ВКР БОРИСОВ (1217198), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Исходя из того, что персональные особенности имеют фундаментальное значение для адаптации эталонов управленческого аппарата демократического общества, можно уверенно говорить об особенном императивном влиянии на них субъективных факторов. Под это влияние попадают и законодательные аспекты механизмов, отвечающих за деятельность по применению права. Невозможно обеспечить их адекватную работу без учета изменений социальных мнений и оценок.
Подводя итог проведенного анализа предпосылок обеспечения реализации требований, предъявляемых к правоприменению в правовом государстве, полагаем возможным сделать следующие выводы:
- особенности внутренних связей и корреляций, которые участвуют в жизнедеятельности общих, специальных, субъективных и объективных предпосылок, характеризующих применение права в демократическом обществе говорит о них как о факторах, существующих в постоянно изменяющейся социальной среде.
- во всем многообразии факторов, отвечающих за корректную работу применения права в демократическом обществе, в роли фундаментальных выступают только общие и персональные.
- экономические, социальные и политические факторы разделяют функции демократического общества, однако правовые предпосылки полностью соответствуют им в значимости влияния на данный процесс.
- независимые друг от друга предпосылки не должны рассматриваться как равные по степени влияния: социальное сознание играет существенную роль при оценке общих предпосылок; роль специальных предпосылок возрастает при условии адекватной работы субъектов правоприменения.
2.2 Развитие законности посредством реализации юридических гарантий
Необходимость рассмотреть вопрос о юридических гарантиях реализации требований, предъявляемых к правоприменению в правовом государстве обусловливается тем, что нормативное государственно-правовое регулирование правоприменительной деятельности выступает, пожалуй, наиболее широким каналом целенаправленного воздействия на нее. Требуется выяснить, насколько объективно посредством целенаправленно создаваемых юридических механизмов можно компенсировать отсутствие тех или иных предпосылок для реализации предъявляемых к правоприменению требований, и может ли государственно-правовое воздействие быть избрано базовым, основным инструментом решения задач, связанных с обеспечением правового характера правоприменительной деятельности.
Для разрешения поставленных вопросов проблему юридического гарантирования реализации требований, предъявляемых к правоприменению в правовом государстве, необходимо, на наш взгляд, рассмотреть в двух самостоятельных аспектах.
Во-первых, следует определить возможности юридического гарантирования в ситуации, когда отсутствуют отдельные правовые предпосылки обеспечения реализации предъявляемых к правоприменению требований. В данном аспекте вопрос о юридическом гарантировании может быть сформулирован следующим образом: возможно ли юридическими средствами обеспечить воспроизводство таких предпосылок, или компенсировать их отсутствие?
Во-вторых, нужно учесть, что наличие благоприятных условий для обеспечения правового характера правоприменительной деятельности само по себе еще не означает, что появившиеся возможности будут реализованы, и юридические средства могут использоваться для исключения тех сбоев и искажений в функционировании системы правоприменения, которые препятствуют практическому осуществлению идеалов правового государства. Появляется необходимость рассмотреть вопрос о гарантиях адекватного функционирования обозначенной системы в условиях, когда предпосылки для обеспечения правового характера правоприменительной деятельности уже созданы. Таким образом, обнаруживается еще один аспект проблемы юридического гарантирования реализации требований, предъявляемых к правоприменению в правовом государстве.
Прежде чем непосредственно перейти к рассмотрению юридических гарантий реализации в правоприменительной деятельности идеалов правового государства, полагаем необходимым подчеркнуть недопустимость расширительного толкования их как условий, благоприятствующих достижению соответствующей цели. Юридические гарантии следует понимать буквально, как специально, целенаправленно создаваемые государственно-властным порядком инструменты, и к их числу, на наш взгляд, не следует относить юридические инструменты, предназначенные для решения иных задач, помимо обеспечения точной и неуклонной реализации предъявляемых к правоприменительным действиям и решениям требований. Юридические гарантии представляют собой: механизмы, назначение которых состоит именно в повышении вероятности того, что правоприменение будет носить правовой характер. При использовании других инструментов реализация правовых требований может выступать своеобразным «добавочным», сопутствующим результатом [25, с. 112-115].
Отсутствие общих правовых предпосылок для реализации предъявляемых к правоприменению в правовом государстве требований представляет собой проблему такого уровня, которая априори не может быть разрешена юридически. Соответственно вопрос о юридических гарантиях в первом из обозначенных нами аспектов может быть поставлен только как вопрос о научно обоснованных инструментах компенсации, восполнения недостаточности специальных предпосылок. При этом имеет смысл отдельно говорить о средствах устранения, негативно сказывающихся на правоприменении недостатков действующего законодательства, преодолении несовершенств правосознания правоприменителей, а также недостаточной эффективности юридической процедуры.
Говоря о средствах обеспечения правового характера правоприменения в условиях несовершенства действующего законодательства, к числу таковых, прежде всего, следует отнести юридическое признание и гарантирование принципа прямого действия конституционных норм. При этом следует подчеркнуть, что рассматриваемый принцип предполагает не просто признание конституционных положений основой правового регулирования, но и непосредственное обращение к ним при решении конкретных юридических дел [51, с. 108].
Конституция закрепляет основополагающие правовые принципы, начала, и неукоснительное следованием им, в правоприменительной деятельности обеспечивает осуществление идеи правового государства даже тогда, когда закон, регулирующий тот или иной вид общественных отношений, оказывается небезупречным. Однако при этом эффективность рассматриваемой гарантии в значительной степени зависит от того, воспринимается ли Конституция как нормативный правовой акт, либо как программный, декларативный документ. На практике, если Конституция не рассматривается в качестве формально-юридического регулятора, причем имеющего большую силу, нежели текущие законы, правоприменитель может ограничиться констатацией неправового характера реализуемого закона, но при этом не найдет «благовидного» предлога для того, чтобы отказать от реализации неправовых установлений. Если же Конституция и правоприменителем и другими лицами воспринимается как непосредственно действующий источник юридических норм, обладающий высшей силой, отказ руководствоваться неправовым законом, ей противоречащим, оказывается не только возможным, но и обязательным.
