Диссертация (1173765), страница 48
Текст из файла (страница 48)
Вместе с тем практические потребности исполнения даннических обязанностей перед ханом требовали установления средикнязей иерархии — хан выделял среди них князей великих612. После административной реформы хана Узбека, разделившего территорию Орды на улусы(во главе с улусбеками) и тюмены (во главе с даругами и темниками) великийкнязь стал по своему статусу приравниваться к улусбеку - высшему военноадминистративному чиновнику - правителю частью империи613.Для защиты этого статуса в междукняжеских политических отношенияхбыла использована традиционная правовая форма внутрисемейных связей —отношений отцов и братьев между собой614. Великий князь в отношении кудельным не был господарем (хозяином). Однако в соответствии с договорными грамотами удельные князья должны были считать великого князя заотца или старейшего брата. При этом удельные князья — союзники должныбыли помогать великому князю, в том числе по его призыву идти на войнусами со своими боярами615.
Таким образом, политические по своему содержанию отношения князей приобретали внутрисемейную форму и подпадали подсудебную юрисдикцию митрополитов. Кроме того, по смыслу договорной грамоты возможные посягательства удельного князя на князя великого приравнивались к преступлениям против отца или ближайшего родственника, которыеКак известно, на северо-востоке Руси в XIV в. было создано несколько признанных ханами великих княжений: Владимирское, Смоленское, Рязанское, Нижегородско-Суздальское, Ростовское, Ярославское, Тверское. Каждое из них было относительно самостоятельным политическим образованием. При этом каждое из великих княжений представлялогруппу нескольких княжений удельных. К. Маркс полагал, что Чингизиды использовалититул великого князя для того, чтобы «поддерживать междоусобицы русских князей и обеспечивать их… покорность» (Маркс К.
Разоблачения дипломатической истории XVIII века// Вопросы истории. 1989. № 4. С. 5).613Почекаев Р. Ю. И вновь к вопросу о действии золотоордынских правовых институтовна Руси // Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях Вып. 6. 2016. С. 423-424.614В среде монгольской знати с конца XII в. распространенным было понятие «побратимства», оформлявшегося договором, сопровождаемым клятвами. Основным содержаниемэтого договора являлось оказание военной помощи и поддержки.
Это средство использовалТэмуджин — будущий Чингисхан (см.: Дугарова С. Ж. Историография монгольского государства... С. 119–120).615Если кто-то из бояр удельного князя своевольно не шел на войну, то великий князь ссогласия удельного князя имел право казнить его (см.: Беляев И. Д. История русского законодательства… С. 255–256).214612в соответствии с Законом Моисеевым и другими законами влекли строгоенаказание вплоть до смертной казни.Наряду с закреплением иерархического статуса князей, договорные грамоты определяли систему взаимных обязательств, направленных на охрану ихполитических интересов. Грамоты освящались духовенством и подкреплялисьрелигиозной присягой («целованием креста»).Постепенно сложилась устойчивая конструкция таких грамот, котораявключала одно основное и четыре конкретизирующих обещания616.
Основноевытекало из базового нормативного принципа добра и заключалось в «хотениидобра» союзнику (с добавлением в ряде случаев — «в Орде и на Руси»). Оноконкретизировалось в обязательствах не причинять вреда («держати… безобиды»), не претендовать на территории («не искать удел», «знать отчину»,«вотчины блюсти, а не обидети»), иметь общих врагов617 («а кто будет мне…недруг, тот и тебе недруг»), взаимно информировать об опасностях («а что тыслышев о нашем добре или лисе, или о нашей очине, и о всех крестьянех, тоти нам поведати в правду, без премышленья»). Кроме охранительных обязательств политического характера, грамоты включали соглашения о военномсоюзе, а также о статусе бояр и вольных слуг.
За последними закреплялосьправо отъезда («воля») при условии полного выполнения обязательств передкнязем: «службу отслужить» — «нелюбья не держать». Судить боярина должен был тот князь, которому он служит.Подобный подход был распространен и на бояр, совершивших политическое правонарушение - «крамолу». Он нашел отражение, в частности, в до-См.: Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв.
М.-Л.,1952. № 5, 10, 13 и др.617Как отметила Л. П. Белковец, в договорных грамотах младших и старших князей традиционно говорилось: «Быти тебе с нами, а нам с тобой», что означало принятие обязательства иметь общих врагов и друзей: «кто будет мне недруг, то и тобе недруг, кто будет мне…друг, то и тобе друг» (Белковец Л. П.
Духовные и договорные грамоты великих и удельныхкнязей как памятники права Московской Руси XIV–XV вв. // История государства и права.2012. № 20. С. 40).215616говоре князя московского и великого князя владимирского Симеона Иоанновича Гордого со своими братьями князем Андреем и князем Иваном (1350–1351 гг.) - в отношении бывшего московского тысяцкого боярина Алексея Петровича (Хвоста), который «вшел в коромолу к великому князю»618.
