Диссертация (1173765), страница 86
Текст из файла (страница 86)
При этом, каксвидетельствует практика, смертная казнь применялась к тем изменникам, вдеяниях которых усматривались признаки преступлений, влекущих такоенаказание в соответствии с Судебником 1550 г. или Законом градским.379Глава 3. Правовые средства защиты политического строя ибезопасности русской национальной монархии:становление системы (первая половина XVII в.)3.1. Присяга подданных на верность царю в механизмеправовой защиты политического строя Московского царства1.
Эволюция правовых средств защиты политического строя и безопасности русского государства в начале XVII в. проходила в качественно новыхпо сравнению с предыдущими периодами условиях. Политическая и правоваясистема страны существенно усложнились, сформировались новые угрозы еебезопасности.К началу XVII в. Московское царство (Россия) представляло собой крупное и самостоятельное государство. По форме правления оно являлось национальной1223 сословно-представительной монархией, в которой заметную рольиграла Боярская дума и Земские соборы1224.
С точки зрения государственногоустройства под властью московского царя находились земли большинства русских великих и удельных князей, а также Новгорода и Пскова. Московскийцарь одновременно был царем государств, возникших после распада Орды:Казанского и Астраханского ханств. В его подданство перешли также Ногайская Орда и Сибирское ханство. По своему политическому режиму Московское государство представляло собой православное царство, в котором огромная роль принадлежала христианской церкви восточного (греческого) толка ссобственным патриархом.Правовая система Московского царства начала XVII в. своим материальным источником имела сложившиеся феодальные экономические отношения,Право национальной монархии (XV-XVII вв.) // Эволюция права и правовых институтовв истории российской государственности / Захаров В.
В., Исаев И. А., Ларина О. Г., Салтыкова С. А. М., 2012. С. 80-122.1224С пресечением после смерти царя Федора Иоанновича (1598 г.) династии Рюриковичейпроизошел переход к выборности царя.3801223а также вытекавшие из них социальные связи, интересы и потребности основных общественных групп. Идеологическим источником правовой системыбыло господствующее религиозно-правовое сознание1225, находившее отражение в официальных, получивших государственное одобрение и поддержку религиозных и политических воззрениях.
Юридические источники московскогоправа рассматриваемого периода имели в основном неформальный характер.Основным источником права в конечном итоге являлось волеизъявлениецаря и его ближайшего окружения. В то же время, это волеизъявление все жеимело некоторые внешние регуляторы. Их роль играли, с одной стороны,предписания, обладающие религиозным авторитетом, а с другой стороны,обычаи и прецеденты, авторитет которых был обусловлен их древностью и повторяемостью («старина»).
Указанные виды социальных регуляторов определяли и правовые средства защиты политического строя и безопасности Московского царства.2. Ведущую роль в защите политического строя и безопасности Московского государства, как и ранее, играло военное принуждение, применение которого объяснялось необходимостью защиты интересов «христианства» ипротивоправными действиями военного противника. Основания и порядок ведения войны регламентировалось обычаями и, в какой-то мере, международными договорами.Важное значение имели наказания и иные меры индивидуального принуждения. При этом к началу XVII в. смертная казнь за политические преступления стала нечастым явлением.
В условиях определенной социально-экономической и политической стабильности применялись в основном ссылка, тюремное и монастырское заключение. Указанные меры могли применяться нетолько в качестве наказания, но и в качестве меры безопасности, причем как вкачестве меры пресечения на период сыска, так и в случае царской «опалы безсыска». О подобной практике свидетельствует, в частности, челобитная царю1225Духовной основой уголовного права было Слово Божие (Рожнов А. А.
Указ. соч. С. 4).381Василию Шуйскому князя Б. М. Лыкова по его местническому («счетному»)спору с князем Д. М. Пожарским (1609 г.). В ней упоминалось, что ранее (1603г.) при Борисе Годунове князь Лыков был направлен на службу в Нижний Новгород (то есть сослан из Москвы), потому что царь Борис «положил на негоопалу» и стал «гнев держать без сыску»1226.Общие основания применения индивидуального принуждения для защиты политического строя и безопасности государства отражали сложившееся ранее понятие «измена», а также возникшее в XVI в. новое понятие - «воровство»1227.
Изменником, применительно к отношениям внутренней безопасности, признавался тот, кто не выполнил свои обязательства перед царем, взятые под присягой и закрепленные в крестоцеловальной (которую также называли подкрестной) записи - для христиан, и шертной записи - для иных подданных московского царя. В соответствии с установившимися правовымиобычаями, подкрепленными практикой XVI века, на изменника возлагалась«государева опала», после чего царь имел право наказать изменника (вплоть«Князь Дмитрий Пожарской доводил на меня… Царю Борису многие затейные доводы,что будто я… сходясь с Голицыными да со Князем Борисом Ташевым, про него Царя Бориса розсуждаю и умышляю всякое зло, а мать его… доводила Царице Марье на матерьмою… что будто… мать моя съезжаючись со… Шуйского-Скопина… Княгинею Оленою…разсуждают про нее Царицу Марью и про Царевну Оксенью злыми словесы, и за те… затейные доводы и за иноя многая лганья Царь Борис и Царица Марья на матерь мою и наменя… положили опалу, и учали в том гнев держати без сыску, и матери моей… не велелиот себя без указу с дворишка съезжать… И царь Борис, не жалуючи меня холопа своего, зате его Княж Дмитриевы и его матери затейныя доводы… велел меня для своей докуки послать на службу в Белгород» (см.: Русский исторический сборник: издаваемый Обществомистории и древностей российских.
