Диссертация (1173765), страница 71
Текст из файла (страница 71)
Алексеев конкретизировал это предположение: «головной тать — …похититель свободного человека… для продажи в рабство… зарубеж — крымским или казанским татарам… Это тягчайшее преступление.Жертва головного татя теряет не только свободу, но и родину, и православнуюверу… Кара за подобное тягчайшее преступление… отражает специфику Русского государства, для которого угроза с Востока была повседневной реальностью не только в политическом, но и в бытовом плане»994.С учетом этого обстоятельства «головной тать» фактически приравнивался к предателю, т. е. человеку, который «предает противным своя» (глава 1Градского закона)995.
Именно Закон градский мог выступать правовой основойязыка для еретиков в принципе предусматривались нормами византийского права и славянскими источниками, их отражавшими (ст. 23 Закона о казнях и гл. 27–29 Градского закона),однако ранее практически не применялись.990В частности, высказаны следующие предположения: «головной тать» — это убийца(В.
Н. Татищев); вор, деяние которого сопровождается убийством (Л. В. Черепнин, С. И.Штамм); человек, занимающийся кражей холопов (М. Ф. Владимирский-Буданов, Е. И. Колычева). См.: Алексеев Ю. Г. Судебник Ивана III... С. 216.991См.: Судебники XV–XVI веков... С. 31–32; Герберштейн Сигизмунд. Записки о Московии… С. 119.992См.: Зимин А. А. Россия на рубеже XV–XVI столетий (очерки социально-политическойистории). М., 1982. С. 135.993Рогов В. А.
История уголовного права, террора и репрессий... С. 197–198.994Ю. Г. Алексеев указывает: «Похищение людей, видимо, практиковалось достаточно широко» (Алексеев Ю. Г. Судебник Ивана III… С. 218).995Именно в «предательстве неприятелям римлян» изначально заключалась суть деяния,характеризовавшегося в римском праве как «оскорбление величия римского народа». Этиположения были воспроизведены в известных на Руси Синтагме Властаря и Шестикнижии315установления смертной казни в отношении «головного татя».7.Судебник 1497 г. указывает на возможность наказания смертьюеще двух видов преступников: «подымщиков» и «зажигальников».«Зажигальник» указан и в Судебниках 1550 г.
и 1589 г., упоминался «зажигальник» и в Псковской судной грамоте. Непосредственным источникомнормы о «зажигальнике» явилось, вероятно, положение Прохирона, закрепленное в Градском законе. Именно здесь (грань 39, гл. 18) отражена возможность казни того, кто умышленно зажжет дом, если это происходит в городе:«Аще некто ведьи, рекше хотением, дом зажжечь, или ворох жита близь домулежащь, обличен будет, и огневи предан будет, аще вне града таковое створить, да усекнут ему руце»996.Заметим в связи с этим, что в литературе приводились примеры имущественных наказаний («пять рублей») за умышленные поджоги деревни(1503 г.)997 и двора (1528 г.) вне города, которые даже не рассматривались каквозможные основания для смертной казни998. В то же время в 1547 г.
в связи спожарами в Москве поджигателей «имали и пытали, а затем казнили смертнойказнью: глав им секли и на колье их сажали и в огонь их в те же пожары метали»999.Обратим внимание на то обстоятельство, что правовые последствия действий «зажигальника» в Судебниках и ПСГ не зависят от его мотивов. Поджогс диверсионными целями специально не выделяется. Это соответствует оценкеподжигателей по законам, включенным в Кормчие книги. Личные последствиядля того, кто совершил поджог по заданию неприятеля, были такими же, какАрменопула, причем в Синтагме Властаря положение о смертной казни предателей дополнено правилом о том, что грабители «наказываются строже, чем явные враги, насколькотайное злоумышление преступней открытой войны».996Подобная норма закреплена и в главе 17 Закона судного людем с добавлением: «А поцерковному закону в пост 12 лет предаеться яко вражебник есть» (Закон судный людемкраткой редакции...
С. 107; Алексеев Ю. Г. Судебник Ивана III... С. 222).997Подробный разбор этого казуса см.: Петров К. В. Соотношение обычного права и законав русской судебной практике XVI–XVII вв. // Государство и право. 2007. № 7. С. 80–83.998См.: Судебники XV–XVI веков... С. 59.999Российское законодательство Х–ХХ веков: в 9т. Т.
