Реале Дж._ Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. 3 том (1184483), страница 18
Текст из файла (страница 18)
Уже в первые десятилетия XV века это было для всех очевидно, и Леонардо Бруни писал:«Франческо Петрарка был первым, на кого снизошла благодать, и он признал и осознал и вывел на светизящество древнего стиля, утраченного и забытого».Каким образом пришел к гуманизму Петрарка? Он подверг внимательному анализу испорченность ибезбожие своего времени и попытался определить их причины. Как он полагал, есть две связанныемежду собой причины: 1) воинствующий натурализм, привнесенный арабской мыслью, особенноАверроэсом, и 2) господство диалектики и логики, связанное с панрационалистическим мышлением.Против этих заблуждений он указал противоядие: 1) чтобы не распыляться в поверхностном знакомствес природой, нужен возврат к собственной душе, 2) чтобы не распыляться в пустых диалектическихупражнениях, нужно вновь открыть обаяние цицероновских гуманитарных наук (litterae humanae).Безукоризненно очерченная программа и собственный метод философствования Петраркизаключаются в следующем: истинная мудрость есть знание пути как метода достижения этой мудрости,которая заключается в искусстве быть свободным.Франческо Петрарка 25Вот несколько красноречивых примеров.
В произведении «О собственном незнании и о многомдругом», направленном против натурализма последователей Аверроэса, Петрарка пишет: «Он (Аверроэс)знает многое, знает зверей, птиц и рыб, знает, сколько волос в гриве льва и сколько перьев в хвостеД. Антисери и Дж. Реале.
Западная философия от истоков до наших дней. От Возрождения до Канта - СПетербург, «Пневма», 2002, 880 с, с ил.Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru32ястреба» (следует долгий живописный список курьезов того же рода). «Приведенные вещи по большейчасти или фальшивы (невозможно проведение опытов), или неизвестны: они слишком легковернопринимаются и, поскольку недоступны опыту, берутся на веру; но даже будучи истинными, онибесполезны. Я спрашиваю себя, что пользы знать природу зверей, птиц, рыб и змей и либо игнорировать,либо не заботиться о знании природы человека (кто мы, откуда и куда идем)».Известный фрагмент содержится в послании, где рассказывается о восхождении на гору Вентоза.После долгого пути, достигнув вершины горы, Петрарка стал исповедоваться божественному Августину,и первыми словами его были: «И если люди идут в горы, к волнующимся морям, к широким рекам, кнеобъятному океану и обращают свой взор к звездам, не пренебрегают ли они тем самым собою?» И вотего комментарий: «Изумленный, я исповедался названному моему брату, который пожелал выслушать,что мне не причиняют беспокойство книги и восхищение земными вещами, поскольку у языческихфилософов я научился тому, что ничто не достойно восхищения, за исключением души, против которойвсе кажется незначительным».Что касается второго пункта из вышеуказанных, Петрарка настаивает на том факте, что«диалектическая» дверь ведет к безбожию, а не к знанию.
Смысл жизни открывается не тому, ктонагромождает силлогизмы, а тому, кто овладел искусством быть свободным. Диалектика, с умомпримененная, есть не цель, а инструмент духовного образования.И древнее определение философии, данное Платоном в диалоге «Федон», совпадает с христианским в«Инвективе против врачей»: «Глубоко задумывающийся над смертью, преисполненный терпимости кней, готов к тому, чтобы в презрении к ней и выдержке поступать, как необходимо, и это даетвозможность придавать кратким мгновениям жизни внутренний смысл, наполнять их счастьем и славой— вот истинная философия, о которой некоторые говорили, что она не может не быть мыслью о жизни исмерти. Это объясняет, что философия, хотя она и найдена язычниками, все же по сути своей гуманистична»26 Гуманизм и ВозрождениеПодлинный Аристотель вызывает уважение Петрарки, но последователями Авиценны он был дурноиспользован в духе «натурализма» и «диалектического мышления».
Платон (тот Платон, которого он могчитать, не зная греческого) становится символом гуманистической мысли, «принципом любойфилософии». В написанном им трактате «О собственном невежестве» читаем: «И кто, спросят, дал этопервенство Платону? Не я, отвечаю, но правду говорят, что если он не достиг истины, то был близок кней более, чем другие, и это признают и Цицерон, Вергилий и те, кто, не сознаваясь в том, следовали заним, и Плиний, и Плотин, и Апулей, и Макробий, и Порфирий, и Иосиф Флавий, и Амвросий, Августин,Иероним, и многие другие, что легко может быть доказано, если бы это не было и без того всем известно.И кто станет отрицать такое первенство, исключая разве что шумную толпу глупых схоластов?»И в заключение приводим его рассуждение, показывающее, на какую высоту Петрарка поднялдостоинство слова, которое для гуманиста станет наиболее важным: «Прав Сократ, который, увидевкрасивого подростка в молчании, сказал: «Говори, чтобы я тебя разглядел».
