Философская Энциклопедия том 5 (1184486), страница 425
Текст из файла (страница 425)
Единств. способ подлинного общения, к-рый признает, в частности, Камю,— зто единение индивидов в бунте против «абсурдного» мара — про- тив конечности, смертности, несовершенства, бессмысленности человеч. бытия. Экстаз может объединить человека с другим, но это, в сущиостлг, экстаз разругиения, мятежа, рожденного отчаянием «абсурдного» человека, не менее абсурдный и страшный, чем акстаз герон из «Бесов» Достоевского — Кириллова. Иное решение проблемы общения дается религ. Э.
Так,согласно Марселю, рааобщенность индивидов порождается тем, что предметное бытие, мнр «манэ пряниыается за единственно возможное бытие. Но подлинное бытие — трансценденцин — явлнется не предметным, а личностным, потому истинное отношение к бытию — это диалог. Бытие, ло Марселю, не «Оно», а «Ты». Поэтому прообразом отношения человека к бытшо является отношение к др. человеку, отношение подлинно личное, к-рое осуществляется перед лицом бога и потому оназывается освобожденным от объективпзацин, характерной для мира предметного и социального. Марсель считает, что без такой коммуникации невозможно быть экзистенцией, личностью; для него, как и дли Ясперса, трансцеидирование есть акт, посредством к-рого человек выходит аа пределы своего замкнутого,егоистич.«Яэ н разрывает ту преграду, к-рая в объективированном мире стоит между нпм и др.
людьлш. Любовь, согласно религ. Э., п есть такое трансцендирование, такой прорыв к другому, будь то личность челоэ»ческая или боя«естееяная; а поскольку такой прорыв с помощью рассудка понять нельзн, то Марсель относит его к сфере «таинстваэ (мистерии), а Бердяев называет мистич. актом. Прорывоы объективированного мира, мира «маи» является, согласно Э., не только подлинное человеч. общение, но и сфера творчества — художественного, философского, релпюшзного. Однако истинная коммуникации, как и творчество, несут в себе трагич. надлом: мпр объективности все время грозит разрушить экзистенциальную коммуникацию, превратив сам процесс общения из самоцели з средство для чего-то другого.
Сознание этого приводит Ясперса,напр., к утверждению, что все в лэлгре, е конечном счете, терпит крушение уже в силу самой конечности экапстенцпи, и потому человек должен научиться жить и любить с постоннныи сознанием хрупкости и конечности всего, что он любит, незащищенности самой любви. Но глубоко скрытая боль, причиннемая этим сознанием, придает его прпвязанности особую чистоту и одухотворенность. У Вердяева сознанио хрупкости всякого подлинного бытия оформляется в эсхатолог»ли. ученле (см.
Эггаталггия). Социальные корни Э. Трагпч. интонация и общая пессимэстич. окраска Э. являются свидетель- ствол! кризисного состояния совр. общества, поэтолгу экзпстенцналпстпч. философия может быть названа философией кризиса. Определение личности как онтологич. реальности, по сравненшо с к-рой общество должно рассматриваться лишь как средство, как условие ее реалиаации, в социально-практич. плане означает реакцию на ограничение прав личности в совр. гос.-монополистяч. обществе с его тенденцией к образованию тоталитарных режимов. Принцлш непоэнаваеиостп экзистенции ни научными, нп даже филос. средствами э социальном плане выступает как стремленпо оградить сферу личной свободы от науч, познания, открывающего возможность ианипулнровать человеком в социальной ситуации как вещью, В Э. с его «направленностью-на> иак постоянным трансцендпрованисм преобладает настроение неудовлетворенности, искания, отрицания и преодоления всего достигнутого яад пассивно созерцательным, «благодатнымэ отношением к жизни (Бердяев называет Э.
«безблагодатным»). Центр тяжести переносится с действительности на возможность, и экаистенцна пони- ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ вЂ” ЭКЛЕКТИЗМ мается как возможность (подчеркивание значения категории возможности особенно характерно для т. н. позитивного Э. А абак»ака). Социальная роль Э. какионковформизма обнаруживается в катастрофич.