2... С. 72.316для любого поджигателя «из вражды». Это подтверждает Псковская летопись,сообщая о поджоге 1496 г.: «загорелося на крому в кутнего костра, и клетеимного погорело, и ржы много и платья… а зажег Чюхно, закратчися, а послашаего немцы зажечь и посулиша ему даров много…». К виновному были применены меры, типичные для поджигателей: «…изымаша его на крому и сожгошаего огнем»1000.Таким образом, заслуживающий смерти «зажигальник» — это тот, ктоумышленно поджигает жилой дом, находящийся в городе1001. В изложенииГерберштейна это положение (в переводе Маленина) звучит так: «кто поджигает людей»1002, независимо от целей такого поджога1003.Если сущность деяния «зажигальника» в литературе трактуется, в основном, одинаково, то в отношении упоминаемого рядом с «зажигальником» вСудебнике 1497 г.
«подымщика» такого единства нет. Положение осложняется тем, что в Судебниках 1550 г. и 1589 г. вместо «подымщика» указан «подметчик». Термин «подметчик» использует и Герберштейн, воспроизводя статью 9 Судебника 1497 г.М. Ф. Владимирский-Буданов полагал, что «подымщик» и «подметчик»— разные категории преступников и что «подымщик» — это поджигательдома («дыма»)1004. Ю. Г.
Алексеев считает, что «термин "подымщик"… вероятно, ошибка переписчика, дошедшего до нас списка Судебника», а в правильном тексте речь шла только о «подметчике» как «нарушителе правосудия»1005.Он полагает, что «русская юридическая практика и правосознание понималиПсковские летописи. М., 1941. С.
82.В. А. Рогов отмечает: «Можно с достаточной уверенностью полагать, что поджоги вгородах карались смертью, ибо городская обстановка в таких случаях всегда чревата погромами, бунтами и паникой. В той же "замятне" 1547 г. царь повелел "имати и казнити" взбунтовавшуюся чернь без судебных процедур» (Рогов В. А. История уголовного права, террораи репрессий... С. 92).1002См.: Судебники XV–XVI веков...
С. 31–33.1003Предположение о том, что «зажигальник» — это лицо, поджигающее весь город с цельюпредать его врагу (см.: Судебники XV–XVI веков... С. 59), представляется недостаточнообоснованным.1004Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права… С. 351–352.1005См.: Алексеев Ю.Г. Судебник Ивана III... С. 218–220.31710001001"подмет" именно так, как указывает в своем переводе Герберштейн»1006, т. е.«"подметчики" — это те, кто подбрасывает вещи в чужой дом и говорят, чтоони украли у них…»1007.В то же время еще В. Н.
Татищев отмечал: «Подметчик двояков, (1) которой поличное кому подкинет, хотя оного невинно ополичить… (2) Пасквилянт, которой поносительныя или возмутительныя письма сочиня подкидывает…»1008. Конкретизируя это положение, О. И. Чистяков писал, что подметное письмо — это прокламация, которую подбрасывают для возбуждениянарода против власти. Поэтому, по его словам, «подымщика» можно рассматривать как человека, поднимающего бунт, возмущение. Присоединившись кпозиции О. И. Чистякова, С.
И. Штамм полагала, что «подымщик» — это лицо,«поднимающее, возбуждающее кого-то, население или какую-то его частьпротив основ существующего правопорядка… может быть, на восстание»1009.Однако ни О. И. Чистяков, ни С. И. Штамм не поясняют, чем в таком случае«подымщик» отличается от «крамольника», если прокламация подписана автором, и кто несет наказание при обнаружении анонимного воззвания1010.По нашему мнению, уяснению сути деяния «подымщика» — «подметчика» может способствовать обращение к ставшими известным на Руси вXV в. сборникам византийского права — Синтагме Властаря и ШестикнижиюАрменопула.Алфавитная синтагма церковного права, составленная в 1335 г. афонским монахом Матфеем Властарем, который до монашества был юристом-Там же.
С. 220.Судебники XV–XVI веков... С. 31.1008См.: Судебник Государя Царя и Великого князя Иоанна Васильевича... С. 38.1009Российское законодательство Х–ХХ веков: в 9 т. Т. 2... С. 71. По мнению Б. А. Осипяна,«подым» — это «поднятие подлого люда на мятеж» (Осипян Б. А. Русский Судебник 1497г.
... С. 25).1010Наиболее оригинальную и столь же мало аргументированную точку зрения высказалЛ. В. Черепнин, предположивший, что «подмет» означает «шпионаж, разглашение секретных сведений» (см.: Судебники XV–XVI веков… С. 59).31810061007практиком1011, состояла из 24 отделов (по числу букв греческого алфавита);отделы разделялись на главы в соответствии с количеством канонических июридических терминов, начинающихся с той или иной буквы. В каждой главесначала излагались определения канонического права, а затем светского. Приизложении правил Властарь пользовался Эклогой, Прохироном и компиляциями из Василики – универсального свода византийского законодательства1012.Шестикнижием Арменопула называлось руководство к изучению законов (в шести книгах), составленное в 1345 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
