Диссертация (1173992), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы.13Глава 1. ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ ОЧЕРК И СРАВНИТЕЛЬНОПРАВОВОЙ ОБЗОР НОРМ О БАНДИТИЗМЕ В РОССИЙСКОМ И ЗАРУБЕЖНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ§ 1. Историко-правовой очерк норм о бандитизмев отечественном уголовном законодательствеОдним из предметов изучения уголовного права является его история.Изучение истории уголовного права предполагает не просто историческийэкскурс; целью «взгляда в прошлое» является установление закономерностейразвития данной отрасли права и составляющих её норм. «Понять прошлоеозначает быть способным преодолеть его.
В конечном счете, речь идет о том,чтобы уметь изменить настоящее» 2, — констатирует современный российский социолог Б.Ю. Кагарлицкий. В данном параграфе предпринята попыткапроследить генезис понятия «банда» в отечественном законодательстве исделать выводы, которые могли бы быть использованы сегодня в ходе дальнейшего совершенствования уголовно-правовых норм, обеспечивающихпротиводействие некоторым насильственным проявлениям организованнойпреступности.Уголовно-правовое понятие банды появилось лишь после Октябрьскойреволюции, однако уголовному праву царской России была известна конструкция шайки как соучастия sui generis, ставшая прообразом состава «бандитизма».Впервые понятие «шайка» встречается в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.
Соответствующие нормы находятся в разделе VIII «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния», в главе третьей «О нарушении общественногоспокойствия, порядка и ограждающих оные постановления». В статьях 1148– 1150 предусматривалась ответственность за деятельность различных «зло2Кагарлицкий Б.Ю. Периферийная империя: циклы русской истории. М.: Алгоритм.
Эксмо. 2009. С. 7.14намеренных шаек», которые могли «составляться» для совершения трёхгрупп преступлений: 1) для разбоев или зажигательства, «делания или привоза» фальшивой монеты, фальшивых ассигнаций или «иных государственныхбумаг»; 2) для воровства-кражи или воровства-мошенничества либо для изготовления фальшивых документов, кроме государственных бумаг, 3) дляпротивозаконного провоза «питей» или контрабанды «и вообще для производства запрещенной торговли», запрещенных игр или для подкупа чиновников. Во всех трёх случаях преступным признавалось как «составление» подобной преступной организации, так и «вступление» в неё, а равно прикосновенность к деятельности такой группы в форме недоносительства.
Приэтом в Уложении не давалось определения шайки, вследствие чего учёныеюристы по-разному понимали как сущность «шайки», так и её основные признаки.Например, А.С. Жиряев считал конститутивным признаком подобногопреступного сообщества, «под каким бы то ни было наименованием оно нидействовало» 3, цель создания, каковой является совершение целого ряда вотдельности ещё не определённых, однородных или разнородных преступлений 4.
При этом автор отмечает, что «различие шайки от сообщества обыкновенных заговорщиков заключается не в большем количестве преступников,но в неопределенности числа и предмета предполагаемых преступлений.Шайка в этом строго юридическом смысле, уклоняющемся от общепринятого, может состоять и из двух только соучастников» 5.
Утверждается также,что шайка нередко представляет собой «государство в государстве» (statumin statu) 6. Именно в этом А.С. Жиряев (и не только он) усматривал необходимость признавать преступными уже образование шаек и вступление в них.Такую же параллель проводил и немецкий криминалист А.Ф. Бернер 7.Жиряев А. О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении. Дерпт, 1850.
С. 120.Там же. С. 120.5Там же. С. 121.6Там же. С. 123.7Учебник уголовного права А.Ф. Бернера. Т. 1: Часть Общая. СПб., 1865. С. 490-491.3415Важно обратить внимание на тот факт, что сочинение «О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении» изобилует ссылками на труды немецких теоретиков уголовного права, из чего мы можемсделать вывод, что весь данный институт был заимствован из немецкого уголовного права; оттуда же приходит понятие «Bandengeist», переведённоеА.С.
Жиряевым как «дух шайки» 8. Такого же мнения придерживается и П.В.Агапов 9. При этом А.Ф. Бернер отмечал в своём учебнике, что подобныйпреступный союз направлен на целый ряд преступлений 10.Однако вряд ли возобладавший тогда подход к определению существенных признаков шайки можно считать удачным. Отличие «шайки» от«заговора» фактически сводилось лишь к цели создания, которую на практике довольно сложно установить и доказать, особенно если учесть, что криминализировано было само создание «шайки», когда едва ли известно, многократным ли «преступным промыслом» собираются заниматься сообщникиили же они организовались для свершения лишь одного преступления и, соответственно, перед нами не «шайка», а обычный «заговор».В ст.
