Новая философская энциклопедия В 4 томах. Том 2 (1184479), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Уйдя от ветхого человекаи собрав себя, да последую за одним» («Исповедь», XI, 39).Боэций вслед за Порфирием соединяет генологию платоников с аристотелевской метафизикой бытия: «То, что неедино, вообше не может быть, поскольку бытие и единоеобратимы, и все, что едино, есть» (Против Евтихия и Нестория. — Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты.М., 1990, с. 176). Формула Боэция «бытие и единое обратимы» (ens et unum conveituntur) послужила парадигмой приобсуждении понятия единого в латинском средневековье,причем обратимость сущего и единого трактовалась многими философами как приоритет сущего.
Так, Ибн Синапревращает единое в своего рода квази-акциденцию бытия.Бонавентура, хотя и полемизирует с ним, тем не менее близок к нему в понимании единого как положительной, привходящей к сущему определенности (In I Sent. 24,1,1). Новый смысл тезису об обратимости бытия и единого придаетФома Аквинсккй, истолковывая его как неделимость сущего и его бытия и видя в нем предпосылку мышления. «Еслине мыслится единое, то ничего не мыслится, ибо мыслящийдолжен отличать то, что он мыслит, от всех прочих вещей»(In Met.
4,7,n. 615). Если Фома — приверженец восходящейк Аристотелю метафизики бытия, то возрождение генологической традиции происходит у немецких мистиков 13—14вв., в частности у Мейстера Экхарта, а под его влиянием — уНиколая Кузанского. Бог, по Экхарту, есть подлинно единое, условие возможности как бытия, так и сущности.Учение о едином Николая Кузанского — новое истолкование платонической традиции: если у Платона и платониковединое характеризуется через его противоположность иному, то Николай утверждает, что «единому ничто не противоположно» (Соч.
в 2 т., т. 1. М., 1979, с. 51), а значит, «единоеесть все» (там же, с. 414). Раскрывая этот тезис, он поясняет,что единое, которое он называет «абсолютным минимумом»,тождественно бесконечному —«абсолютному максимуму».«Максимумом я называю то, больше чего не может быть. Нотакое преизобилие свойственно единому. Поэтому максимальность совпадает с единством, которое есть и бытие... Абсолютный максимум есть то единое, которое есть все; в немвсе, поскольку он максимум; а поскольку ему ничто не противоположно, с ним совпадает и минимум» (там же, с. 51).Последовательно проводя отождествление единого с беско-15ЕДИНОЕ, ЕДИНСТВОнечным, Николай Кузанский приходит к утверждению, что«единое есть все», и к учению о совпадении противоположностей, которое возводится у него в основной методологический принцип, впоследствии воспринятый Дж.
Бруно («Опричине, начале и едином», 1584), Шеллингом, Гегелем, а в 20в. — С. Л. Франком.В Новое время проблема получает новые акценты и новуюформу выражения. Примерно с сер. 16 в. в немецкоязычнойлитературе появляется слово «триединство», а начиная сЛейбница и X. Вольфа широкое употребление получает понятие «единство» (Einheit — см. Grimm J. und W. DeutschesWorterbuch, 3, 1862, S.
198). Декарт вполне в духе средневековой теологии рассматривает единство как высшее совершенство, присущее лишь Богу: «Именно Его единство, илипростота, есть главное совершенство» (Соч. в 2 т., т. 2. М.,1994, с. 238). По Декарту, идея единства и простоты образуется в уме так же, как образуются универсальные всеединства: «Их нет в вещи, и они присутствуют лишь в интеллекте, как мы это видим на примере родового и трансцендентального единства» (там же, с.
101). Декарт различает дватипа единств — физические и духовные: «Вещи, имеющиеочертания и способные двигаться, едины и тождественныпо своей природе. Точно так же едины и тождественны посвоей природе вещь мыслящая и вещь водящая» (там же, с.311).Что же касается тех вещей, которые соединяют в себетелесное и духовное начала, — таков, в частности, человек— то их, по Декарту, можно считать одной и той же вещью нев силу природного, а в силу структурного единства. С помощью этого различения Декарт обосновывает новоевропейскую, а именно трансцендентальную интерпретацию единства, которая укореняет единство в субъекте — духе, самосознании, Я. Понятие единства, поясняет Декарт, «каждый ибез философствования испытывает в себе самом, а именно,что он есть единая личность» (там же, с.
494).Принцип обратимости сущего и единого сохраняет силу и вНовое время — в учениях о субстанции. Так, согласно Спинозе, «Бог един, т. е.... в природе вещей существует толькоодна субстанция, и эта субстанция абсолютно бесконечна...»(Избр. произв. в 2 т., т. 1. М., 1957, с. 372). Как у Николая Кузанского и Дж. Бруно, тождество единого и бесконечного неподлежит сомнению и у Спинозы. В отличие от него Лейбниц возвращается к аристотелевско-томистской традиции,признавая существование множества единых. Считая невозможным найти принцип истинного единства в материи, ибоздесь все является только собранием частей, Лейбниц видитдействительные единства в нематериальных атомах, т.
