Реале Дж._ Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. 4 том (1184484), страница 51
Текст из файла (страница 51)
Обреченный на исчезновение государственный аппарат принимал все более гигантские размеры.Свобода простого человека, знамя которой неслиОткрытие проблемы 133поколения апостолов-революционеров, оказалась поруганной и растоптанной. Решение классовых проблем иупразднение государственной чиновной бюрократии отложено на неопределенное время в необозримом будущем,что яснее ясного указывает на утопический характер Марксовой доктрины.Экономистами, кроме того, отмечена нагруженность экономической теории Маркса неявнымиметафизическими и теологическими допущениями, что снижает ее оперативные характеристики. Например, она нев состоянии объяснить механизм формирования цен, ибо не столько количество времени и общественнонеобходимого труда влияет на величину стоимости товара, сколько его раритетность (редкостность) и схожиекачественные характеристики.Другими словами, не на фабриках определяется стоимость товара: ценность устанавливает рынок, гдевстречаются производитель и потребитель (покупатель).
Всякий товар имеет: 1) начальную ценность каксебестоимость; 2) ценность в виде цены. Только рынок устанавливает конечную стоимость товара, цену, в которойотражается комплекс потребительских запросов, культурно-обусловленных нужд, вкусов, индивидуальныхпредпочтений.Маркс догматически настаивал на тезисе, что лишь труд рабочего детерминирует товар, наделяя его ценностью.Так, значит, все, чего не касались руки рабочего: земля, чистая вода, самородки золота, минералы, наконец,красивое тело — ценности не имеют? Не абсурд ли это! И разумно ли исключать из ценообразующих факторовтруд тех, кто организует производство и распределение материальных ценностей? Мыслимо ли сегодня говорить оматериальном, товарном, рыночном, заведомо абстрагируясь от духовного измерения, моментов формы,вдохновения, идеального?Однако это не все.
Едва ли не самым тяжким наследием неадекватной трактовки Марксовых идей сталиавторитарные практики. В централизованной экономической системе государство — производитель идистрибьютер товаров и услуг — обязует потребителей приобретать товары по установленным им же ценам,соответствующим якобы себестоимости продукции. В таком обществе у потребителя нет (и не должно быть)никакого выбора, а цена товара не зависит от покупательского спроса, зато произвол чиновников ничем несдерживается. «Диктатурой над потребностями» назвала Агнес Геллер такую модель общества, где ценачеловеческой жизни и достоинства ничтожно мала.134пустаяДж. Реале и Д.
Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма до наших дней (4) —Издательство «Пневма», С-Петербург, 2003, 880 с, ил.Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru100135ЧАСТЬ 4. ВЕЛИКИЕ НИСПРОВЕРГАТЕЛИ ГЕГЕЛЕВСКОЙСИСТЕМЫ: ГЕРБАРТ, ТРЕНДЕЛЕНБУРГ, ШОПЕНГАУЭР,КЬЕРКЕГОРГегель — ставленник властей предержащих, бездушный, отвратительный, безграмотный шарлатан, верх смелостикоторого — кропать несусветный бред и галиматью.Артур ШопенгауэрАй да Гегель! Как тут обойтись без гомеровского языка. Сколько раз заставил он похохотать богов! Жалкийпрофессоришка, ему привиделось, будто он открыл необходимость всякой вещи...Серен Кьеркегор136Иоганн Фридрих Гербарт (1776—1841)137Глава 5.
Великие ниспровергатели гегелевской системы1. РЕАЛИЗМ ИОГАННА ФРИДРИХА ГЕРБАРТА1.1. Задача философииТриумф идеализма время от времени нарушали голоса несогласных. Кьеркегор рассмотрел гегельянство срелигиозных позиций. Неспособность системы объяснить жизнь, свободный выбор, тревогу и отчаяниеДж. Реале и Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней.
От романтизма до наших дней (4) —Издательство «Пневма», С-Петербург, 2003, 880 с, ил.Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru101индивидуума вместе с претензией редуцировать все к понятию философ назвал смехотворными. Существованиереального человека нельзя свести к «понятийному существованию».Как можно, подбросил масла в огонь Шопенгауэр, всю историю упрятать в клетку категорий, если слепая ииррациональная «Воля», а вовсе не «Разум» правит историей и жизнью людей? Жизнь — страдание, история —слепой случай, прогресс — иллюзия. Всякий финализм и всякая форма оптимизма безосновательны, ибо судьбатрагична.
Однако Гербарт сумел решительно и компетентно противопоставить гегельянству как системе своюсистему реализма.Иоганн Фридрих Гербарт родился в Ольденбурге в 1776 г. Ученик Фихте в Йене, он достаточно быстропродемонстрировал свое несогласие с фихтеанской концепцией «Я». Начиная с 1808 г., Гербарт преподавалфилософию и психологию в Кенигсбергском университете, а после смерти Гегеля хотел занять его кафедру. Нопереезд в Берлин не состоялся, и с 1833 г. и до самой своей смерти (в 1841 г.) философ работал в Геттингенскомуниверситете. Из множества сочинений Гербарта наиболее известны следующие: «Всеобщая практическаяфилософия» (1808), «Введение в философию» (1813), «Психология как наука» (1825), «Общая метафизика»(1828—1829). Под влиянием швейцарского педагога Энрико Песталоцци (1746—1827) Гербарт занялсяпедагогикой.
