Новая философская энциклопедия В 4 томах. Том 2 (1184479), страница 61
Текст из файла (страница 61)
Она не связана ни с политикой, ни сэкономикой и проявляется, в частности, втворчестве Оригена,Евсевия Кесарийского, средневековых философов-реалистов,платонизирующих противников Григория Панамы, неоплатоников Возрождения и немецких мистиков; в более резкойформе — в еретических движениях богомилов на востокеЕвропы и альбигойцев на западе. Это уклон христианства кдуализму, «ересь платонизма». В обоснование своей позициииконоборцы ссылались прежде всего на Ветхий Завет («Не сотвори себе кумира»), на новозаветный тезис «Отца же никтоне видел» и на догмат о божественной природе Иисуса Христа (на иконе может быть представлена только человеческая93его природа, так что поклонение иконе — несторианскаяересь), а также на святоотеческие учения, прежде всего Евсевия Кесарийского и Епифания Кипрского (наиболее философски убедительную мотивацию будущего иконоборчествапредлагает Ориген, на которого прямо не ссылались, но подвлиянием которого находились многие отцы Церкви, в т.
ч.Евсевий). В качестве теоретиков иконопочитания и главныхборцов против иконоборчества выступали Иоанн Дамаскин,Феодор Студит, патриарх Никифор. Ими было разработаноучение об образе вообще и его соотношении с первообразом,но главная полемика велась в области христологической догматики: в учениях иконоборцев была выявлена присутствовавшая там докетическая тенденция (во Христе усматриваетсяпрежде всего его божественная природа как Логоса, вселенского разума, а воплощение принимается не вполне всерьез).В почитании икон видят почитание главного события христианской истории — Боговоплощения. Само поклонение относят не к иконе, а к ее прообразу, однако икона — не простосимвол и напоминание; между нею и ее прообразом мыслитсяреальная связь, своего рода «ипостасное единство», так чтоикона для верующего — священный предмет, способный творить чудеса силою своего прообраза.Лит.: Флоровский Г.
Ориген, Евсевий и иконоборческий спор.— Вкн.: Догмат и история. М, 1998, с.351—377; Ostrogorsky G. Studien zurGeschichte des byzantinischen Bilderstreites. В., 1929; Martin E. J. AHistory of the Iconoclastic Controversy. L., 1930.Т. Ю. БородайИЛАРИОН (сер. 11 в.) — древнерусский писатель, мыслитель, церковно-политический деятель. Автор древнейшей вотечественной мысли историософской концепции. Под 1051г. «Повесть временных лет» сообщает об избрании Иларионаобщерусским митрополитом (это был первый митрополитКиевский из русского духовенства), до поставления Иларион был священником церкви Святых Апостолов в княжескойпригородной резиденции Берестово.
По оценкам современников первый митрополит-«русин» был «муж благ, книжени постник». Ядром творческого наследия Илариона является«Слово о законе и благодати», создание которого датируетсявременем между 1037 и 1050. Его перу принадлежат также«Молитва», «Исповедание веры» и «Слово на обновлениеДесятинной церкви». Иларион прослеживает вселенский ходистории, судьбы христианизируемой Руси и дает объяснениепричин и движущих сил эпохальных событий.
Иларион убежден, что мировая история вершится по определенному Богомплану, а само движение ее воплощается в приобщении всеновых и новых народов к «благодати» (христианству). Славянам, как и другим народам, уготовано пройти две стадии, двасостояния. Внеприродный источник благодати с неизбежностью ведет древних славян из несовершенного прошлого (язычества) в совершенное будущее (обращение в христианство).Исходя из идеи равенства всех народов утверждается правомолодого славянского народа «быть новыми мехами для старого вина», осуждаются претензии Византии на монопольноеобладание «благодатью» и кичливость греков перед «молодыми народами» как лишенными собственной истории варварами.
Иларион высказывает патриотическую мысль о великом предназначении Руси, ее способности творить великиесвершения. С одной стороны, русская история — это частьмировой, а с другой — богатое и славное событиями прошлое,в котором прославляются даже великие деяния языческихкнязей. Вселенское мировоззрение христиан у Иллариона«или - или»оплодотворено патриотической идеей. Его философско-историческая доктрина служила обоснованием национальной независимости страны.
В вопросах онтологии мыслитель склонялся к гармонизации идеального и материального началбытия. Он был уверен, что осмысленный разум» открываетвозможность познания общества, истории и Бога. Идейноенаследие Илариона сообщало творческие импульсы русскойдуховности ,искавшейв рамках православия собственных путей самовыражения.ненных неудач романтического эстетизма Кьеркегор видит вотсутствии по-настоящему прочной основы для подлинногосохранения возможностей (таланта, красоты, способностилюбить и т. п.), рано или поздно убывающих в силу не зависящих от нас обстоятельств. Героями эстетической стадииу Кьеркегора оказываются и реальные исторические лица,и персонажи известных литературных и музыкальных произведений: Сократ, Нерон, Фауст и Маргарита, Дон Жуан иДонна Эльвира, Мария Бомарше из «Клавиго» Гёте и другие.Соч.: Молдаван А.