е. монадах, простых и неделимых субстанциях, сходных с энтелехиями Аристотеля. Высшей монадой является Бог, источник единства сотворенных монад: «Один только Бог естьпервичное Единство, или изначальная простая субстанция»(Соч. в 4 т., т. 1. М., 1982, с. 421). По признанию Лейбница,проблема единства — центральная тема его философскихразмышлений: «Вся моя система основана на представлении о реальном единстве, которое не может быть разрушено, ...где каждый элемент выражает весь мир целиком...»(там же, т.
3,с. 296). Лейбниц соединяет традиционное понимание единства как онтологического понятия с трансцендентальным его пониманием как единства познающегоЯ (см. Элементы сокровенной философии о совокупностивещей. Казань, 1913, с. 105,109).Трансцендентальное понимание единства, при котором оноперемещается в субъект, становится господствующим внемецком идеализме. Принцип единства лежит в основе критической философии Канта и носит название «трансцендентального единства апперцепции», т. е. самосознания какпоследнего основания всякого синтеза вообще. «Все многообразное в созерцании имеет...
необходимое отношение к[представлению] «я мыслю» в том самом субъекте, в которомэто многообразие находится... Я называю его чистой апперцепцией... оно есть самосознание, порождающее представление «я мыслю», которое должно иметь возможность сопровождать все остальные представления и быть одним итем же во всяком сознании» (Соч.
в 6 т., т. 3. М., 1964, с. 191—192). «Я» трансцендентальной апперцепции отнюдь не тождественно «простой субстанции души», как ее понимала докантовская метафизика; учение о душе как умопостигаемойсубстанции Кант отвергает как догматическое и не выдерживающее критики. Что же касается трансцендентальногоединства самосознания, то оно в сущности занимает теперьместо Бога. Связь многообразного есть, по Канту, продуктдеятельности рассудка, ядро которого как раз и составляет единство чистого самосознания, предшествующее всемпонятиям связи; его нельзя отождествлять с логической категорией единства, так как все категории основываются налогических функциях в суждениях и, следовательно, ужепредполагают связь. Суждение, по Канту, есть способ приводить содержание знания к выражающемуся в формуле«я мыслю» объективному единству самосознания, котороеесть единственный источник объективности как таковой.Кантовское учение можно считать трансцендентальным вариантом генологии, потому что именно в единстве он видитпредпосылку бытия: связка «есть», наличная в любом суждении, обозначает, по Канту, отношение представлений к необходимому единству самосознания.
«Трансцендентальноеединство апперцепции есть то единство, благодаря которому все данное в созерцании многообразное объединяется впонятие об объекте. Поэтому оно называется объективным,и его следует отличать от субъективного единства сознания,представляющего собой определение внутреннего чувства»(там же, с. 196). Внутреннее чувство как чистая форма созерцания посредством чистого синтеза рассудка подчиненопервоначальному единству самосознания — «я мыслю».Вслед за Кантом Фихте, Шеллинг и Гегель видят началоединства в Я как трансцендентальном субъекте, выступающем у них как абсолютный субъект.
По Фихте, установлениеединства знания есть главная задача философии. Спинозу,пишет он, толкнуло к его системе «необходимое стремлениеустановить в человеческом познании высшее единство... Еговысшее единство мы снова обретем в наукоучении, но не какнечто такое, что есть, а как нечто такое, что должно, хотя ине может быть нами произведено» (Соч. М., 1995, с. 289).Ранний Фихте трактует высшее единство как Абсолютное Я,каковое, однако, есть не бытие, а долженствование, недосягаемый идеал, к которому человечество стремится как к целибесконечного исторического процесса, но который никогдане может быть достигнут.
Единство как идеал — высшее понятие раннего Фихте. «Все индивиды заключаются в единомвеликом единстве чистого Духа» (там же, с. 477).Иначе ставит Фихте проблему единого в поздний период.Полемизируя с Шеллингом и его философией тождества,которая, по Фихте, есть возвращение к пантеизму Спинозы,он упрекает его в том, что тот мыслит единое не трансцендентным множеству, а данным вместе с ним.
«Так обстоит делоу Спинозы. Единое должно быть всем... Но каким образом16ЕДИНОЕ, ЕДИНСТВОединое становится всем и все становится единым, т. е. каковаточка перехода, поворота и реального тождества, — об этомСпиноза нам не может сказать; поэтому, охватывая все, онутрачивает единое, а постигая единое, утрачивает все» (Fichtes J. G.
Leben und literarischer Briefwechsel, Bd. 2. В., 1924, S.366—367). Начиная с 1800, Фихте отличает собственно Единое, или Абсолют, от абсолютного Я, которое рассматриваеттеперь лишь как образ Единого — абсолютное знание. Темсамым он возвращается к апофатической теологии и к генологии платоников, понимавших единое как трансцендентное бытию, а значит, и знанию.Шеллинг и Гегель стремятся доказать несостоятельность тезиса о непознаваемости единого и создают особый — спекулятивный — метод, основанный на принципе совпаденияпротивоположностей и узаконивающий противоречие в качестве конструктивного принципа философской системы.С помощью этого метода они пытаются постигнуть Абсолют в понятиях, создавая в сущности пантеистические построения, в которых единое предстает как всеединство, какединство противоположностей — «тождества и нетождества».По Шеллингу, единство противоположностей — главная характеристика Я как исходного первопринципа.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
