в результате встречи со сходными диспозициями и интересами, вписанными в аппаратные должности.
Не вдаваясь в различия, можно сказать, что некоторые габитусы находят в логике аппарата условия для своего осуществления и даже расцвета, и наоборот, логикааппарата «использует» в свою пользу тенденции, вписанные в габитус. С одной стороны, можно было бы указатьна общие для всех тотальных институций методы, посредством которых аппарат или те, кто доминирует в нем,навязывают дисциплину и способствуют появлению еретиков и диссидентов, или механизмов, которые вкупе стеми, интересы которых они обслуживают, стремятсяобеспечить воспроизводство институций и их иерархии.С другой стороны, невозможно перечислить и проанализировать всевозможные предрасположенности, которыеслужат пружинами и колесами милитаристской механизации.
Это может быть отношение зависимости от культуры, которое предрасполагает освобожденных работников — выходцев из рабочего класса к своего рода антиинтеллектуализму, служащему оправданием или алибисвоеобразному спонтанному ждановизму и пролетарскому корпоративизму, или озлобление, которое находит^212Пьер Бурдьё.
Социология социального пространстваминирующих внутри аппарата борьбы и, отстраняя активистов от роли трибунов, уполномоченных выражатьволю базы, как они могут, порой того требовать, ссылаясь на официальное определение своих функций, низводит их к функции простых «кадров», которым вменяетсяобеспечивать, исполнение приказов и призывов центрального руководства и которых «компетентные товарищи» обрекают на «ратификационную демократию»."Лучше всего логику этой боевой организации иллюстрирует прием, выраженный в вопросе «Кто против?», какего описал Бухарин: созываются члены организации,объясняет Бухарин, и им задается вопрос: «Кто против?»Поскольку все более или менее боятся быть против, апробированный товарищ назначается секретарем, предлагаемая резолюция принимается — и всегда единогласно.Процесс, называемый «милитаризацией», заключается вфакте своего фундирования «военной» ситуацией, с которой столкнулась организация и которая может быть произведена посредством работы над представлением этойситуации с тем, чтобы постоянно производить и воспроизводить страх быть против, это высшее обоснованиевсякой дисциплины, воинствующей или воинской.
Еслибы антикоммунизм не существовал, «военный коммунизм» не преминул бы его выдумать. Всякая внутренняяоппозиция обречена представать как сговор с врагом, онаусиливает милитаризацию, с которой сражается, укрепляя единство осажденных «наших», которое предрасполагает к воинской подчиненности: историческая динамика поля борьбы между правоверными и еретиками, теми,кто «за», и теми, кто «против», уступает место механизмуаппарата, который ликвидирует всякую практическуювозможность быть против, полусознательно используяпсихосоматические эффекты экзальтации, единодушия водобрении или в осуждении или, наоборот, страха передисключением и отлучением, что превращает «дух партии»в настоящий дух корпорации.Таким образом, двойственность политической борьбы, этого сражения за «идеи» и «идеалы», которое неизбежно является и борьбой за власть, и — хотим мы этогоПолитическое представление213или нет — за привилегии, заложена в самой основе противоречия, которое пронизывает все политические учреждения, нацеленные на ниспровержение установленногопорядка: все потребности, довлеющие над социальныммиром, способствуют тому, что функция мобилизации,апеллирующая к механической логике аппарата, стремится опередить функцию выражения и представления, закоторую ратуют все профессиональные идеологии аппаратчиков (будь то идеология «органического интеллектуала» или концепция партии как «повивальной бабки»класса...) и которая может быть реально обеспечена лишьдиалектической логикой поля.
Результатом «революциисверху» — плана, разрабатываемого и осуществляемогоаппаратом, становится разрыв этой диалектики, котораяесть сама история. Вначале этот разрыв происходит вполитическом поле — поле борьбы за поле борьбы и залегитимное представление этой борьбы, а затем — внутри самого политического предприятия, партии, профсоюза, ассоциации, которые могут функционировать как«один человек», лишь жертвуя интересами какой-либочасти, если не всей совокупности своих доверителей.Примечания1Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. II.
Berlin, Kôln: Kiepenheuer und Witsch, 1956. S. 1067.2См., в частности: Bourdieu P. La distinction. Paris: Minuit,1979. P. 466-542.' Это предполагает, что разделение политического трудаменяется в зависимости от общего объема экономического икультурного капитала, накопленного определенной социальнойформацией (от ее «уровня развития»), а также от более или менее асимметричной структуры распределения этого капитала,культурного, в частности. Так, в основе распространения всеобщего среднего образования лежит целый комплекс изменений отношений между партиями и их активистами или их избирателями.4Wittgenstein L. Philosophical Investigations.
