ВКР Морева АД (1194662), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

По нашему мнению, такое решение законодателя никак нельзя признать удачным и осмысленным. Во‑первых, использование термина «выплата» для обозначения процесса передачи нуждающимся лицам в качестве мер социальной поддержки не денежных средств, а иного имущества (медикаментов, протезов, транспортных средств и т. п.) является некорректным с точки зрения юридической техники. В русском языке понятием «выплата» обозначается производство денежных отчислений [52, с. 120]. В правовой литературе это понятие чаще всего используется в том же самом смысле. В нормах трудового права термин «выплаты» применяется в закреплении возможности получения заработной платы в не денежной форме [29, с. 6]. Однако это можно назвать скорее исключением из общего правила конструирования юридических норм, обусловленным самой сутью заработной платы, которая в большинстве случаев выплачивается деньгами. В праве социального обеспечения выплатами называются только виды социальной помощи, предоставляемые в денежной форме. Так, например, ст. 12 Федерального закона от 17 июля 1999 г. № 178‑ФЗ «О государственной социальной помощи» устанавливает, что «оказание государственной социальной помощи осуществляется в следующих видах: – денежные выплаты (социальные пособия, субсидии и другие выплаты); – натуральная помощь (топливо, продукты питания, одежда, обувь, медикаменты и другие виды натуральной помощи)» [8] . В иных нормативных актах в сфере социального обеспечения для обозначения процесса передачи имущества соответствующим категориям граждан используются такие термины, как «бесплатное обеспечение лекарственными средствами», «льготный отпуск лекарственных средств и изделий медицинского назначения» [15], «обеспечение транспортными средствами бесплатно в соответствии с медицинскими показателями» [14].

Поскольку предметом хищения в рассматриваемом составе преступления являются социальные выплаты, более логичным видится толкование термина «выплаты» в соответствии со значением, вкладываемым в него нормами права социального обеспечения. В любом случае употребление понятия «выплаты» в качестве ключевого для обозначения предмета хищения в данном случае не соответствует как минимум одному из главных правил юридической техники – ясности, которое предусматривает «обязательность использования в нормативном правовом акте языковых средств, доступных для понимания всех заинтересованных лиц» [11]. Как отмечает С.А. Елисеев: «Нельзя забывать, что нормативные акты адресованы не только (и не столько) юристам, сколько населению. Поэтому даваемые в них определения должны быть ясными, т. е. свободными от двусмысленности, непонятных слов и достаточно полными, отображающими наиболее общие и отличительные черты того или иного правового явления» [32, с. 40].

Для корректировки данной неточности при определении предмета хищения необходимо отказаться от понятия «выплата» как ключевого. Также необходимо отказаться от перечисления отдельных видов социальных выплат в диспозиции статьи. Предмет преступления необходимо определить как денежные средства, предназначенные для социальных выплат, а также иное имущество, предназначенное для передачи физическим лицам, в качестве мер социальной поддержки, установленных законами и иными нормативными правовыми актами. Кроме того, имеются все основания для включения в предмет данного преступления прав на имущество, что, соответственно, потребует внесения соответствующих изменений и в описание объективной стороны преступления.

1. Ограничение предмета хищения

Сравнительный анализ рассматриваемой нами нормы уголовного законодательства с основным составом мошенничества, указанным в ст.159 УК РФ, позволяют сделать вывод о том, что ст. 159.2 УК РФ предусматривает уголовную ответственность только за совершение хищения и не устанавливает ответственности за приобретение права на чужое имущество. Таким образом, мы приходим к выводу, что право на имущество не относится к предмету данного вида мошенничества. Такое решение законодателя не совсем понятно. Ограничив предмет хищения только социальными выплатами, законодатель в качестве обязательного дополнительного объекта данного преступления определил общественные отношения в сфере социального обеспечения. Действующее законодательство в сфере социального обеспечения предусматривает случаи передачи в собственность льготным категориям граждан не только денежных средств и движимого имущества, но и прав на недвижимость. Например, закон Хабаровского края от 29 июня 2011 года № 100 «О бесплатном предоставлении в собственность гражданам, имеющим трех и более детей, земельных участков на территории Хабаровского края» предусматривает возможность бесплатного предоставления в собственность многодетных семей земельных участков для индивидуального жилищного строительства [19]. Незаконное приобретение права на недвижимость, предоставляемую в собственность в рамках социального обеспечения граждан, причиняет общественным отношениям в сфере социального обеспечения не меньший вред, чем хищение денежных средств, выделяемых в качестве социальных выплат. Ситуацию, при которой незаконное получение социальной помощи в виде денег или движимого имущества квалифицируется по ст. 159.2 УК РФ, а точно такое же получение социальной помощи, но в виде права на земельный участок или жилое помещение квалифицируется по основному составу мошенничества, вряд ли можно назвать справедливой.