Т. 2. М., 1838. С. 268, 270).1227Хронологически первое употребление понятий «вор» и «воровать» нам встретилось всписке с жалованной грамоты царя Ивана Грозного Григорию Строганову от 4 апреля 1558г.: «а воров… и боярских людей беглых…и татей и розбойников не приимати… А что будетнам Григорей… учнет воровати, и ся моя грамота не в грамоту»» (см. Миллер Г. Ф. Т. 1. №2. С.
333). В более раннем документе (1556-1557 гг.) в Югорскую землю отражено понятие«со службы своротить»: «…Тех наших данщиков с нашие царские службы с пути кто своротит или чем изобидит, и тому от меня царя…быть в опале и в продаже (см. Миллер Г. Ф.Т. 1 №1. С. 331). О «воровстве и измене» говорится в грамоте Ивана Грозного Максиму иНиките Строгановым (1582 г.): «А то все сталося вашим воровством и изменою. А толькобы вы нам служили, и вы б тех казаков… в войну не посылали, а послали их и своих людей… нашие земли Пермские оберегать» (см. Миллер Г. Ф.
Т. 1. № 7. С. 342).3821226до смертной казни) и конфисковать его имущество. Смертной казни мог подлежать и «вор», то есть организатор и участник смуты, беспорядков, нарушения общественной безопасности, сопровождающегося противодействием властям. Понятие «воровство» в определенной мере применялось к тем деяниям,которые ранее характеризовались как «крамола».Несоблюдение шерти «татароми и всякими ясачными людьми» не характеризовалось как «воровство», а квалифицировалось как «шатость и измена».Ведь первоначально специальная присяга, которой закреплялись служебныеотношения нехристиан (шерть), не включала обязанность «служить и прямить» царю.
Шерть содержала обязательства «им быти под государевою… высокою рукою на веки неотступным», «и ясак им давати государю по вся летабез переводу, на руских людей зла никакова не мыслити»1228. Кроме того, втекстах документов о принятии в подданство новых народов содержались ихобязательства извещать об «изменных умыслах». Такие изветы, например, касающиеся «сибирских инородцев», рассматривались как важное средство предупреждения «внешних опасностей»1229.Со временем, постепенно расширяясь, понятие «воровства» стало охватывать широкий круг нарушений установленных публичной властью правопорядка, в том числе и «ясачными людьми»1230.Меры защиты политического строя и безопасности государства находили отражение в документах, исходящих от органов верховной власти.
Речьидет, прежде всего, о текстах крестоцеловальных записей, на которых подданные присягали новому царю. Кроме того, важную роль играли решения по конкретным делам, где отражались признаки наказуемых антигосударственныхКонев А. Ю. Шертоприводные записи и присяги сибирских «иноземцев» конца XVI–XVIII вв. // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2006.
№ 6. C. 172-177.1229Тельберг Г. Г. Указ. соч. С. 118, 124.1230Дела о воровстве (как и дела о душегубстве и разбое) духовных лиц, архиерейских слуги крестьян, не подлежали суду епархиального архиерея. Эти дела были исключены из ведения церковного суда, права которого в целом была подтверждены грамотами царей ФедораИоанновича и Бориса Годунова, а в последующем Василия Шуйского и Михаила Романова(см.: Салтыкова С.
А. Государственная защита православной веры и церковной организации в России (X-XVII вв.): дис. … канд. юрид. наук. 12.00.01. М., 2004. С. 93).3831228деяний и определялись меры ответственности за их совершение. Накапливаясьв канцеляриях государственных органов (приказов), они могли стать прецедентами при выработке проектов решений по иным схожим делам.В крестоцеловальных записях и решениях по конкретным делам уточнялись и развивались старые, а также закреплялись новые понятия, характеризовавшие антигосударственные посягательства и меры борьбы с ними.3. Отсутствие у главы Московского государства на рубеже XVI–XVII вв.наследственных прав на престол, которые за предыдущие два столетия сталив Москве традиционными, серьезно ослабляли доверие к царю со сторонынаселения, что создавало предпосылки неустойчивости политического строя.Для решения охранительных задач руководители государства стремились усилить значимость всех доступных им инструментов, в том числе религиозногои юридического характера.Складывается устойчивое правило рассмотрения и разрешения всехнаиболее важных дел царем совместно с Освященным собором.
В последующем (1610 г.) об этом так говорили русские послы к польскому королю: «Изначала у нас, в Русском государстве, так повелось: если великие государственные или земские дела начнутся, то государи наши призывали к себе на Соборпатриархов, митрополитов, архиепископов и с ними советовались. Без их совета ничего не приговаривали»1231.В качестве важнейшего публично-правового средства воздействия на сознание и волю населения стала рассматриваться религиозная присяга подданных на верность царю, явившаяся результатом эволюции системы договоровполитического характера предыдущих столетий. Будучи обязательной, онаимела квазидоговорный публично-правовой характер1232. Присяга получилаЦит. по: Салтыкова С.
А. Государственная защита православной веры и церковной организации в России (X-XVII вв.): дис. … канд. юрид. наук. 12.00.01. М., 2004. С. 195; Новыйлетописец // Временник МИО. 1853. № 17. Отд. 2. С. 127-130.1232Данная Г. Г. Тельбергом характеристика обязательств, зафиксированных в крестоцеловальных записях, как «внедоговорных обязанностей общего верноподданнического долга»(Тельберг Г. Г. Указ. соч. С. 123) не учитывает, по нашему мнению, того обстоятельства,что присягающий публично соглашался с обязательностью этих положений, явно выражал3841231значение ключевого средства индивидуального и коллективного предупреждения посягательств на политический строй и безопасность государства1233.Институт присяги носил сложный характер.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