Через слово человеческоелицо становится прекрасным».Колюччо СалютатиПо пути, открытому Петраркой, следовал с успехом Колюччо Салютати, родившийся в 1331 году. С1374-го по 1406 год был секретарем Флорентийской республики . Колюччо Салютати интересен для насболее всего по следующим причинам. Продолжив полемику с медиками и естественниками, он отстоялпревосходство свободных искусств. Против современного ему диалектического рационализма онподдержал представление о философии как послании к жизни (подобное можно найти и у язычникаСократа, и у Христа, и у святого Франциска). В центре внимания акт воли как упражнение в свободе.Много сил он затратил на то, чтобы утвердить первенство активной жизни над созерцательной. Емупринадлежит заслуга в учреждении первой кафедры греческого языка во Флоренции под руководствомскрывавшегося в Италии ученого византийца Эмануила Хрисолора.«Письмо» и трактат «О благородстве законов и медицины» превосходно иллюстрируют концепцию опримате активной жизни над созерцательной, к которой возвратится мысль кватроченто и в которойнаходим одну из примет гуманизма: «Не верь, о Пилигрим, что, избегая толпы, становясь отшельником,скрываясь в изоляции, ухоЛеонардо Бруни 27дя в скит, ты тем самым находишь путь к совершенству.
То, что придает твоей работе степеньсовершенства, находится в тебе; в тебе — способность не принимать те внешние вещи, которые незатрагивают тебя, но они не могут не затронуть тебя, если только твой ум и твоя душа сосредоточенноостанавливаются и обращаются к этим внешним вещам.
Если душа твоя не допустит их в себя, топосреди рынка, в суде, на форуме, в самых оживленных в городе местах ты будешь, как в скиту. Если,напротив, в память о далеких вещах или в качестве соблазнов ты их к себе приблизил, то что толку в том,что ум наш понимает их как внешнее, к чему нам уединение? Собственная наша душа думает всегда очем-нибудь таком, что постигается чувствами, что закладывается в памяти, что побуждается разумом илистрастными желаниями. И что? Кто был дороже Господу: затворник и отшельник Павел или деятельныйАвраам? Яков с двенадцатью сыновьями, множеством стад своих, двумя женами, огромным богатством— не думал ли ты, что он был дороже Господу, чем два Макария, Теофила и Иллариона? Верь мне, оПилигрим, что только те, кто печется о вещах мира, только они знают толк в созерцании; таким образом,Д.
Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. От Возрождения до Канта - СПетербург, «Пневма», 2002, 880 с, с ил.Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru33есть много званых, но мало избранных» .«Я, по правде сказать, смело утверждаю и искренне признаюсь в том, что оставляю с удовольствием ибез зависти и возражений тех, кто воспаряет в сферы чистого умозрения, и всех других, восходящих квысоким истинам, только бы мне оставили понятие о человеческих вещах. Ты пребываешь в созерцании,чтобы я, напротив, мог обогащаться. Медитируй в свое удовольствие. Я же, напротив, всегда будупогружен в действие, направленное к высшей цели, чтобы всякое мое деяние было полезным и мне, исемейству, и, что более важно, — чтобы оно послужило для пользы моим друзьям и родине, а тогда ономожет послужить примером и человеческому обществу».Этико-политические дебаты гуманистов кватроченто Л.
Бруни, П.Браччолини, Л. Б. АльбертиЛеонардо БруниУчеником, другом и продолжателем творчества Салютати был Леонардо Бруни (1370/74—1444),прежде служивший при римской курии и затем канцлером во Флоренции. Ценные наставления в28 Гуманизм и Возрождениезнании греческого, полученном от Хрисолора, теперь приносят в лице Бруни зрелые плоды. Онперевел Платона (диалоги «Федон», «Горгий», «Федр», «Апологию», «Критон», «Письма» и частично«Пир»), Аристотеля («Никомахову этику», «Политику»), а также Плутарха и Ксенофонта, Демосфена иЭсхина. Философский интерес представляют его «Диалоги» (посвященные Пьеру Паоло Верджерио),«Введение к моральному совершенству», а также «Письма».Слава Бруни связана больше всего с переводами «Политики» и «Никомаховой этики» Аристотеля,которые способствовали новому подходу к этим текстам, как бы обеспечив им приток сил.Спиритуалистическому и задушевному гуманизму Петрарки Бруни противопоставляет граждански иполитически более действенный гуманизм.
Классики были для него действительно учителями«гражданских» добродетелей. Парадигматической для Бруни была аристотелевская концепция человека,понятого как «животное политическое». Человек осуществляется полностью и по-настоящему только вобщественном и гражданском планах, на что Аристотель указывал в «Политике».Этика Аристотеля была подвергнута переоценке.
Бруни убежден, что значение «созерцания» былослишком преувеличено и по большей части деформировано. Важен не созерцаемый объект, а человекдумающий и действующий. «Высшее благо», о котором говорится в «Никомаховой этике», — это то, чтоне просто хорошо как абстракция и, во всяком случае, как трансцендентное, но хорошо именно длячеловека, это благо, конкретная реализация добродетели является счастьем. Как и Аристотель, Бруниреабилитирует удовольствие, понятое прежде всего как следствие деятельности, согласной человеческойприроде.Как и Аристотель, Бруни говорит, что истинным параметром моральных суждений являетсядобродетельный человек (а не абстрактное правило). «Если человек не добродетелен, он не может бытьблагоразумным, благоразумие (мудрость) действительно является точной оценкой его возможностей;злодею сами вещи не хотят являться в истинном своем свете, проявляясь в качестве искаженных.Преступники и злодеи могут точно постичь математические и физические законы, но их нет для мудрыхдел, и они теряют свет истины...
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