Следующая гарантия обеспечения правового характера правоприменения в условиях несовершенства действующего законодательства - юридическое закрепление и реализация права граждан на оспаривание незаконных нормативных актов и наличие эффективных юридических процедур и механизмов судебного нормоконтроля [47, с. 123-126].
Судебный нормоконтроль является особым видом государственного контроля и предполагает прежде всего рассмотрение судами дел по заявлениям с требованиями о признании незаконными или неконституционными действующих нормативных правовых актов. Однако, эффективность такого контроля в значительной степени зависит от того, насколько активны негосударственные субъекты в своем стремлении добиться неприменения неправовых законов. Указанная закономерность в полной мере сохраняется в том числе и в условиях наличия эффективных юридических механизмов, косвенного контроля норм, предполагающего возможность признания незаконными или неконституционными нормативных правовых актов, формально подлежащих применению в рамках судебного рассмотрения конкретных гражданских, уголовных и административных дел.
Правовой характер правоприменения в условиях несовершенства действующего законодательства также может быть обеспечен за счет расширения сферы усмотрения правоприменителя в процессе принятия индивидуально-властных решений.
В ходе анализа действующего законодательства обнаруживаются две формы юридически санкционированного усмотрения. Первая форма - это усмотрение, в котором правоприменитель ограничен рамками, предусмотренными законодательством, и у него есть только лишь возможность выбора из нескольких вариантов. Примером реализации такого усмотрения является назначение наказания за совершенное преступление в рамках, установленных уголовным законом (ч. 2 ст. 60 УК РФ). Второй формой усмотрения является решение того или иного юридически значимого вопроса исключительно на основе представлений о правовом. Примером такого усмотрения является учет судом при назначении наказания иных, помимо указанных законом, обстоятельств, смягчающих наказание (ч. 2 ст. 61 УК РФ).
Юридической гарантией обеспечения правового характера правоприменения в условиях несовершенства действующего законодательства в правовом государстве может быть признано лишь то расширение границ усмотрения, при котором правоприменитель не ограничивается в своем выборе вариантами, установленными законом, действует исходя из общепризнанных представлений о праве. Только в этом случае появляется легальная возможность «обойти» те положения закона, которые препятствуют реализации предъявляемых к правоприменению требований [66, с. 59-60].
Реализация рассматриваемой гарантии возможна только в условиях подлинно демократического государства, когда власть пользуется безусловным авторитетом населения. В ином случае усмотрение, во-первых, скорее всего, будет восприниматься обществом как неоправданное своеволие и произвол даже в тех ситуациях, когда объективно неприменение неправового закона будет отвечать справедливым публичным и (или) частным интересам, а во-вторых, действительно может привести к произволу, формально прикрывающемуся идеалами правового государства.
С расширением свободы усмотрения тесно связана такая гарантия обеспечения правового характера правоприменения в условиях несовершенства действующего законодательства, как привлечение правоприменителя к ответственности за нарушения закона только при наступлении вреда. Иными словами, в данном случае речь идет об отказе законодателя от использования юридической конструкции формального состава при установлении санкций за нереализацию субъектами правоприменения законодательно установленных норм. Примером соответствующей гарантии выступает ст. 155 Конституции Гватемалы, содержащая положение, согласно которому государственные служащие несут ответственность, если «нарушают закон в ущерб частным лицам».
Отказ от применения правового закона, если он произойдет, неизбежно повлечет за собой несправедливое решение, что причинит вред частным и (или) общественным интересам в данном случае в соответствии с принципом, подобным тому, что законодательно закреплен в Конституции Гватемалы, правоприменитель неизбежно понесет ответственность. Если же, руководствуясь предоставленным правом, правоприменитель откажется от применения неправового закона, возникнет другая ситуация. Отступлением от буквы закона будет обеспечено вынесение правового решения, а следование принципу ответственности за нарушение закона только при наступлении опасных последствий исключит применение в отношении должностного лица санкции [61, с. 133].
Говоря о рассматриваемом юридическом средстве, следует подчеркнуть, что и для него возможность выступать действительно эффективным инструментом нивелирования недостатков применяемого законодательства в значительной степени зависит от состояния общественного правосознания. Названная гарантия будет действовать только тогда, когда применение ответственности к правоприменителям только при наступлении вреда будет рассматриваться обществом как отвечающее справедливым общественным интересам, а не как фактор, способствующий вседозволенности и бесконтрольности действий представителей власти.
Если говорить о юридических средствах, выступающих гарантиями от несовершенства правосознания правоприменителей, то к их числу, прежде всего, относится установление высоких квалификационных требований к должностным лицам, в чью компетенцию входит осуществление правоприменительной деятельности.
Возможность реализовывать полномочия, связанные с применением права, может быть юридически поставлена в зависимость от наличия у лица определенных личностных и деловых качеств высокой правовой квалификации, опыта работы, высоких нравственно-правовых качеств и т.д. При этом реализация юридически установленных требований действительно способна исключить занятие должностей, связанных с осуществлением правоприменительной деятельности, лицами, уровень правосознания которых не только не обеспечивает возможность осуществления эффективного правоприменения, но и не гарантирует реализации предъявляемых к нему требований [40,
с. 297-300].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
