Диссертация (1173765), страница 49
Текст из файла (страница 49)
6) восходила к Прохирону (XXXIX.6), при этом заметно отличаясь от соответствующего положения домонгольского Закона о казнех (гл. 6)629:• Закон о казнех: «Глаголемыи унотьствующе, молвы на путихъ творяще,и аще заказано будеть имъ волостелемъ престати, они же въ томъ аще пребывають, да поточени будуть; аще ли же многы молвы и безчиниа створили будутъ, и многажды имени будуть, и пръвее казнени быша, в таковом же пребывають продързательстве, бьеми и острижени, отнудь поточени да будуть; ащели же не заказано имъ будеть волостелемъ, бьеми точию отпущени бывають».• Закон градский: «Глаголемии крамольници или мятежь в людех творяще аще убо помянетъ имъ властель остановития отъ сего и не послушавше,«Бояре, как свободные и по доброй воле поступившие на службу к князю, имели правооставлять ее по желанию во всякое время, даже в военное, и переходить на службу к другому князю. Князья, как это видно из дошедших до нас грамот, не имели права удерживатьбояр у себя на службе и препятствовать их переходу» (Беляев И.
Д. История русского законодательства… С. 259).626Основной обязанностью бояр как «свободной военной силы» была обязанность военнойслужбы. По указанию князя они должны были явиться к нему и отправиться с ним в военный поход (см.: Сергеевич В. И. Древности русского права: в 3 т. Т. 1. М., 2007. С. 414;Беляев И. Д. История русского законодательства… С. 273–274).627Так, в 1368 г.
в договоре между великим князем Тверским и великим князем Московскимбыло закреплено установленное в отношении Великого Новгорода правило: «села, земли иводы» бояр, отъезжающих служить тверскому князю, ведает сам Великий Новгород, а «тембоярам и слугам не надобе» (Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся вгосударственной коллегии иностранных дел. Т. 1. С.
47).628См.: Российское законодательство X–XX веков: в 9 т. Т. 2. Законодательство периодаобразования и укрепления Русского централизованного государства. М., 1985. С. 69.629См.: Византийский Земледельческий закон... С. 247.218625но въ таковыхъ же пребываютъ, во изгнание посылаются, аще ли многи мятежи и бесчиния сотвориша, и множицею яти бывше и прежде мучени бывше,въ таковыхъ же пребыша злыхъ обычаяхъ, биени и острижени, отнюдъ да изженутся, аще же будетъ не помянулъ имъ князь о томъ, токмо палицами биенибывше, пущени будутъ».Так, если Закон о казнех буквально передавал положение Прохирона оюношеском возрасте правонарушителей («глаголемыи унотьствующе»630), тов Законе градском этого нет. Здесь наказанию подлежат «глаголемии крамольници» независимо от возраста631, что точнее соответствовало монгольскомуподходу к поддержанию порядка.В Законе градском есть и еще одна особенность по сравнению с Закономо казнех, где имелась в виду возмущающаяся молодежь, которая провоцируетшумные беспорядки («молвы на путих творяще»632).
В Законе градском нарушение обозначено по-иному: «мятеж в людех»633. Слово «мятежь», означавшее в данном случае «беспорядок»634, выражало саму суть злодеяния — нарушение установленного порядка, а не его внешнее проявление — сильный шум.В древнерусском языке: «унота» — юноша; «унотьство» — юность, молодость (Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка. Т. 3. Ч. 2. М., 1989.
С. 1231). «Глаголю» —говорю, проповедую, убеждаю; «глаголание» — сказывание, слова, слух, поношение (Полный церковно-славянский словарь. Репр. изд. М., 1993. С. 122).631М. Бенеманский полагал, что «в славянских странах, где высоко поставлен был авторитет родительской власти, бунт, как бунт одной только молодежи, был немыслим» (Бенеманский М. О Прохеiрос Nомос... С. 505).632Здесь «путь» означает «образ действий; деятельность», а также «порядок, правило»; «путем» — «надлежащим образом, по установленному порядку», а «молва» — «сильный шум;громкое выражение смятения, возмущения, недовольствия, ропот толпы» (см.: Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 21. М., 1995. С.