922 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных редакции 1885 г. опять-таки не даётся точного определения шайки. Н.С. Таганцев,комментируя данную норму, писал, что под шайкою разумеется преступноесообщество, составленное несколькими лицами для совершения целого рядапреступлений, однородных или разнородных или же намеченных только вобщих чертах, не определенных, чем шайка отличается от отдельного соглашения на одно какое-либо преступное деяние 11.
Во всякой шайке, по мнениюНиколая Степановича, должно быть не менее трех сообщников. При этом онразличал два вида шаек. Для шайки первого рода конститутивным признакомпредлагалось считать уговор на несколько преступлений, а для второго – орЖиряев А. Указ. соч. С. 123.Энциклопедия уголовного права. Т. 21: Преступления против общественной безопасности и общественного порядка. Издание профессора Малинина – СПб., 2013.
С. 325.10Учебник уголовного права А.Ф. Бернера. Части Общая и Особенная. Т. 1: Часть Общая. СПб., 1865.C. 526.11Таганцев Н.С. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г.// С.-Петербургъ. Государственная Типография. 1908 г. – С. 485.8916ганизацию сообщества, т.е. назначение начальников, распределение деятельности между сообщниками, разделение добычи по известным правилам и т.д.Представляется, однако, что такие разъяснения вносили больше смуты, нежели давали чёткое представление. Попытки толкования уголовно-правовогопонятия через криминологические признаки лишь ещё больше запутывалиправоприменителя.Интересным представляется дело, рассмотренное в 1900 году.
В меховой магазин Санкт-петербургского городского головы на Большой Морскойулице зашла компания, состоящая из мужчины и двух молодых женщин. После их ухода выяснилось, что были украдены два бобровых воротника. Насуде выяснилось, что соучастники сговорились на целый ряд краж и ужеуспели совершить несколько.
Двое из соучастников признали себя виновными в принадлежности к преступной шайке, составившейся для краж. Однакоодна из соучастниц отказалась признавать себя участницей шайки и утверждала, что участвовала лишь в одном преступлении. После продолжительного совещания присяжные заседатели отвергли существование шайки и принадлежность обвиняемых к преступному сообществу 12. Стоит отметить, чтоавтор книги, в которой описываются различные судебные разбирательства,озаглавил рассказ об этом судебном разбирательстве как «Варшавская банда».
Данную группу не признали шайкой ни первого, ни второго типа. Однако, судя по обстоятельствам дела, присутствовали признаки, характерные длякаждого из видов. И если доказать нацеленность на целый ряд преступленийне получалось, то распределение ролей и функции было, и это не отрицалисами соучастники. Уже в советский период С.В.
Познышев отмечал, что слово «бандит» и «банда» проникли из разговорного языка в язык юридический 13.Уголовное уложение 1903 года — также оперировало понятием «шайка», не определяя его. В 1904 году появляются объяснительные записки реНикитин Н.В. Преступный мир и его защитники. М.: Воениздат. 2003. С. 180-183.Познышев С.В. К психологии современного бандитизма // Журнал психологии, неврологии и психиатрии.1923.
Т. III. С. 56.121317дакционной комиссии, в которых Н.С. Таганцев определил, что «шайка —это соглашение нескольких лиц на совершение нескольких определенныхили неопределенных, однородных или разнородных преступных деяний. Существо шайки заключается в постоянном характере сообщества, в обращениичленами шайки преступной деятельности в ремесло» 14.Следует признать, что истолкование в дореволюционной литературепонятия «шайки» было противоречивым; не отличалась единообразием и судебная практика, которой так и не было предложено чётких критериев дляразграничения шайки и заговора.В советском законодательстве термин «бандитизм» впервые упоминается в декрете СНК РСФСР от 13 июля 1918 г. «О суде».
Один из авторовпроекта данного декрета П.И. Стучка считал сутью декрета два положения:1) разогнать старый суд и 2) отменить все старые законы 15. Но в последующем советское уголовное право опиралось на термины и понятия, выработанные дореволюционными криминалистами.Официальное определение понятия «бандитизм» впервые предлагаетсяв Постановлении Всероссийского Центрального Исполнительного Комитетаот 22 июня 1919 г.
«Об изъятиях из общей подсудности в местностях, объявленных на военном положении». Данный документ толковал «бандитизм»как участие в шайке, организованной для совершения убийств, разбоя и грабежей. При этом по степени общественной опасности «бандитизм» приравнивался к «контрреволюционной организации».Неясность и неопределенность положения шайки в советском законодательстве побудили некоторых ученых говорить о шайке как о самостоятельной специфичной форме соучастия. А все проблемные вопросы, доставшиеся от царского законодательства, остались неразрешёнными. П.В. Максимов отмечает, что отсутствие законодательной базы и прямое указание наУголовное уложение 22 марта 1903 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
