Автореферат (1335935), страница 8
Текст из файла (страница 8)
В частности А.П. Рыжаков указывает, что возложениеобязанности на специалиста при производстве обыска или выемки заявить овозможности утраты или изменения информации фактически освобождаетследователя от выполнения аналогичных обязанностей, если от специалиста непоступило необходимого предупреждения. В то же время в случае, когдакопированиеинформациипроизводитсявкачествесамостоятельногопроцессуального действия, обязанность обеспечить условия, исключающиевозможность внести изменения в компьютерную информацию, уже возлагается наследователя39.39Рыжаков А.П.
Обыск и выемка: основания и порядок производства // СПС КонсультантПлюс,2013.38Представляется, что данные выводы верны, так как буквальное толкованиеч. 91 ст. 182, ч. 21 ст. 82 УПК РФ говорит именно о таком распределенииобязанностей. В этом смысле позиция законодателя, произвольно наделяющегоучастников практически идентичных процедур разными обязанностями, выглядитне вполне последовательной и обоснованной.Следует заметить, что положения ч.
31 ст. 183 УПК РФ, предусматриваявозможность копирования информации в ходе выемки, аналогичны посодержанию процедуре, регламентированной ч. 91 ст. 182 УПК РФ.Применительно к выемке, сопровождающейся изъятием электронныхданных, А.П. Рыжаков отмечает, что требование законодателя об участии в нейспециалиста выглядит разумным, в то время как предписание об обязательномучастии специалиста при обыске нельзя признать таковым.
Поясняя своюпозицию, исследователь отмечает, что сама сущность выемки состоит в изъятииуже известного предмета, коим может быть электронный носитель информации. Втакой ситуации следователь, зная, что он будет изымать компьютерные данные,может обеспечить участие в следственном действии специалиста. Совсем иноедело - обыск, суть которого состоит в максимально активном отыскании любых,имеющих значение для дела сведений, предметов и документов.
Производяобыск, лицо может и не знать, что конкретно ищет, таким образом, непонятно, чтоделать в ситуации, когда следователь, полагая, что будет изымать обычныепредметы, не приглашает специалиста, но по ходу обыска обнаруживаетзначимые для дела сведения в электронной форме. Необходимо ли в такихслучаях произвести изъятие или же следует завершить следственное действие ипровести его позднее – уже с участием специалиста?А.П. Рыжаков отвечает на этот вопрос так: обыск следует завершить, послечего произвести выемку с участием специалиста, в рамках которой уже изъятьобнаруженный ранее электронный носитель информации40.
Думается, что такойвариант решения проблемы является единственно верным для следователя,40Там же.39вынужденного действовать в соответствии с законом, вне зависимости откачества проработки последнего.Вместе с тем не всю критику А.П. Рыжакова в адрес существующейпроцедуры копирования цифровой информации следует считать обоснованной.Так, исследователь отмечает, что при копировании информации вне рамок такихследственных действий, как обыск и выемка, (в порядке, установленном ч.
21 ст.82УПКФ)обязанностьследователяобеспечитьусловия,исключающиевозможность утраты или изменения данных, возложена на него только «прикопировании информации». Таким образом, если предположить, что в компьютерпри копировании проникнет вирус, который уничтожит данные в последующем,но не в ходе самого копирования, то следователь не будет отвечать за своюнеосмотрительность41.Данные замечания нельзя признать обоснованными, так как они неучитывают природу вируса, который, как и любая другая компьютернаяпрограмма, представляет собой определенный объем информации, а раз так, топопадание вируса на электронный носитель приведет к тому, что скопированныйобъем информации не будет соответствовать копируемому, иными словами, онине будут тождественны.
В такой ситуации можно говорить о том, что прикопировании произошло изменение информационного содержания диска, так какобъем записанных сведений на нем больше, чем тот который был скопирован.Иными словами, копируемая информация была изменена, в то время какследователь обязан не допускать не только утрату сохраненных на дискесведений, но и их изменение. Таким образом, описываемая ситуация неосвобождает следователя от исполнения возложенных на него закономобязанностей.При этом необходимо отметить, что после проведения копированияцифровых сведений соответствующие носители в силу ч.
2 ст. 82 УПК РФдолжны храниться в опечатанном виде в условиях, исключающих возможностьознакомления посторонних лиц с содержащейся на них информацией и41Там же.40обеспечивающих их сохранность и сохранность указанной информации; либовозвращаются их законному владельцу после осмотра и производства другихнеобходимых следственных действий, если это возможно без ущерба длядоказывания.Учитывая данные правила, можно уверенно заявить, что законодательвозложил на следователя ответственность за сохранность и неизменность изъятойкомпьютерной информации на все время с момента осуществления копирования идо окончательного разрешения вопроса о судьбе электронного носителяинформации как доказательства по уголовному делу.Особого внимания заслуживает и то обстоятельство, что электронныеносителиинформациипризнаютсядействующимпроцессуальнымзаконодательством в качестве разновидности вещественных доказательств, чтовытекает из ч.