«Общая педагогика» (1806) и «Набросок лекций по педагогике» (1835) в немалой степени повлиялина теорию и практику воспитания не только в Германии, но и за ее пределами.138 Великие ниспровергатели гегелевской системыГербарт начал с тезиса, что предмет философии как науки — реальность, независимая от Я. Частные наукипризваны собрать и обобщить наблюдаемые данные в их взаимоотношении. Но каков же специфическифилософский подход к реальности? Цель философии, по Гербарту, — познать истинную реальность. Именнопоэтому философия — метафизична. Цель достижима путем разработки понятий, анализа фундаментальныхпонятий, которые структурируют наш опыт реальности. «У метафизики нет другой цели, как сделать понятнымипонятия, рождающиеся в опыте».
Нетрудно показать, что наш опыт полон противоречий, он дает не самуреальность, а только ее видимость. Все-таки опыт свидетельствует о реальности, и в самом деле, видимость —всегда видимость чего-то, ничто не может иметь видимости.Очевидно, что сомнение, считал Гербарт, — исходный момент философии, отсюда и споры по поводу видимойреальности. Потрясение сомнением отделяет случайное от необходимого, от данного мы идем к мысленноискомому.
Каким образом возможен прорыв к сознанию другого? Как найти прочную основу для определениячужих переживаний? Есть ли гарантии того, что наши ощущения и восприятия достигают реальности? Этисомнения питают дух, от них невозможно скрыться. Мы обязаны их преодолеть и разрешить. Это задачафилософии, наиболее важная часть которой — логика. Именно логика заставляет вычесть все психологическое,указывая, что значимы лишь формы возможного соединения мыслимого, то, что само мыслимое допускает посвоему качеству.Понятия не столь реальны, как реальны предметы, но их нельзя воспринимать в качестве преходящихэмоциональных состояний. Понятия суть мыслимое сущее, объективным образом устанавливающее такиеотношения, как оппозиция, вывод, противоречие и т.
п. Мышление, комбинируя понятия, формирует суждения, асочетая суждения и выводя из них другие, создает доказательство. Разумеется, для науки недостаточно однойлогики, но без логики нет науки вообще. Частные методы предполагают логику, устанавливающую строгиеправила вывода одних пропозиций из других.1.2. Бытие едино, но путей познания бытия множествоПосмотрим, как плодятся противоречия в нашем опыте и как философия может преодолевать их. У нас естьпонятие некой вещи, мы спокойно говорим о вещах.
Но ведь любая вещь всегда едина как целостность. Выясняя,что она есть, мы перечисляем свойства вещи, замечая, что их много. Стало быть, понятие вещи противоречиво:всякая вещь есть единое и многое. Не менее противоречиво и понятие «Я»: Я всегда едино как тождествочеловеческой жизни.Гербарт: душа и Бог 139Однако любое Я дано как множество репрезентаций. Значит, Я в качестве прочного факта — основанияидеалистических систем — просто нет. Я — это всегда проблема.Проблематично и понятие движения. Противоречие в том, что меняется качество, но нечто остается, — сампринцип изменения. Понятия, посредством которых мы намереваемся удержать опорные точки основания(сущности) реальности, противоречивы, а значит, дают лишь видимость реальности. Философия, чтобы облегчитьнаше познание, может и должна интегрировать такие понятия.
Подобно астрономии, восходящей от видимыхдвижений к реальным, философия, преодолевая противоречия, двигается к действительно сущему.Как можно решить упомянутое противоречие? Гербарт берет за аксиому метафизическое положение: «Бытиеабсолютно просто», различает бытие и прогрессирующее и множественное познание его. Сущность вещей, каковыони есть в единстве и простоте своей, останется непознаваемой, но мы все-таки можем отслеживать их инакапливать самые разнообразные о них сведения. «Существует, — говорит Гербарт, — вне нас некое множествосуществ, о подлинной и простой природе которых нам не дано знать, но о внутренних и внешних условияхкоторых вполне возможно иметь сумму знаний.
Последние можно бесконечно умножать».1.3. Душа и БогКаждое потревоженное сущее реагирует на раздражитель в направлении самосохранения. Репрезентации (то,что по-русски не совсем точно переводится как «представления») суть не что иное, как реакции самосохранения,Дж. Реале и Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма до наших дней (4) —Издательство «Пневма», С-Петербург, 2003, 880 с, ил.Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru102используемые душой в случае необходимости. То, что душа существует, очевидно вытекает из факта, что иначе мыне могли бы считать все наши представления нашими.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