М. Слово о законе и благодати Илариона. К., 1984; На этической стадии индивид отказывается от противопоставления себя миру, так как «в стремлении обрести свое Я, вИдейно-философское наследие Илариона Киевского, ч. 1. М, 1986.своем стремлении к цели он уже не может относиться к мируЛит.: Жданов И. Н. Слово о законе и благодати и Похвала кагануотрицательно». Эстетическое томление и ирония сменяютсяВладимиру.— Соч. т. 1. СПб., 1904; Мильков В.
В. «Слово о законе иэтическим выбором «исторически непрерывного» Я, котороеблагодати» Илариона и теория «казней Божиих»,— «Альманах библиофила», в. 26. М., 1988, с. 114—121; Макаров А. И. Нравственные возз есть не совокупность того, что с ним случается, но свободнорения Илариона Киевского.— Там же, с. 76—88.избранная и потому по праву принадлежащая ему реальность.Этическим идеалом жизни Кьеркегор считает супружество иВ. В. Мильковпрочие гражданские добродетели. Однако жизнь этика в свою«ИЛИ — ИЛИ» (Enten — Eller) — первое и самое попуочередь чревата «отчаянием конечного», т. к.
он не в силахлярное произведение С. Кьеркегора. Опубликовано в 1843справиться с «негативными» вторжениями судьбы: страхом,под псевдонимом Виктор Эремита. В русских переводах изтревогой и, наконец, смертью.дано фрагментарно: глава «Диапсалмата» под названиемРелигиозная стадия только заявлена в тексте «Ультиматума»:«Афоризмы эстетика» («Вестник Европы», май 1866), отдеречь идет о вине как необходимой предпосылке истиннойльные главы под названием «Наслаждение и долг» (1894),религиозности. Однако в главе «Отражение античного трагиглава «Несчастнейший» («Северные страницы», 1908).ческого мотива в современном трагическом» Кьеркегор подр«Или—или» представляет собой ряд самостоятельных текобно исследует христианское понимание трагического, сравстов, связанных между собой только отношениями псевнивая его с тем, как оно представлено в античном сознании,донимов (Виктор Эремита, А.
Б.): это дневниковые записи,в частности, на примере Антигоны (позже эта тема будетпроповеди, критические статьи по литературе, драматургии,развита в книге «Понятие страха», 1844). Согласно Кьеркемузыке и театру, афоризмы, философско-эстетические эссе.гору, античный человек не мог вступить с судьбой ни в какоеСостоит из двух частей: часть 1 содержит бумаги А. («Диапотношение, кроме страха, так как ее неумолимое движениесалмата»; «Непосредственные стадии эротического, илилишено всякой закономерности (судьба «слепа», и потомумузыкально-эротическое несущественное введение»; «Отраее нельзя знать).
Античный герой не был свободен: он в букжение античного трагического мотива в современном трагивальном смысле слова не ведал, что творил. Отсюда согласиеческом. Попытка фрагментарного очерка»; «Теневые силуэс гегелевским определением языческого духа как непосредсты; психологическое времяпрепровождение»; «Несчастнейтвенного, еще не достигшего глубин абсолютной духовности.ший; Первая любовь. Комедия Скриба в одном акте, переводОднако Кьеркегор вкладывал в эту оценку несколько инойЙ. Л. Хайберга»; «Плодопеременное хозяйство.
Опыт посмысл. Для Гегеля дохристианский образ трагического остеории общественного благоразумия»; «Дневник соблазнинован на правомерности двух пришедших в столкновениетеля»); часть 2 содержит бумаги Б. и его письма к А. («Эстетиистин, двух воль — воли отдельного человека и внешней емуческая значимость брака»; «Равновесие между эстетическимсилы — судьбы. С этой точки зрения герой дохристианскогои этическим в развитии личности»; «Ультиматум»).мира становится таковым лишь в той мере, в какой он бросаЦентральное место в «Или—или» занимает знаменитыйет вызов судьбе. Кьеркегор же утверждал, что античный дух«Дневник соблазнителя», который принято считать отражением реальной истории взаимоотношений самого Кьеркегоране мог знать вины, т. к.
неотвратимость судьбы лишает индис невестой Региной Ольсен. Он включен в описание первойвида самой возможности своеволия. Поэтому христианскоеиз трех стадий человеческого существования — эстетическойпредставление о смерти намного мучительнее: здесь судьба(и потому входит в корпус текстов, подписанных псевдониуступает место Божественному провидению, а смерть полумом А.). Во второй части «Или—или» представлена этическаячает свое объяснение как проявление человеческой свободы.стадия — за исключением «Ультиматума», где речь идет о выВ такой ситуации только благодаря вине христианин устасшей, религиозной стадии. Эстетизм основан на негативномнавливает свое отношение с Провидением: он не может осотношении к действительности, отказывается рассматриватьтаваться в неведении относительно своей судьбы, он ее знаетвозможное в перспективе его осуществления: актуализацияблагодаря Христу.расценивается как расточение того богатства возможностей,Многие темы, заявленные в «Или—или», получили продолкоторыми располагает индивид.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