New York: Macmillan,1953. §337. P. 108.5Отношение между профессионалами и непосвященными уДоминирующих принимает совершенно другие формы: в бодь-214Пьер Бурдьё. Социология социального пространствашинстве случаев они способны самостоятельно производитьсвои акции и вырабатывать политические взгляды и поэтому небез сопротивления и с двойственным чувством примиряются сделегированием (навязываемым специфической логикой легитимности, которая, будучи основанной на незнании, осуждаетпопытки к самоосвящению).6Конечно, этой эволюции в определенной степени противостоит общее повышение уровня образования, которое (учитывая решающую роль школьного капитала в системе факторов, объясняющих различия в отношении к политике) по своейприроде безусловно вступает в противоречие с данной тенденцией и усиливает, на различных уровнях в зависимости от аппаратов, давление базы, менее склонной к безусловному делегированию.7Телевизионные дебаты, которые сталкивают профессионалов, отобранных в зависимости от специфики их компетентности, а также от знания ими правил политического приличия иреспектабельного поведения в присутствии публики, сведеннойдо положения зрителя, представляют борьбу классов в форметеатрализованного и ритуализированного столкновения двухповеренных лиц, что прекрасно иллюстрирует результат процесса автономизации чисто политической игры, более чем когда-либо замкнутой на своих приемах, иерархиях и внутреннихправилах.8О логике борьбы за власть над принципом разделения см.:Bourdieu P.
L'identité et la représentation //Actes de la recherche ensciences sociales. 1980. № 35. P. 63-72.* Доказательством служат различия, связанные с историей илогикой, присущей каждому национальному политическомуполю. Такие различия обнаруживаются между представлениями, которые дают организации, «представляющие» социальныеклассы, находящиеся в сходном положении (например, рабочиеклассы европейских стран), об интересах этих классов, невзирая на все эффекты гомогенизации (типа «большевизации» коммунистических партий).10Weber M.
Op. cit. P. 1052.11Парадигматическую форму этой структурной двусмысленности представляет, без сомнения, то, что в революционнойтрадиции СССР называется «эзопов язык», т. е. секретный, закодированный, условный язык, к которому прибегали революционеры, чтобы обойти царскую цензуру, и который появляется вновь в большевистской партии в связи с конфликтом,возникшим между сторонниками Сталина и сторонниками Бу-Политическое представление215харина, т. е. когда встает вопрос о том, чтобы во имя «партийного патриотизма» конфликты внутри Политбюро и Центрального комитета не просочились наружу. Этот язык при его внешней безобидности маскирует скрытую правду, которую «всякий,достаточно грамотный активист» умеет расшифровать, и даетвозможность двух различных прочтений в зависимости от адресата. (Cohen S.
Nicolas Boukharine, la vie d' un bolchevik. Paris:Maspero, 1979. P. 330, 435. В русском переводе: Коэн. С. Бухарин. Политическая биография. 1888-1938. М: Прогресс, 1988.С. 338.)12Отсюда — неудача всех тех, кто, как многие историки Германии вслед за Розенбергом, пытался дать абсолютное определение консерватизму, не видя, что это понятие должно беспрерывно менять свое субстанциональное значение для сохранениясвоей относительной ценности.13Gramsci A. Ecrits politiques.
T. II. P. 225.14Среди факторов этого эффекта закрытости и очень специфической формы эзотеризма, которую он вызывает, следуетучитывать часто наблюдаемую склонность освобожденных работников политических аппаратов общаться лишь с другимиосвобожденными работниками.15Gramsi A. Op. cit. P. 258. Выделено П. Бурдьё.16Не учитывая того, чем понятия обязаны истории, мы лишаемся единственной реальной возможности вычленить их изистории. Являясь орудием анализа и одновременно анафемы,инструментами познания и одновременно инструментами власти, все эти «измы», которые марксистская традиция увековечивает, интерпретируя их как чисто концептуальные конструкции,свободные от всякого контекста и лишенные всякой стратегической функции, «нередко бывают связаны с определеннымиобстоятельствами, искажены преждевременными обобщениями, на них лежит печать жесткой полемики» и они рождаются в«разногласиях, в резких столкновениях представителей различных течений».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
