Новая философская энциклопедия В 4 томах. Том 2 (1184479), страница 86
Текст из файла (страница 86)
Кальвин, Т. Гоббс, Р. Камберленд, У. Пали) и социально-правовым128ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ИНТУИЦИЯ(Дж. Локк) трактовкам морали и обосновывали его путем построения особой моральной эпистемологии, которая былапризвана обеспечить объективность морального знания.В полемике с сентиментализмом этическим интеллектуалисты считали, что адекватное понимание морали требует признания ее рациональной природы.Для интеллектуалистской этики 18 в. характерно отождествление морали с разумом, который трактовался двояко: каквысшая познавательная моральная способность и как необходимая истина, природа вещей, или онтологический закон, всилу которого каждая вещь имеет необходимую, объективную,неизменную сущность.
Исходя из представления о беспредпосылочности морали и ее индетерминированности извне,интеллектуалисты подчеркивали, что моральные понятия априорны и просты, а моральное познание носит интуитивныйхарактер. В полемике с сентименталистами они доказывали,что моральная интуиция по своей природе разумна. «Чистота»интеллектуальной интуиции в интеллектуалистской этике 18в.
гарантировала объективность, а значит — истинность полученного при ее помощи знания. В духе Платона интеллектуалисты отождествляли моральное чувство в гносеологическомплане с сугубо произвольным, фрагментарным, пассивнымощущением, а в психологическом — с субъективной склонностью и считали, что оно, выражая лишь различные состояния субъекта, само латается нейтральным в отношениипротивоположности правильного-неправильного и поэтомуне дает объективного основания для оценки или принятияморальных решений. Не отрицая полностью значимости морального чувства, интеллектуалисты отводили ему в лучшемслучае вспомогательную по отношению к разуму роль. Онидопускали, что с помощью морального чувства человек можетустанавливать частные, обусловленные конкретными обстоятельствами и временем цели, когда его разум недостаточносилен; однако познание отвлеченных моральных принципов,принятие высших, безусловных, универсальных целей, оценкаи принятие решения определяются лишь необходимой природой целей, принципов и поступков.
Поэтому человек морален в той мере, в какой является рациональным, способнымпознавать природу вещей и делать это знание основой своихпоступков и оценок вне зависимости от давления внешнихобстоятельств, указаний авторитета или личных предпочтений. В противовес сентименталистам, отождествлявшим разум с дискурсивным рассудком, интеллектуалисты выдвинулирасширительную трактовку разума как познавательной способности, которая, помимо дискурсии, включала интуицию.Разум в их концепциях не только оказывался источникомморального знания, но и выступал в роли стандарта и судьинад всеми чувствами, а также выполнял целеполагающую,оценочную и императивную функции.
Положение о рациональной природе моральной императивности в интеллектуалистской этике выражало специфику морального мотивакак осознанного.Развитие интеллектуалистской этики в 19 в. определялосьпризнанием того факта, что интеллектуальная интуиция не является непременно формой истинного знания и что онаможет быть ошибочной. В связи с этим вставал вопрос окритерии достоверности моральной интуиции и о способеразрешения конфликтов между различными моральнымипринципами. Стремление решить этот вопрос вело к переосмыслению представления о рациональности морали. По мнению интеллектуалистов, мораль рациональна в том смысле,что ее содержание образует строгая законченная система самоочевидных, универсальных принципов, которая служит основанием для определения правильности конкретных моральных суждений и для принятия решений в спорных ситуациях. Переосмыслению была также подвергнута проблемаобъективности морали: ключевые принципы морали должныотвечать формальным требованиям рациональности (Сиджвик).
Изменение представлений о рациональности и объективности морали по существу не повлияло на обоснованиеконцепции морального познания в интеллектуалистскойэтике 19 в.; однако разум уже не рассматривался в качественаивысшей способности познания, целеполагания, оценки ипобуждения к действию.
Разделяя замечание Юма о неправомерности вывода ценностно-нормативных суждений из суждений о фактах, Сиджвик к аргументам в пользу рациональнойприроды моральной интуиции и против положений сентименталистской этики о моральном чувстве как о познавательнойспособности добавил, что понятие должного или правильного как отличное от всех понятий, представляющих фактыфизического или психического опыта, может быть выявленотолько посредством разума, а не морального чувства.В трактовке проблемы объективности морали интеллектуалисты предваряли Канта. Идеи интеллектуалистской этики на иных философских основаниях развивались в интуитивизме 20 в., в этике Дж. Э. Мура, Г.
А. Причарда, Ч. Д. Брода,У. Д. Росса, Г. Рэшдэлла и др., косвенно затрагивались вэтике лингвистического анализа Р. Хэаром, С. Тулмином и др.Лит.: Price R. A Review of the Principle Questions in Morals. Oxf., 1948;Hudson W. D. Ethical Intuitivism. N. Y., 1967; British Moralists: 1650—1800, v. 1-2. Oxf., 1969; The Cambridge Platonists. L., 1969; Sidgwick H.The Methods of Ethics. Indianapolis—Cambr, 1981; Schneewind J. B.Sidgwick's Ethics and Victorian Moral Philosophy. Oxf., 1977.О. В.
АртемьеваИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ИНТУИЦИЯ - одно из главныхпонятий рационалистической гносеологии Декарта \\ Спинозы, сыгравшее значительную роль в немецком классическомидеализме 18 — начала 19 в. В противоположность мистическому истолкованию интуиции (Августином и др.) как сверхъестественного озарения, исходящего от трансцендентного Бога,равно как и отождествлению интуиции с чувственными созерцаниями, Декарт видел в интеллектуальной интуиции «понимание ясного и внимательного ума, которое порождается одним лишь светом разума и является более простым, чем самадедукция...» (Правила для руководства ума.— Соч., т.
1. М.,1989, с. 84). Интеллектуальных интуиции, по Декарту, огромное множество (ограничение треугольника тремя сторонами, ашара одной поверхностью и т. п.), они составляют начальныеистины процесса дедукции, важнейшая из них — «я мыслю, следовательно, я существую» (cogito ergo sum).Во многом сходно с декартовским и истолкование интеллектуальной интуиции у Спинозы как способной к непосредственному постижению сущности вещей: она совершенно несвязана с первым родом знания — чувственным и абстрактным, а составляет третий, высший род знания, образующийоснову второго, рассудочно-разумного, дедуктивного знанияматематического типа.
Только интеллектуальная интуицияпозволяет достичь адекватных идей, доставляя тем самымимманентный критерий истинности, ибо «как свет обнаруживает и самого себя и окружающую тьму, так и истина естьмерило и самой себя и лжи» (Этика, ч. 2, теорема 43, схолия. —Избр. произв., т. 1. М., 1957, с. 440).Кант в своей теории познания отклоняет понятие интеллектуальной интуиции, однако Фихте восстанавливает его как129ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯоснову дедуктивной методологии.
Близка к этому и позицияШеллинга, для которого интеллектуальная интуиция позволяет постичь абсолютное единство субъекта и объекта. Гегель,осмысляя это единство как логическую систему саморазвивающихся категорий и отрицая интеллектуальную интуицию,подверг критике Шеллинга за употребление понятия интеллектуальной интуиции, усматривая в нем близость к концепции непосредственного знания, характерной для «философии чувства и веры» Гамана и Якоби.В. В.
СоколовИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ — понятие введено в научный оборот в России в 60-х гг. 19 в., в 20-е гг. 20 в. вошло в англоязычные словари. Первоначально интеллигенцией называли образованную, критически мыслящую часть общества, социальная функция которой однозначно связывалась с активнойоппозицией самодержавию и защитой интересов народа.Главной чертой сознания интеллигенции признавались творчество культурно-нравственных ценностей (форм) и приоритет общественных идеалов, ориентированных на всеобщееравенство и интересы развития человека. Первую попыткупредставить проблему в историческом аспекте предпринялИванов-Разумник в «Истории русской общественной мысли» (1906). Особое место в философском осмыслении ролирусской интеллигенции в обществе занимает сборник «Вехи»(1909), ознаменовавший смену леворадикального пониманияэтого феномена реформаторски-либеральным.
Выражая настроения и идеи своего времени, авторы «Вех» критиковалиинтеллигенцию за политический радикализм и нигилистический морализм, за кружковщину, «правдоискательство»и любовь к уравнительной справедливости, за то, что в еефилософских построениях не осталось места для свободы иличности, поскольку и та и другая были подчинены целямреволюционной борьбы. Однако критические предостережения авторов не были услышаны; еще более печальной оказалась судьба близкого по духу к «Вехам» сборника «Из глубины»(1918).Родословная русской интеллигенции по общему признаниювосходит к эпохе Петра 1.
Модернизация России, начатаяим, нуждалась в новом образованном классе людей, которыйи стал первым отрядом русской служилой интеллигенции.Вплоть до 30-х гг. 19 в. образованная часть российского общества практически совпадала с офицерством и чиновничеством, верой и правдой служившими отечеству, интеллигенциявсецело оставалась дворянской. Это надолго определило ееотличие от образованных кругов Европы, вышедших из средней буржуазии и тесно связанных с ней своими интересами.Свое назначение русская интеллигенция усматривала в воздействии на власть всеми доступными средствами (критическая публицистика, художественное и научное творчество,акции гражданского неповиновения) в целях повышенияуровня цивилизованности власти, а позже ее либерализации.Одновременно она выступала в качестве просветителя народа, представителя его интересов во властных структурах.
Исполнение обеих ролей неизбежно вело к ее дистанцированиюи от государства, и от народа. Со временем это стало причиной трагедии, которую Г. П. Федотов назвал отщепенствомрусской интеллигенции. С декабристов начался этап сознательной, перерастающей в революционно-демократическоедвижение борьбы интеллигенции с самодержавием, причем всамой активной форме противостояния власти—в форме восстания. К 60-м гт. 19 в. русская интеллигенция по своемусоставу перестает быть дворянской, в нее вливается массовым потоком разночинная, а в 70—80-х гг. земская интеллигенция. Появилась новая форма оппозиции — «уход в народ».Это было время наиболее самоотверженного, жертвенногослужения интеллигенции народу и драматического противостояния обществу.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