Крамольник был лишен имущества («живота»), которое было передано князю Ивану,и права вновь поступить на службу к московским князьям («к собе его не приимати же в бояре»). Санкции носили общесемейный характер — они распространялись на жену и детей крамольника. Так, братья договорились: «что далкнязь великий из Олексеева живота, того мы Олексею не давати, ни его жене,ни его детем, ни иным ничим не подмагати их».
Предписывалось «не надеятися ны его к собе до Олексеева живота, волен в нем князь великий, и в егожене, и в его детях». Фактически, речь шла об изгнании Алексея Петровича иего семьи из владений московских князей, закреплении за великим княземправа распоряжаться судьбой жены, детей и имущества крамольника.При этом даже когда князь Иван Иванович, став великим князем послесмерти брата, вновь назначил Алексея Петровича московским тысяцким, невсе села последнего были ему возвращены619.Источники не позволяют определить, в чем именно заключалась крамола Алексея Петровича620. Упоминание о примененных к нему санкциях(«живота… не давати, …ничим не подмагати») в договоре с удельными князьями дает основание предположить, что речь шла о междукняжеских отношениях («свада»).
Если согласиться с мнением о заключении «докончания» послевозвращения великого князя Симеона из Орды, то договоренность «не принимать» отсутствующего в Москве Алексея Петровича может свидетельствоватьДуховные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв.
... С. 13; Судебники XV–XVI веков. М.-Л., 1952. С. 58.619«Бывшие владения Алексея Хвоста постоянно упоминались в духовных грамотах великих и удельных князей во второй половине XIV — первой половине XV века» (Панова Т. Вчесть какого Хвоста? // Наука и жизнь. 2017. № 7).620«"Коромола" Алексея Петровича заключалась, вероятно, не только в попытке отъезда, ав чем-то другом, может быть, в каком-то заговоре» (Алексеев Ю.
Г. Судебник Ивана III...С. 211).216618о том, что конфликт произошел именно в Орде, где московский боярин занялперед ханом или его администрацией позицию, противоречащую интересамвеликого князя и Орды621.При этом высказанное И. Д. Беляевым мнение о том, что «крамольниками» считались, прежде всего, бояре, вышедшие из подчинения своему князюи действовавшие в интересах другого князя622, вполне может отражать сутьправонарушения Алексея Петровича.
Полагаем, что подобные деяния по традиции рассматривались как посягающие на братский княжеский союз как основу безопасности Русских земель.Вместе с тем, дело московского тысяцкого 1350-51 гг. позволяет критически отнестись к мнению С. И. Штамм, которая писала, что «первоначальнокрамола выражалась главным образом в отъездах князей и бояр»623. Ведь признанный крамольником боярин Алексей Петрович к другому князю не отъезжал.
Кроме того, как известно, в русских землях переход боярина на службу кдругому князю с соблюдением установленного порядка сам по себе считалсяправомерным624. По общему правилу, подобный законный переход не лишалЛ. В. Черепнин называл позицию Алексея Петровича «антиордынской» и «пролитовской» (Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы. М.-Л., 1948. Ч. 1. С. 21–22).
Отдельныеисследователи полагают, что она касалась размеров выплат в Орду и разделялась большинством москвичей (см.: Хомутский В. Тысяцкий А. П. Хвост. Политическое убийство // ДревняяРусьиеесоседи[Электронныйресурс].URL:http://rossicaantiqua.livejournal.com/424268.html (дата обращения 13.03.2018). По нашему мнению, позиция Алексея Петровича отражала взгляды «суконников» — богатых купцов, осуществлявших торговлю с Западом через территории Литвы, и противоречила интересам «гостей-сурожан» — купцов, осуществлявших торговлю с югом через территории Орды (О купеческих объединениях гостей-сурожан и суконников, их привилегиях — освобождении от пошлин и непосредственной подсудности великому князю, а также большой социальной роли,которую они играли в силу богатства, см.: Тихомиров М.
Н. Средневековая Москва... С. 92–94).622См.: Беляев И. Д. История русского законодательства… С. 386–387.623На подобную трактовку, вероятно, влияла существовавшая в советский период норма обуголовной ответственности за бегство за границу как форму измены Родине.624Более того, в летописях сохранились известия о «коромолниках», которые не собирались«отъезжать» из своих городов (Алексеев Ю. Г. Судебник Ивана III...
С. 16–18, 211).217621боярина права на вотчины в покинутом им княжестве625. Только «отъезд», связанный с крамолой, которая считалась невыполнением взятых на себя обязательств «служити и прямити без хитрости»626, мог, вероятно, создать основания для конфискации имущества «отъехавшего»627. В этих случаях «крамольник и его дети лишались боярского чина и права на имущество»628.Заслуживает внимания вопрос о соотношении правовых последствийкрамолы, отраженных в междукняжеском договоре 1350-51 гг., с теми мерами,которые предусматривались для крамольников Кормчими книгами. Закрепленная в них норма Закона градского о крамольниках (грань 39, гл.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