1. Недостаточно ясная формулировка способов совершения преступления.

В диспозиции ч. 1 ст. 1592 УК РФ способов совершения преступления, к способам совершения преступления законодатель отнес:

а) представление заведомо ложных и (или) недостоверных сведений - что является активным обманом;

б) умолчание о фактах, влекущих прекращение указанных выплат- т.е. пассивный обман.

Активный обман при совершении рассматриваемого преступления может выражаться в представлении заведомо ложных и (или) недостоверных сведений. Даже самый тщательный грамматический анализ этого законодательного оборота вряд ли позволит уловить значимую для уголовного права разницу между «ложными» и «недостоверными» сведениями. Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, обман как способ мошенничества может состоять «в сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений» [67, с. 29]. Чем продиктована указанная синонимия в ст. 159.2 УК РФ – понять трудно.

Так же из данной формулировки совсем не ясно, какого рода должны быть недостоверные сведения, предоставляемые виновным. Дело в том, что не всякий обман будет являться способом совершения преступления, предусмотренного ст. 159.2 УК РФ. А . В. Архипов высказывает мнение о том, что «поскольку обязательным дополнительным объектом рассматриваемого преступления являются общественные отношения в сфере социального обеспечения, то посягательство на этот объект может быть совершено только путем обмана относительно наличия оснований для получения соответствующих выплат или иного имущества, а также обмана относительно соответствия использования данных выплат их целевому назначению» [26, с. 97]. При хищении денежных средств, составляющих социальные выплаты, посредством обмана относительно иных обстоятельств ущерб будет причиняться только отношениям собственности, а значит, такие действия должны квалифицироваться по основному составу мошенничества. Так, обман о личности получателя не может причинить ущерб общественным отношениям в области социального обеспечения, поскольку в результате такого обмана обязанность произвести социальную выплату действительному получателю у государства остается, т. е. последствия от такого преступления в конечном итоге будут выражаться лишь в необходимости государства нести дополнительные расходы, а, значит, ущерб будет причинен только отношениям собственности. Отсутствие указания на содержание недостоверных сведений может привести на практике к необоснованному расширению круга мошеннических действий, квалифицируемых по данной статье Особенной части УК РФ. Во‑вторых, формулировка содержит наряду с указанием на возможность предоставления заведомо недостоверных сведений указание на предоставление ложных сведений, которое, на наш взгляд, является излишним. Недостоверный в русском языке означает «неверный, не соответствующий действительности, неправильный, неточный». «Ложный – «содержащий ложь, т. е. намеренное искажение истины, неправду, обман» [52, с. 319]. Очевидно, что содержания понятий «недостоверные сведения» и «ложные сведения» соотносятся между собой как целое и часть. «Недостоверные сведения» более широкое понятие, включающее в себя все возможные варианты несоответствующих действительности сведений, в том числе и ложные сведения, поэтому выделять из недостоверных сведений ложные при условии установления ответственности за предоставление заведомо недостоверных сведений бессмысленно, а установление между терминами «ложные сведения» и «несоответствующие действительности сведения» дизъюнкции «или» неверно как с точки зрения лексики, так и логики.

