Новая философская энциклопедия В 4 томах. Том 1 (1184478), страница 90
Текст из файла (страница 90)
С. Верующий Разум. К истории средневековой философии. Архангельск, 1995; Кошстон Ф. Ч. История средневековой философии. М., 1997; Guardini R. Welt undPerson. 1939; LavelleL. L'erreurde Narcisse. P., 1939; MaritainJ.Humanisme integral. P., 1936; Idem. Court traite de l'existence etde l'existant. P., 1964; Marcel G. Homo viator. P., 1944; Gilson E.Geschicbte der christlichen Philosophic Paderbom, 1952;Brunning W.
Philosophische Anthropologic. Smug., 1960;Blondel M. LAction. P., 1963, v. 1-2; Teilhard de Chardin P.Le milieu divin. P., 1964; Mourner E. Le personnalisme. P., 1971;RahnerK. HorerdesWortes. Freiburg imBreisgau, 1971; Coreth &E.Was ist der Mensch? Innsbruck, 1973. См. также Протестантизм, Диалектическая теология, К. Барт, Р. Гвардичи,Д.
Бонхёффер.Б. Л. ГубманАНТРОПОСОФИЯ (от άνθρωπος — человек и σοφία - мудрость) — наука о духе, мыслящая себя как индивидуальныйпуть познания, но идентифицирующая при этом познаниене с субъективным как таковым, а с первоосновой мирового свершения, так что миропознание оказывается в строгом смысле тождественным самопознанию.
Хотя возникновение антропософии падает на первое десятилетие 20 в.,корни ее следует искать в философских трудах ее создателяШтайнера, написанных в 80-90-е гг. 19 в. и посвященныхвыработке мировоззрения, цель которого «оправдание познания сферы духа до вступления в духовный опыт» (SteinerR.Die Philosophie der Freiheit (1894).
В., 1921, S. 8). Поэтомуобозначать антропософию как оккультизм допустимо лишьс учетом следующей специфики: она есть оккультизм, который можно (а в некотором смысле даже нужно) понять безБлаватской, но который никак нельзя понять без Э. Геккеля. Это значит: в основе антропософии лежит не традиция иавторитет, а естествознание, домысливающее себя до своих139АНТРОПОСОФИЯначал и органически перерастающее в тайноведение (ср.:«Дух есть не что иное, как цветение и плод природы. Природа есть в некотором отношении корень духа».
— Steiner R.Anthroposophie und akademische Wissenschaften. Ζ., 1950, S. 98).Здесь коренится отличие антропософии от всех прежнихи нынешних форм оккультной традиции с их практикамитранса, экстатики и саморастворения в космическом. Хотясущностное ядро антропософской науки о духе составляет медитативная самоуглубленность мышления, ей чуждоумозрение самодовлеюще-теоретического характера. Антропософия не доктринальна, а импульсивна; ее абсолютнаяориентированность на познание не покоится в себе, а имеетцелью деятельную регенерацию омертвелых зон культуры.Сама культура в этом понимании всегда современна. Сводить ее к традиции, видеть в традиции гарантию ее бытиянедопустимо уже хотя бы потому, что не культура живет втрадиции, а традиция существует милостью культуры.
Реальность антропософски мыслимого (скажем, на материале истории) духа дана не в автоматизме воспроизведения,а исключительно продуктивно; дух есть всегда только присутствие духа, некая непрекращающаяся «эврика» духа;поэтому, в строго антропософском смысле, и традицииможно следовать не иначе, как заведомо творя ее, т.е. беряее не в посмертных масках былого, а в осовременивании ееэнергией. Это достигается, по Штайнеру, путем выработкисверхчувственных органов восприятия и через перенесениев жизненную практику познаний, почерпнутых из духовно-научных исследований. Существует целый ряд инициированных Штайнером научно-прикладных дисциплин, отантропософской педагогики, фармакологии и медицины добиодинамического сельского хозяйства и новых форм искусства (эвритмия).
Впечатляют также импульсы, данныеим представителям различных традиционных специальностей (от физики и архитектуры до политической экономии иактерского мастерства). Подобная практика познания, возникающего каждый раз наново из сиюминутности случая (иобозначенного однажды Штайнером как «творение из ничего»), чрезвычайно затрудняет восприятие антропософиисо стороны как традиционного оккультизма, так и традиционной науки.Специфика антропософского познания означена стадиями выхождения за чувственную оболочку явлений (что, поШтайнеру, равно переживаемой мысли, которая и составляет объективное содержание духовного мира) и обратноговхождения в явления путем их одновременного переосмысления в свете приобретенного сверхчувственного опыта.В этом смысле антропософия конституирует не только понятие научности, но и собственно «вечные истины» эзотерической традиции, придавая новый смысл оккультнымпредставлениям о карме, реинкарнации, жизни послесмерти, семичленном составе человека и т.
