Иванов В. - Дионис и прадионисийство (1250010), страница 62
Текст из файла (страница 62)
2В. твуемого умершего, как на римских похоронах, стоящим в средине оргийного круга '. Уже Нильссон, в упомянутом выше исследовании, с величайшею убедительностью показал, что героический френос составляет собственное ядро трагедии '. Но если сикионские хоры Ч( века, оплакивавшие героя Адраста н не желавшие, по Геродоту, славить Диониса, кажутся непосредственно проистекающими из героического пра-действа, какой смысл имело мероприятие градовладыки, который «отдал» (арес)о)се) хоры Дионису? Значит ли это, что Клисфен «возвратил» их богу, как его исконное достояние (срв. стр.
75), или же, как толкует Риджуэй, что он перенес их с Адраста на Диониса? Мы полагаем, что в глазах Клисфена все героическое и патетическое было делом Дионисовым, ибо такова была мысль эпохи; но местные религиозные представления противились новшеству, и недовольные снкионцы могли возражать тирану: «что нам и Адрасту до Диониса?» (См.
стр. 72). Клисфен усматривал в своеобразном обряде общий тип дифирамбического служения; сикионцы же знали в нем независимый от дифирамба стародавний обычай. Перенесенные на Диониса, трагические хоры представили собою во всяком случае драматический вид дифирамба. Очевидно, последний, распространяясь по Пелопоннесу с островов, вовлекал в свой круг все связанные с культом героев оргиастические лицедейства Сатиров.
Свое завершение этот процесс находит в мусической реформе дифирамба, ознаменованной именем Ариона. Перенесение трагических хоров на Диониса было облегчено следующими обстоятельствами. Во-первых, если, как думал Велькер и в чем без достаточных, на наш взгляд, оснований усомнились некоторые новые исследователи (Шмид, Рейш и др.), страсти Адраста были прославляемы «трагическимн хорами» в собственном смысле, т.
е. хорами действительных 1гаяог, или козловидных Сатиров ', и действо, оставаясь из года в год одним и тем же, не требовало новизны ролей и смены личин, то надлежало только посреди хоровода поставить Диониса вместо Адраста, чтобы превратить обряд в величание страстей уже не Адрастовых, а Дионисовых. ! См, автора «Религия Диониса», в «Вопросах Жизни» за 1905 г. — Из зсво!.
Агипд. р. 2!6 Ргошшс1: еп !е1 !ггсйгв1а! !п Ре1ороз Ьгсьсзато ьо Рап, — можно заключить, предполагая в мифе а16оп обряда, что в прадионисийскик действах о Пелопсс, по-видимому омофвгичсских, плясали козлы, предводимые Паном. з См. прим. 2, стр. 230. — Погребальный хороводный танец, сопровождавший френос, изображен на одной дипилонской вазе !Моп. де!!' !пз1. !Х, 39!. Из Мегары высылался в Коринф хор из пятидесяти юношей и девушек длв участия в поминальных торжествах рода Бакхиалов (Мевагебп даагуа!. См.
Не1зсЬ в статье о «хоре» у Ран!у-%!звона, ИЕ. Щ, 2376. Впервые о связи трагедии с похоронными и поминальными обрядами стал догадываться Крузиус в 1904 г. з Рлуш. м. 764: !газзы1а. ьоа !а роза ьо1 сього1 ех за!угзп зупжгап1о, ьнз саа1нп ггавоз. гуг Во-вторых, островной дифирамб одинаково исполнялся круговым, или киклическим, хором, неизменно сохранившимся и в более позднюю эпоху, и, поскольку приближался к типу действа, состоял в диалоге между хором и запевалой, упоминаемым уже во фрагменте дифирамба Архилохова, как и в Гомеровом описании плачей над телом Гектора.
Творческая самостоятельность этого древнего запевалы в хоре, подхватывающем его запев или возглашение, отвечающем на его слова согласием или противоречием, действующем так или иначе в зависимости от его действий, — обусловила собою, как видимо полагает и Аристотель, возможность драматического движения. Запевала нашей народной песни сохранил от могущественного почина, ему некогда предоставленного, лишь малые остатки инициативы чисто мелодической; иное значение принадлежало ему на заре возникающей трагедии.
Если указанные обстоятельства облегчали перенесение трагических хоров на Диониса, то религиозный императив сделал это нововведение прямо необходимым: Дионисова религия обнимала своей унияерсальной идеей все, что дотоле творилось обособленно во имя отдельных местных героев. Что же могло составлять содержание новых трагических действ, отданных Дионису, и, если страсти бога, то какие именно '? Мы не думаем ни о преследовании божественного младенца Ликургом,— предмете позднейшей Эсхиловой трагедии, как о мифе чужедальном, — ни об орфических Титанах и тех страстях, чтд изображались в мистериях аттических Ликомидов (см.
ниже э 6, прим. 2, стр. 249); но, подобно тому как в действе Адрастовом оплакивалось, всего скорее, его сошествие в подземное царство, так и Дионис должен был представляться в этом круге нисходящим в Аид н под конец, быть может, восстающим из царства мертвых в ликующем сонме Сатиров. Во всяком случае, перед нами энтузиастический и патетический обряд, еще далекий от всякого искусства, исключительно героический вначале, потом своеобразно сочетающий прадионисийское предание народного героического культа с перекрестным течением дифирамба, также вначале прадионисийского, но в изучаемую эпоху уже Дионисова, — того дифирамба, которому еще на его ! А Р(е(епсь, епи(еьвпя бег тгазоефе. Агсьи 1.