В УК ФРГ в § 263, § 264 и других параграфах раздела 22 указывается схожий способ совершения мошенничества, который чаще всего переводят как сообщение «неправильных фактов или искажение либо сокрытие подлинных фактов», «неправильных или неполных данных о фактах, важных для получения субсидий» [62]. Такое разделение является оправданным, поскольку неправильные (ложные) данные и неполные данные – это понятия, не совпадающие по значению, в данном случае они дополняют друг друга. Если предположить, что проблема законодательного описания сведений, предоставляемых при реализации объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 159.2 УК РФ, возникла вследствие неточного перевода разработчиками законопроекта на русский язык положений УК ФРГ, описывающих аналогичный способ совершения мошенничества, то под ложными сведениями следовало бы понимать то, что в УК ФРГ называется неправильными данными, а под недостоверными сведениями – неполные или искаженные подлинные факты. Представляется, что более корректно эту часть диспозиции следовало бы изложить как предоставление заведомо недостоверных сведений относительно наличия оснований для получения соответствующих выплат или иного имущества и (или) соответствия использования данных выплат их целевому назначению.

Решить данную проблему, по нашему мнению, можно изложив способ совершения данного преступления следующим образом: путем сообщения заведомо недостоверных сведений относительно наличия оснований для предоставления указанных мер социального обеспечения и (или) соответствия использования выплат их целевому назначению, а равно путем умолчания о фактах, влекущих прекращение предоставления мер социальной поддержки. Должны подпадать под действие ст. 159.2 УК РФ преступные деяния, которые охватывают следующие случаи хищения денежных средств, предназначенных для социальных выплат, а также иного имущества, предназначенного для передачи физическим лицам, в качестве мер социальной поддержки и приобретения права на имущество:

– хищение социальных выплат и иного имущества лицом, не имеющим права на их получение, путем предоставления заведомо недостоверных сведений о наличии такого права, а равно приобретение права на имущество таким лицом, совершенное тем же способом;

– хищение социальной субсидии лицом, формально имеющим право на ее получение, путем предоставления заведомо недостоверных сведений о целевом характере использования субсидии;

– хищение социальной субсидии лицом, не имеющим права на ее получение, посредством предоставления заведомо недостоверных сведений о наличии такого права и нецелевого использования субсидии, путем предоставления заведомо недостоверных сведений о целевом характере использования субсидии;

– хищение социальной выплаты или иного имущества лицом, изначально имевшим право на их получение, но утратившим это право.

1. Особенности квалификации мошенничества, совершаемого
   при получении выплат

2.1 Предмет мошенничества при получении выплат

Согласно диспозиции статьи 159.2 УК РФ, в ней законодатель установил уголовную ответственность за получение выплат, т.е. «за хищение денежных средств или иного имущества при получении пособий, компенсаций, субсидий и иных социальных выплат, установленных законами и иными нормативными правовыми актами, путем представления заведомо ложных и (или) недостоверных сведений, а равно путем умолчания о фактах, влекущих прекращение указанных выплат» [6]. В данном определении содержится прямое указание на конкретный предмет преступного посягательства - денежные средства или иное имущество. Данный факт является одним из главных отличий рассматриваемой нормы от иных статей Особенной части УК РФ, устанавливающих уголовную ответственность за мошенничество.

Термин «выплаты» разъясняется тут же путем перечисления отдельных видов таких выплат (пособий, компенсаций, субсидий), а так же указания на иные социальные выплаты, установленные законами и иными нормативными правовыми актами. Наряду с перечисленными денежными средствами, составляющими социальные выплаты, иное имущество так же признается законодателем предметом рассматриваемого нами преступления, поскольку в результате хищения такого имущества, передаваемого гражданам в качестве меры социального обеспечения, вред общественным отношениям в сфере социального обеспечения причиняется такой же, как если бы были похищены выделенные на аналогичные цели денежные средства. На необходимость включения в понятие предмета мошенничества при получении выплат имущества, передаваемого в рамках социального обеспечения (технические средства реабилитации, путевки на санаторно-курортное лечение, протезы и т.п.), обращалось внимание Правительством РФ в Официальном отзыве на «На проект Федерального закона «О внесении изменений в Уголовные кодекс Российской Федерации и иные законодательные акты Российской Федерации» [50].

Характеристики

Список файлов ВКР