д. Переосмыслению подвергается прежде всего история человечества,центральным событием которой Штайнер считает событиеХриста и мистерию Голгофы. Антропософская христологиявыходит за рамки всех конфессиональных представленийи есть результат самостоятельных духовных исследованийШтайнера; нельзя назвать ее и мистикой, так как характерлежащих в ее основе переживаний определяется не экстатической раскачкой бессознательных душевных энергий,а расширением логического сознания до сознания Логоса,которое формирует высшие познавательные способности.Они включают: 1) имагинацию (стадия образного восприятия сверхчувственного, некое подобие сверхчувственногопредставления, которое в отличие от обычного опирается нена чувственное восприятие, а на некую точную фантазию вгетевском смысле слова); 2) инспирацию (стадия безобразного — адекватного — восприятия сверхчувственного, бессознательным эквивалентом которой можно считать «наитие»;3) интуицию (стадия единения со сверхчувственным; еслицель естественной науки в объяснении мирового свершениячерез знание, то цель духовной науки, или интуиции, естьсамо мировое свершение, сознающее себя в познающем икак познающего).Имманентное понимание антропософии не исчерпываетсяее сугубо теоретическим изучением, а имеет предпосылкойсамоотнесенность собственной «философской судьбы» с еестановлением в личности ее творца.
Можно условно разделить это становление на три этапа: философский (18821900), теософский (1900-09) и собственно антропософский(после 1909), беря, разумеется, перечисленные этапы непросто в их последовательности, но и симультанно. Первое,философское, самооформление антропософии предстаеткак ее первофеномен, задающий тон всем последующим ееметаморфозам. На этой стадии становления антропософиявыступает в форме «теории познания гетевского мировоззрения», стоящей к естествоиспытателю Гёте в таком же отношении, в каком теория познания Канта стоит к Ньютону.Аналогия отнюдь не случайная, особенно в свете последующих судеб науки: развитие естествознания во 2-й пол. 19 в.протекало под знаком антигетевского, английски ориентированного типа познания, что в немаловажной степенибыло определено отсутствием альтернативной кантианствутеории познания.
Очевидно, что эмпирическое естествознание, нуждающееся в некоем трансцендентальном оправдании, не могло равняться ни На духоведение немецкогоидеализма, который скорее сговорился бы со Сведенборгом,чем с Ньютоном, ни на эмпирическую науку Гёте, которая,при всей ее продуктивности и экспериментальной неоспоримости, оценивалась всего лишь как гениальная довескак его поэзии. Теория познания Гёте, единственно смогшаябы стать противовесом кантовского критицизма, осталась вГёте нереализованной возможностью.
Возможность реализована Штайнером в вводных статьях и обширных комментариях к пяти томам естественно-научных сочинений Гёте(1884-97) и в «Очерке теории познания гетевского мировоззрения» (1886, рус. пер. 1993).Философия антропософии, потенцирующая познавательный праксис Гёте до уровня некой универсальной теориипознания, есть требование радикального эмпиризма на почве последовательно регулируемого в своих познавательныхпредпосьшках естествознания (эту тему позднее, в гораздоболее слабой и по существу тупиковой форме и при полном умолчании штайнеровских трудов, будет разрабатыватьфеноменологическая философия, которая перспективамгетевских начинаний предпочтет связанный традициейкартезианский дискурс).
В свете этой теории познания традиционный эмпиризм страдает тем же недостатком, чтои традиционный рационализм, когда он принципиальноотмежевывает восприятия от понятий и кладет во главуугла субъект/объектный дуализм. Радикальный эмпиризмШтайнера начинается с преднахождения в области фактического наряду с чувственными восприятиями и мышлениякак такового: «Если мы хотим иметь в мышлении средство140АНТРОПОСОФИЯглубже проникнуть в мир, тогда... мы должны найти мышление среди фактов опыта как один из таковых фактов» (Очерктеории познания гетевского мировоззрения. М., 1993, с. 23).Только философский догматизм способен постулировать гетерогенность природы и мышления о природе, чтобы битьсяпотом над неразрешимым ребусом познаваемости природыв мышлении и пугать сознание призраком «вещи самой посебе».
В теории познания гетевского мировоззрения мысль,мыслящая эволюцию, мыслит себя не вне эволюции, а в нейсамой, притом на самой ее вершине, т.е. она сознает себяне просто единосущной любому объекту природы, но как«высшую природу внутри природы». «Мышление есть последнее звено в последовательном ряду образующих природупроцессов», а человек «как дух достигает высшей формыбытия и создает в мышлении самый совершенный мировойпроцесс» (там же, с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