2 ст. 82 УПК РФ, регулирующей вопросы хранения электронныхносителей информации наряду с иными вещественными доказательствами.Проанализировав положения УПК РФ в части электронных носителейинформации,можнозаключитьследующее:отечественныйзаконодательпризнает, что цифровые технологии видоизменяют существующие общественныеотношения, способны оказать серьезное влияние на юридическую сторонудеятельности участников уголовного процесса, а потому их особенности,возможности должны быть учтены процессуальным законом. При этомвключение информационных технологий в сферу уголовно-процессуальногорегулирования в настоящее время преследует цель обеспечения прав граждан (кпримеру, прав законных владельцев электронных носителей информации) и неориентировано на совершенствование института доказывания.Даннаяситуациянезначительномчислеявляетсядовольнопредсказуемойнаучныхисследованийвобласти–пристоль«электронныхдоказательств», отсутствии к ним интереса у отечественных юристовдажепоявление в процессуальном праве всего нескольких специальных положенийотносительноэлектронныхсущественным шагом вперед.носителейинформацииследуетпризнать41В такой ситуации появление термина «электронный носитель информации»в УПК РФ следует рассматривать как некий промежуточный шаг на пути квозможному«электронныепоявлениювроссийскомдоказательства».Впроцессуальномнастоящеежеправевремятерминаотечественныйзаконодатель занимает двойственную позицию – в силу бурного развития средстввычислительной техники, их огромного влияния на общественную и личнуюжизнь граждан эти средства не могут вовсе игнорироваться правом, однако низкаястепень осмыслениядеятельностирегулированиеневданногопозволяетуказаннойвлияниявыработатьобласти,фундаментально новые понятия и принципы.в наукеиправоприменительнойпоследовательноевключитьвисистемноезаконодательство421.3.
«Электронные доказательства» в законодательстве и судебной практикеСШАРассуждая о роли и значении цифровой информации в праве РоссийскойФедерации, современные исследователи, как было указано ранее, пытаютсяответить на вопрос о том, является ли такая информация самостоятельным видомдоказательств. Подобная постановка вопроса вполне справедлива, так какотечественная правовая система относится к романо-германской правовой семье,которой свойственна, наряду с особой юридической значимостью нормативныхактов, высокая теоретическая разработанность правовых понятий и терминов42.Благодаря этой особенностив российском процессуальном праве существуетпроработанная классификация средств доказывания, и любое менее изученноеюридическое явление (к примеру, «электронное доказательство») может бытьобъяснено путем сопоставления с уже имеющимися теоретическими понятиями(видами доказательств).Однако совсем иной подход при определении значения «электронныхдоказательств» должен быть использован, когда речь идет о правовой системеСША, которая относится к англосаксонской правовой семье, характеризующейсябольшой ролью судебного прецедента при регулировании общественныхотношений и сугубо прикладной юридической доктриной43.
В данной правовойсистемеотсутствуетчеткоеразграничениедоказательствнавиды,адоказательственное право сгруппировано по типичным для практики проблемнымситуациям.Какутверждаютсамиамериканскиеправоведы,статутноедоказательственное право США, по сути, является закреплением наиболееважных и знаковых судебных решений, обобщенной практикой и носит4243Кулапов В.Л., Малько А.В. Теория государства и права: учебник. М., 2009.
С. 145-146.Там же. С. 147.43запрещающий характер, то есть указывает, в каких случаях доказательство неможет быть признано допустимым44.В таких обстоятельствах вопрос о том, являются ли «электронныедоказательства» самостоятельным видом доказательств, не имеет существенногозначения для американских юристов. Последних больше интересуют конкретныенарушения прав и законных интересов граждан при изъятии у них компьютернойинформации45, в то время как с юридическими понятиями они обходятся болеесвободно. Представляется, что именно такое отношение к правовой терминологииявляется причиной того, что сам термин «электронное доказательство» широкоиспользуется в англоязычной литературе46, в отличие от исследований российскихюристов, для которых свойственно более строгое отношение к понятийномуаппарату в целом и к системе видов доказательств в частности.При этом,если для представителя романо-германской правовой семьивопрос о введении в теорию нового понятия разрешается, исходя из неких общихкритериев, выработанных той или иной концепцией, то для американскогоисследователя указанная проблема решается иным образом – если то или иноеявление вызвало проблемы в правоприменительной практике, то одного этого, какправило, достаточно для появления нового термина.Всвязисэтим«электронныедоказательства»представляютсяамериканским юристам реальным правовым явлением, так как порождаютбольшое число конкретных спорных ситуаций, разрешение которых происходиткак посредством принятия нормативных актов, так и путем использованиясудебных прецедентов.Для того чтобы определить значение «электронных доказательств» в рамкахуголовно-процессуального права США, необходимо прежде всего обратиться кзаконодательству данной страны.
Вместе с тем следует отметить, что источникиамериканского писаного права подразделяются на Конституцию США с44Rothstein P.F. Evidence: State and Federal Rules. St. Paul, 1991. P. 1.Kerr O.S. Digital Evidence and the New Criminal Procedures // Columbia Law Review. 2010.January. P. 23.46Electronic evidence / General editor S. Mason. Croydon, 2012.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