годы наступления фашизма. В ситуации безнадежности, в к-рую была «заброшена» Европа (в частности, Франция) в первые годы 2-й мировой войны, душевной растерянности тех, кто еще уповал на «историч. разум», «прогресс», «эволюцию», зкзистенциалистнч. аппеляция к человеч. подлинности, к чувству человеч. достоинства оказалась источником мужества и правота. стойкости. От поисков ксторпч. санкций Э. повернулся к санкции, исходящей пз внутр. голоса. Экзистенциалистски настроенная личность противопоставляла личное решение, волевой акт уверткам «трусливого разума», В 1941 Сент-Экзювери писал: «Франция привяла бой вопреки правде логинов...
3!этики были правы. Война для нас означала разгром. Но разве должна была Франция ради того, чтобы избавить себя от поражения, не принимать боя? Не думаю. И Франция интуитивно пришла к тому же решению: никакие увещевания не заставили ее уклониться от боя. Дух в нашей стране взял верх над разумом» (Соч., М., 1964, с. 363). Призыв действовать вопреки очевидности п без надежды ва успех, позиция «стоического антиисториэма» сделали Э. одним из духовных источников антифашистского движения франц. Сопротивления, в рядах к-рогооказалксь и философы-экзистенциалисты. (См. об этом подробнее: Э.
Ю. Соловьев, Экзистенциализм, «ВФ», 1966, № 12.) Однако в силу отсутствия у философии Э. содержат. критерия правота. выбора представители Э. занимают различные соцпально-волвтич. позиции. Так, Ясперс выступает как либерально ориентированный мыслитель, защисцающий демократич. свободы (см. его работу «Куда движется ФРГ?», где он указывает на опасность возрождения тоталитарной диктатуры в ФРГ). В отличие от франц. экзистенциалистов п от Ясперса, Хайдеггер в свое время вступил в сотрудничество с национал-социалистами. И т о г и Э.
представляет собой умонастроение человека 20 в., утратившего веру в разум исторический в научный, недаром Э. находится в оппозиции как к рационализму и классич. идеализму, верившим в разумную необходимость исторнч. процесса, так и к по»ити«и»му и сцаеатизму. Не возлагая надежд ви на божеств. провидение, ни на логику историв, ви на всесилие науки и техники, ве аппелируя к божеств. всемогуществу и ве доверяя првродной мощи, Э.
обращается не и с и л е, а к с л абости — к самому человеку в его конечности. Сегодняшний человек, согласно Э., может червать силы только в своей слабости, он может обрести смысл своей жизни не веред лицом вечного и бесконечного,— бога, врироды или истории,— а перед лицом смерти.
Именно поэтому в центре внимания Э. — не бога не природа, а человек. Освободить человека от всех надежд на то, что он может обрести свободу с помощью чего-то вне себя, и от всех иллюзий, свяаавных с этими надеждами, поставить человека перед собой и заставить заглянуть в себя — вот задача Э. Пока Э. выступает как философия критическая, требующая разоблачения иллюзий о человеке, пока он производит «феноменологич. редукцию», очищая от внешнего и открывая ядро человеч.
личности — экзистенцию,— он остается верным своим асхатологич. предпосылкам. Но как только Э. ставит перед собой положит. задачи, как только он вытается утвердить положит. ценное тк, ок вступает с этими предпосылками в противоречие. В самом деле,как совместить культурное творчество †созидан, утверждение — с устремленностью к ничто, концу, смерти? Как соединить культуру и экзистенцию? Перед лицом ничто всякое устремление, всякое творчество с самого начала обречено на крушение, веред лицом ничто незачем строить.
Поатому акзистенциалксты — не только Бердяев, Шестов, но и Сартр, Камю — склонны скорее к бунту, чем к творчеству, созиданию, и попытка Бердяева понять Э. как философикс творчества самопротпворечива. Т. о., Э. отравил духовную ситуацию совр. эпохи, обнажил ее противоречия н болезни, но предложить выход иа втой ситуации ов ве смог. Имеино поэтому крупнейшие представители Э. пытаются найти новые пути и способы выхода из тупика, Лцт.г М е к Л е Г,, Очерки о фклессйик зкзэстекцэалезма, пер. с кем., М., 1958; Г а й д с е к с ~., Экзкстекциэлк»м э проблема культуры, М, 1963; Ш з а р ц Т., От Шопенгауэр«э Хсйлеггеру, пер. с кем., М., !964; Ссзремекцый зкзистеэцкэлезк, М., 1966; С ел с а ье з Э.