Реале Дж._ Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. 4 том (1184484), страница 92
Текст из файла (страница 92)
Многообразие религиозного опыта и плюралистический универсумБогатейший феноменологический анализ форм опыта мы находим в известной работе Джемса «Многообразиерелигиозного опыта» (1902). Религиозная жизнь не подлежит смешению и редукции, контакт с миром невидимогорадикально меняет характер человеческого опыта. Мистическое, как наиболее интенсивный момент религиозногочувства, открывает в сфере рационального новые, неведомые прежде измерения и возможности, как бы расширяяобласть воспринимаемого.Более того, продолжает Джемс, мистический опыт, поддержанный и защищенный философией, указываетдоступ в привилегированную сферу Божественного, туда, где душа и внутреннее основание универсума.«Плюралистический универсум» (1909) — одна из последних работ философа, где он пытается освободить322 От философии XIX века — к философии XX векарелигиозный опыт от понятия греха, тяжесть которого подчеркивала пуританская традиция Новой Англии.
«Нетотальность вещей несет с собой имя Бога для простого человека. Сверхчеловеческая Личность (Persona) призванаисполнить человеческие намерения, имеющие ценность. Действуя во внешней сфере, у человека есть враги играницы... Думаю, что лишь конечное существо может быть достойным имени Бога. Если все же абсолютсуществует (эта гипотеза всегда открыта), то как тотальность более широкая, где Бог представляет идеальное, и этарелигиозная гипотеза малодоступна для простого верующего». «Космическое волнение» — так можно назвать егоадекватную реакцию. Бог, по мнению Джемса, не всеединство, скорее, если воспользоваться образом Уайтхеда,Бог — соратник, спутник, партнер.Для Гексли религия — это «бездна аморальности».
Джемс исповедует иной, глубоко гуманистический взглядна религию. Для него она не «пропасть бессмертия», а практический постулат, витальная гипотеза, продуктсвободного выбора, то, чем нельзя манкировать. Религиозный человек наполняет верой все, что ни делает, и всамом малом начинании склонен видеть богатство возможностей. Энтузиазм нового мира, энергиярасширяющегося индустриального общества, верность фактам витального круга, защита его противбесчеловечных тенденций науки — такова религия самого Джемса.
Как показало время, его борьба против культанауки и техницизма оказалась достаточно эффективной.4. ИТАЛЬЯНСКИЙ ПРАГМАТИЗМПечатным органом итальянских прагматистов стал в начале нашего века журнал «Леонардо» (1903—1907). Внем сотрудничали кроме Джемса, Шиллера и Пирса Папини, Преццолини, Вайлати и Кальдерони. Многие идеитаких направлений (получивших развитие после Первой мировой войны), как инструментализм, аналитическаяфилософия, операционализм, структурализм, социолингвистика, семантика, мы обнаруживаем в той или инойстепени разработки в книгах Джованни Вайлати (1863—1909).Математик по образованию, Вайлати увлекся идеями Пирса в части методологии.
Вслед за Пирсом онпредлагает перевести все наши утверждения в форму, к которой были бы приложимы объективные критерииистинности и ложности, т. е. менее зависимые от индивидуальных предпочтений. Прагматическое правилообразует демаркационную линию между вопросами осмысленными и лишенными какого бы то ни было смысла.Бесполезными онИтальянский прагматизм 323называет бесконечные дискуссии о природе времени, субстанции, бесконечности.
Что можно ответить ребенкуна вопрос: где находится ветер, когда он не дует?Вайлати проанализировал множество проблем методологического плана на материале алгебры, геометрии,логики, понятия причины и действия на материале исторических наук, теоретические термины эмпирических науки технические языки. Он оставил нам немало глубоких наблюдений. В очерках по истории науки Вайлати писал:«Мнения, кажущиеся истинными или ложными, касаются фактов, и как таковые они должны стать предметомисследования... Историю научных идей нельзя представлять как серию провалившихся (за исключениемпоследней) попыток... Мы находимся как бы в процессе геологической разведки на территории малоизвестнойстраны.
Каждая новая скважина уточняет результаты предыдущих бурений, упрощает последующие... Суждение,названное ошибочным, незаконченное исследование какого-либо ученого прошлого всегда достойны нашеговнимания, как и любая гениальная интуиция. Ведь они бросают свет на причины, по которым человеческоеДж. Реале и Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма до наших дней (4) —Издательство «Пневма», С-Петербург, 2003, 880 с, ил.Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru186познание то ускоряло свой бег, то замедляло, обнажая формы и ритм интеллектуальной способности.
Всякаяошибка указывает на подводный риф и безопасный маршрут, но не каждое открытие указывает на путь, покоторому следует идти».324Джон Дьюи (1859-1952)325Глава 16. Инструментализм Джона Дьюи1. ОПЫТ НЕ СВОДИТСЯ НИ К СОЗНАНИЮ, НИ К ПОЗНАНИЮ«Неутомимым в работе, щедрым в отношениях с коллегами и друзьями, необычайно влиятельным философом ипедагогом» назвал Б. Рассел Джона Дьюи (1859—1952). Философию Дьюи определяет как натурализм.
