Новая философская энциклопедия В 4 томах. Том 1 (1184478), страница 28
Текст из файла (страница 28)
В Италии и Германии,сравнительно недавно объединенных и «самоуправляемых», автаркия, слившаяся с «автархией» (самоуправление), делается лозунгом, за которым стоит уже «всеохватное мировоззрение» тотального обособления нации(Фрид). Флуктуация от максимума до минимума сопровождает автаркию и в этой роли пропагандистского лозунга итальянского и немецкого фашизма: от неограниченныхэкспансионистских аппетитов 30-х гг. 20 в.
до призыва кнемецким хозяйкам весной 1945 готовить «полноценныйобед» из того, что растет в собственном палисаднике. Исходное мерцание смысла потенцировано в европейскойкультуре непроясненными (неизученными), а потомумногозначительно гулкими высказываниями древних авторитетов. В результате автаркия становится средствоминтеллектуального самогипноза, который распространяется не только на фашистских идеологов (см., напр., FridF.Autarkie. Jena, 1932), но и на либеральных ученых. ДжонФерпосон пишет о классической Греции как о «триумфе автаркии», бесконечно расширяя сферу применениятермина: автаркия характеризует у него не только полиси мудреца, но и храм как архитектурное произведение, итрагедию, и эпиграммы и т.
п. (Ferguson J. Moral values inancient world. L., 1958, p. 133-138).Автаркия в экономике может обозначать «идеальный» нулевой уровень импорта, по отношению к которому исчисляется интегрированность страны в мировое хозяйство.Автаркия в политике — установка на изоляцию страны иисключение ее из мирохозяйственных связей, а также обслуживание этой тенденции — институциональное, идеологическое и проч.Лит.: Novak J. L'idee de l'autarcie economique.
P., 1925; Laum B.Die Geschlossene Wirtschaft. Soziologische Grundlegung des Autarkieproblems.Tub., 1933; SchorerE. Der Autarkie-Begriffim Wandel derZeit. - «SchmollersJahrbuch fur Gesetzgebung, Verwaltung und Volkswirtschaft im DeutschemReiche», 1941,65 Jg., Heft 1, S. 303-33S; Festugiere A-J. Autarcie et communautedans la Grece antique.
- Idem. Liberie et civilisation chez les Grecs. P.. 1947, p. 109-АВТОНОМИЯ И ГЕТЕРОНОМИЯ126; Predahl A. Aussenwirtschaft. Weltwirtschaft, Handelspolitik undWahrangspolitik. Gott., 1949; Wilpert P. Autarkie. - «ReaUexicon furAntike und Christentum», Bd. I, 1950, cols. 1039-1050; Wheeler M.Self-Sufficiency and the Greek City. - «Journal of the History of Ideas»,1955, 16, p.
416-420; Helander S. Das Autarkie-Problem in derWeltwirtschaft. B.-Miinchen, 1955; Rich A. N. M. The Cynic Conceptionof Autarkeia. - «Mnemosyne», 1956,9, S. 23-29; Adkins A. W. H.Friendship and «Self-Sufficiency» in HomerandAristotle. - «ClassicalQuarterly», 1963, 13, p. 30—45; Hasebroek J. Trade and Politicsin Ancient Greece. N. Y., 1965; Warnach W. E. Autarkie (antik),Historisches Worterbuch der Philosophie, Bd 1. Basel-Stuttg., 1971,S.
685-690; Gigon O. Antinomien im Polisbegriff des Aristotelcs. Hellenische Poleis, ed. E. Ch. Welskopf. В., 1974, Bd. IV; GaiserK. DasStaatsmodell des Thukidides: zur Rede des Perikles fur die Gefallenen.Hdlb., l975;AustinM.M., И^-А^ие/Л Economic and Social Historyof Ancient Greece. Berkley-Los Angeles, 1977; Kidd I. G. PosidonianMethodology and the Self-Sufficiency of Virture.
- Aspects de laphilosophie hellenistique. Gen., 1986, p. 1-21.H.B. БрагинскаяАВТОНОМИЯ И ГЕТЕРОНОМИЯ - в практическойфилософии Канта два противоположных и в нравственномотношении решающих качества определения воли к хотению и поступку. Автономной является воля, которая самадаетзаконсвоеюдействияилиможетмыслитьсякаксамадлясебя законодательная (от греч.
αυτός — сам и νόμος — закон;самозаконие). Гетерономная воля, заимствующая нормусвоего воления и поведения не из своего разума, но изиного (от греч. έτερος — иной; инозаконие). Идея автономии родилась как своего рода кантианская гипертрофия закона бескорыстия: Кант подчеркивал, что нравственная воля отвлекается от всякого частного интересаи руководится лишь принципом разума как всеобщегопрактического законодателя и что в то же время этотразум есть общечеловеческое достояние. Правомерноепритязание всякого человека на моральную разумностьобосновывает допущение, что нравственным может бытьпризнан только тот закон, который дается собственнымнашим разумом или может быть представлен таким образом данным; законно поступающая воля в таком случаене должна искать ни в себе, ни в объекте ничего, кроме интереса собственного всеобщего законодательства.Идея автономии каждой воли разумного существа подает философу мысль сформулировать сам верховныйпринцип нравственности в духе автономии воли: всякийпринцип воли должен иметь возможность представитьсобою принцип возможного всеобщего нравственногозаконодательства; поступай так, чтобы твоя воля во всехсвоих актах могла быть автономна.