Ке! -у»ли, х1, 190з, Б. 175: «О том, чтобы на празднестве Дионисовом оплакивались Дионисовы страсти, не может быть более никакой речи ( — здесь автору вспомнилось, как род внушения, решительное «! е(деп З!еь! м и!сьь» Виламовипа). Позднейшие (?> учения орфического культа зпесь во всяком случае не имеют места, как нет места в древних Афинах и растерзанию бош в зверином виде. которое, без сомнения, изображалось в других местах и других культах». Об отношении аттической драмы к мотиву божественных страстей еше будет речь ниже; что же до сикионских хоров, очевидно, что они, будучи патетическими, не могли бы вовсе быть перенесены на Диониса, если бы при самой замене героя богом не остались верны своему основному назначению: раыеа Зета(ге!п.
233 древнем критской родине не могли быть чужды исконные критские свяшенныс действа (стр. 124, 137). Не должно притом представлять себе собственно драматический принцип определенно выраженным в древнейших трагических хорах: драматическое движение в этот зачаточный период драмы было, конечно, еще менее значительно, чем в ранней аттической трагедии, уже однако самоопределившейся, или, по выражению Аристотеля, «нашедшей свою природу». Так, мы не думаем даже, что в действе страстей Адрасговых наглядно изображалось убиение Адраста Меланиппом или что страстной герой выезжал на своем черном коне: о Меланиппе могла идти речь, но едва ли появлялся он сам.
Недаром, по Геродоту, хоры только «величали», или «славили», страсти Адраста (ра!)зеа еяега!гоп). Примечательно, что обрядовые изображения поединков, по-видимому, никак не повлияли на возникновение трагедии !. Миметизм этого рода мы находим у многочисленных племен, но трагедия родилась в одном эллинстве, и притом родилась не из подражательного внешнего действия, а поистине «из духа музыки».
Именно дифирамбическое потребно было для ее рождения: музыкальный энтузиазм и экстаз инобытия, или преврашения, переживаемые религиозно в обрядовом действии, — вот основа всего ее состава. И если бы из действ иного типа развилась трагедия, как могла бы она утратить это родовое свое наследие? Но аттическая орхестра не знает поединка, или преследования, или убиения: дело вестников оповещать о всем внешне-действенном хоревтов и лицедеев, предстоящих тимеле.
И единственное физическое движение, уместное в священной округе, — пляска, мусическая сестра напевного слова. У Свиды читаем об Арионе ', что он был «изобретателем трагического строя (мы разумеем: сделал этот род впервые искусством)», и первый поставил хор (разумеем: прежние трагические хоры не Мысль Нилысона, что трагедия могла прийти в Афины с культом ДионисаЭлевтерся, которому посвящены были Великие Дионисии, из города Элевтер, где лсгшша об упомянутом вьлпе (прим 2, стр.
230! поединке указывает на дионисийские действа, изображавшие поединок, остается и бездоказательной, и внутренне-неубедительной Срв. также возражения Виламовица в статье Корьомез' Брбгьппде (а!. )аьгь. !9!2!. Что касается приурочения трагических агонов к празднику Великик Дионисий, тогда как героический характер трагедии естественно сближает ее, по Нильссону, с Анфсстериями, — зто приурочение отвечает проявившейся в Аттике тенденции к возвышению Диониса, квк бош, над сферой героев; кроме того, и сами герои трагедии уже существенно отделялись от сонма душ навьего дня своим высоким обожествлсниси.
Эти тонкие различения мы приписываем организаторам Дионисова культа в Аттике — орфикам з Апбп — !езеш~ аа! ггазркп !горо ьепгегы зепезфа! ав! рготоз сьогоп ягела! аа! гигьугашьоп апа! аа! опошаза! го аыошепоп ьуро гп сьогп )га! Ба!унга е!зелен(се!и еш- 234 были технически обучены и не «ставились» художником согласно его замыслу и изобретению), и завел дифирамб (итак, сам, повидимому, выступал запевалою своего драматического дифирамба), н наименовал песнопения по хору (что значит, по нашему мнению: наименовал отдельные дифирамбы разными именами во множественном числе, сообразно с тем, какой именно сонм представлял собою хор, как и впоследствии р)пгайз'ом по хору озаглавливались трагедии, комедии, действа Сатиров и дифирамбы, — напр., «Финикиянки», «Персы», «Хозфоры», «Осы», «Всадники», «Следопыты», «Отроки»), и ввел Сатиров, говорящих размерной речью (т.
е. на место прежней сошшес((а де!Гаг(е козлов, ограничив или вовсе устранив их вольную импровизацию, — «ап!озс)тейазша1а» Аристотеля, — дал твердый стихотворный текст для ролей Сатиров). Приведенное свидетельство зависит по существу от Геродота, по словам которого Арион, «первый из людей, нам известных, создал дифирамб (разумеем опять: возвел дифирамбическое действо из обряда в художество), и наименовал (разумеем: отдельные дифирамбы означил соответствующими наименованиями по хору), и обучал дифнрамбические хоры в Коринфе»', — но кажется истолкованием Геродотова текста на основании дополнительных сведений. Так, Геродот вовсе не упоминает о Сатирах, и сообщение об них у Свиды, по-видимому, восходит к грамматической литературе перипатетиков, развивавших слова Аристотеля о действе Сатиров как о колыбели трагедии; мы видели выше (3 2), что нет причин отвергать Аристотелево утверждение как априорное построение, не обоснованное историко-литературной традицией.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