Такаяфилософия движется в русле прагматизма и находится внутри эмпирической традиции. «Инструментализмом»назвал американский философ свою доктрину, чтобы отделить данную им трактовку опыта от классическогоэмпиризма. «Опыт — не сознание, а история», — подчеркивает Дьюи в работе «Опыт и природа» (1925).Простому смертному ни к чему напоминать, что основной элемент опыта — невежество. Чем больше мыдоверяемся привычкам, тем проворнее и надежнее действуем. Неведение, привычки, укорененные в прошлом, —это то, что так называемый эмпиризм с его редукцией опыта к сознательным актам вычеркивает из опыта. Опытнельзя свести ни к сознанию, ни к познанию, ибо и то и другое сами составляют часть опыта.
«В опыт входят сны,безумие, болезнь, смерть, войны, поражение, неясность, ложь и ужас, он включает как трансцендентальныесистемы, так и эмпирические науки, как магию, так и науку. Опыт включает склонности, мешающие усвоениюопыта». По сути, речь идет об идее опыта, в рамках которого все благородное, почетное и правдивое удостаиваетсятого же внимания, что и неопределенное, непрочное, иррациональное, ненавистное. «Принимая во внимание, чтона предвосхищении смерти делают ставки и религия, и страховые агентства, можно ли логически последовательноотрицать, что смерть не может быть предметом опыта и для теории?»Более того, поскольку нет тождества между опытом и познанием, Дьюи пытается решить гносеологическуюДж. Реале и Д.
Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма до наших дней (4) —Издательство «Пневма», С-Петербург, 2003, 880 с, ил.Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru187проблему так: «У опыта есть два измерения: одно — обладание им, другое — познание для более уверенногообладания им».И в самом деле, не так уж просто познать, что же мы есть и что у нас есть.
Проблема познания заключается втом, чтобы найти среди326 От философии XIX века — к философии XX векавсего окружающего нечто надежно гарантированное, достойное приобретения. Скептики могут сомневатьсяотносительно верований или интеллектуальных суждений, но в отношении того, что мы есть или чем обладаем,скепсис невозможен, «ибо это не вопрос истинности или ложности, определенности или сомнения, — этоэкзистенциальный вопрос».2. НЕУСТОЙЧИВОСТЬ И РИСКОВАННОСТЬ СУЩЕСТВОВАНИЯОпыт — это история, обращенная в будущее и заряженная им. Свои эквиваленты опыт, по мнению Дьюи,находит в истории, жизни, культуре. Философия, в отличие от культурной антропологии, аналитически расчленяети синтетически реконструирует опыт.
Характер экзистенции, взятой в феноменальном разрезе, неустойчив ирискован. Явления культуры, представляемые антропологом, образуют материал для работы философов.Мир полон опасностей, лишенных регулярности: как и моменты радости, они нечаянны. Комедия рождаетсяспонтанно, как и трагедия, только удары последней, пожалуй, чувствительнее.
Человек живет в этом мире: нетприроды без человека, а человека без природы. Человек есть природа, способная ее изменить и придать ей смысл.Для этого ему понадобились поначалу магия и мифы, затем все более обнадеживающие идеи неизменности бытия,всеобщего прогресса, разумности вселенной, управляемой всеобщими необходимыми законами.Классические философские школы выдавали элемент реальности за всю тотальность вещей, считаяэпифеноменами то, что шло вразрез с неизменностью, необходимостью и совершенством. «Благодаря науке, мыобезопасили себя, добившись точности и контроля, с помощью техники мы приспособили мир к своимпотребностям...
Однако одна война и приуготовление к другой напоминают, как просто забыть о границе, где нашиуловки не замечать неприятных фактов переходят уже в намеренную их деформацию».3. ТЕОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЯКонцепция опыта, природы и экзистенции Дьюи далеко не идиллична. Хотя и чувствуется влияниеэволюционизма, все же онДьюи: идеи как инструменты 327остается реалистом: мир нестабилен, экзистенция рискованна и неустойчива. Действия живых существнепредсказуемы.
Борьба с негативными элементами настолько сложна, что требует от людей максимальноинтеллигентных и ответственных поступков. Именно в этом проявляется суть инструментализма Дьюи и еготеория исследования.Истина в большинстве традиционных философских систем представляется как статичная и окончательная,абсолютная и вечная. Однако мышление, как и все живое, — эволюционный процесс. Познание, исследование посути дела выполняет роль приспособления к меняющейся среде.
Познание практично, если имеет успех, т. е. еслионо решает проблемы, поставленные жизненной средой.В работе «Логика: теория исследования» (1938) философ определяет исследование как «контролируемую илипрямую трансформацию некоторой неопределенной ситуации в определенную с целью обращения элементовизначальной ситуации в некую унифицированную тотальность». Другими словами, функция рефлексивногомышления состоит в том, чтобы внести ясность и гармонию туда, где царят волнение, тревожное сомнение иконфликты.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