Автономия предстаетс этой точки зрения как подлинный и даже единственный закон морали. Поскольку из автономии воли «следует» вся моральность, оказывается возможным построитьнекую систематическую этику автономии. Однако эталиния мысли стоит у Канта в противоречии с убежденностью в автономии всякой разумной воли без различияи в том, что эта автономия составляет метафизическоеоснование достоинства человека и вообще разумнойприроды. Метафизика автономии составляет важнуюпредпосылку кантианской философии рациональногоестественного права. Однако категорические императивы этики автономии не могут иметь смысла в метафизикеавтономии; напротив, категорическая этика автономиипредполагает радикальную гетерономию воли всех дажегипотетических ее субъектов.
Во имя сохранения категорического характера нравственно-обязывающей силы норм46этики автономии хотя бы одна воля должна все же представляться в ней действительно автономной. В отличиеот метафизики автономии этика автономии существеннорелигиозна по своим предпосылкам. Всякий иной определяющий волю закон, если он не выражает собою собственного законодательства воли, характеризуется Кантом какимеющий своим следствием гетерономию воли. Гетерономия есть «неподлинный» принцип нравственности, подчиняющий волю всеобщему же закону, источником которогоявляется, однако, нечто нетождественное нравственнойсамости воли. Известное свойство объекта воли, а не онасама определяет практическую норму. По Канту, в такомслучае всякая норма неизбежно имеет условно-гипотетическую силу; желание нравственно ценного обусловленожеланием объективного содержания воли.
Категорическоевеление здесь невозможно. Гетерономная воля не свободна; напротив, свобода воли синонимична автономии.Идея автономии воли стала ключевой в нравственной философии Фихте. Свобода и самостоятельность практического разума в каждом личном духе становится у Фихтецентральным содержанием нравственного долга; усматривая в природе личного духа «влечение к абсолютной самостоятельности» и признавая в то же время практическуюсвободу за несомненный метафизический факт, Фихте неможет обойти ключевого противоречия автономной этики. Терминология «влечения» к свободе ориентирует наэтическую идею, означающую отказ от метафизики личной автономии.
Фихте требует, чтобы акт самоопределения личного духа мог быть хотя бы мыслим как стоящийв ряду, завершение которого придаст Я совершенную свободу и независимость. Этот поворот темы автономии делает ее основой для философии нравственной истории духа,рассматриваемой как история прогрессирующей свободы. Автономия есть уже идея, прямо подводящая к этикеи философии истории типа гегелевской. Но это означаеттакже признание фактически неустранимой зависимостиреальной воли, на фоне которой тезис абсолютной свободы самосознания и самоопределения вновь выводит врелигиозно-онтологическое измерение. Нравственной истории как культуре нравственной свободы противостоитзамкнутая в себе жизнь реально свободного абсолютного Я.В этом отношении движение системы Фихте в направленииабсолютного идеализма было в немалой мере предопределено дилеммами автономной этики.В дальнейшем проект автономной этики практическине нашел развития в европейской мысли.
Характерно, чтокак формы, в которых воспринимали идею автономии относившиеся к ней с одобрением (ранний В. С. Соловьев),так и формы, в которых отвергали ее критики, находилисьв русле все той же альтернативы метафизики и этики автономии, и речь шла либо о неприятии радикально-конструктивистских выводов метафизической теории автономии (самозаконодательства воли, действительно едвали совместимого со свободой от всякого интереса), либоограничении смысла автономии автономным принятиемзакона в максиму, автономным подчинением воли объективному или абсолютному добру. Такое ограничение вполне гармонирует с желанием кантианского разума остаться всвоем качестве морального законодателя сугубо формальным, т.е.
ограничиться только способом самоопределенияволи к добру, не вдаваясь в содержание последнего и подозревая во всякой содержательной этике гетерономию; ноАВТОРИТАРИЗМВнутренняя активность автономных систем определеннымобразом упорядочена, канализирована. Проблема канализирования есть проблема самодетерминации автономныхсистем. Анализ последней опирается на разработку такихпонятий и категорий, как «управление», «цель», «целенаправленность», «обратная связь», «разнообразие», «принятие решений», «потребности», «интересы», «эффективность» и др.Значение автономности, внутренней активности системследует рассматривать в плане эволюционного учения;автономность сложных систем и подсистем оправдана,когда содействует повышению эффективности функционирования и поведения систем в целом, расширению ареала их существования.Идея активности впитала в себя то новое, что выработанов ходе становления теории вероятностей и ее многочисленных приложений к познанию реальных процессов и чтозакреплено в представлениях о случайности.
Идея случайности противостоит концепции жесткой детерминации сее трактовкой причинности как некоторой внешней силы,действующей на тела и вызывающей в них изменения.Идея активности предполагает наличие внутренней динамики и самодетерминации функционирования и поведения систем. Приложения идеи автономности к социальным процессам привели к представлениям о свободе какусловии и предпосылке развития общества и человека квыдвижению этического принципа автономности: «Автономия есть... основание достоинства человека и всякогоразумного естества» (Кант И.