64–66; Словарь русского языка XI–XVII вв.Вып. 9. М., 1982. С. 240–241). Так, в тексте XI в. Евангелия от Матфея (XXVI.4-5) выражением «мълъва въ людехъ» было обозначено то, что в современном русском переводе НовогоЗавета представлено как «возмущение толпы». В украинском переводе здесь применяетсяслово «заворушення», т. е.
«беспорядки».633«Мятеж в людех» отличался от «мятежа в церкви» как преступления, которое совершалось христианами, «совершенно непокорливыми и вразумлению через епитимии не послушными» и которых «укоротить» может только светская власть – «суд местных гражданских начальников» (см.: Салтыкова С. А. Государственная защита православной веры ицерковной организации в России (X-XVII вв.): дис. … канд. юрид. наук. 12.00.01. М., 2004.С. 55).634Слово «мятежь» имело и иные значения: «1. Движение, беспорядочное перемещениевоздуха, буря; … 3. Суета, беспокойство…; 4. Смута…; 5. Смущение, волнение, тревога…;219630При этом в описании всего преступления был использован разделительныйсоюз «или»: «Глаголемии крамольници или мятежь в людях творяще…». Этодавало основание полагать, что в данной главе речь шла о двух злодеяниях: опровозглашении крамолы и об организации мятежа (беспорядков), наказываемых одинаково635.В связи с этим следует заметить, что в отдельных летописях с XIV в.мятежники начинают упоминаться наряду с крамольники: 1382 г.
— горожане«мятежников же и крамольников, иже хотяху изыти из града, не токмо не пущаху их, но и грабяху…»636; 1401 г. — «В Смоленсце бысть… мятежь и крамола, овин хотяху Витовта, а другии отчича своего»637. Это может служитькосвенным подтверждением признания крамолы и мятежа относительно самостоятельными деяниями, как это и вытекало из текста Градского закона.В этой связи отметим, что на Руси были известны изложенные в Законеградском (как и ранее в Законе о казнех) византийские правила индивидуализации наказания в зависимости от обстоятельств преступления и личностипреступника. Вместо телесного наказания («палицами биени») предусмотреноизгнание с конфискацией имущества, если беспорядки продолжаются послераспоряжения представителя власти об их прекращении. Изгнание предваряется телесным наказанием, а также острижением в случае неоднократностипреступления («многи мятежи и бесчиния створища»), а также рецидива(«прежде мучени бывше»).
При этом, как свидетельствуют летописи, на Русимятежники, чьи деяния не были связаны с посягательством на власть князя,наказывались прежде всего телесным наказанием, что в целом вытекало из Закона градского. Так, например, при описании «брани о смердах» в Пскове6. Подстрекательство, козни…» и др.
(см.: Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 9… С.349–350).635М. Бенеманский по-иному толковал главу 6 грани 39 Градского закона. Он полагал, чтоздесь «упомянут лишь один класс бунтовщиков-крамольников», являющихся подстрекателями к беспорядкам (Бенеманский М. О Прохеiрос Nомос... С. 377, 505).636Московский летописный свод конца XV в. ...
С. 207.637Московский летописный свод конца XV в. ... С. 231.2201483–1485 гг.638 сообщается, что псковичи трех главарей смердов посадили впогреб, опечатав их «животы», а также подвергли публичной физической расправе — били («казнили»)639.Меры, которые были применены к боярину Алексею Петровичу, «вшедшему в коромолу к великому князю» Симеону, также по сути соответствовалиправилу об изгнании крамольника640 с конфискацией его имущества.5.Накопление предпосылок русской политической централизациивышло на качественно новый уровень к 70-80-м гг.
XIV в.641 В части правовыхсредств защиты политического строя и безопасности Русских земель это проявилось, по нашему мнению, прежде всего, в приведении населения московского княжения ко всеобщему «крестному целованию» на верность московскому князю вопреки решению ордынского хана (1371 г.), в осуществлениимосковским князем смертной казни в отношении своего политического противника на основании собственного решения (1379 г.), в военной победе объединенных русских князей над темником Мамаем на Куликовом поле (1380г.). Эти события были тесно связаны с деятельностью московского князяДмитрия Ивановича, а также митрополита Алексия642. Примерно к этому жеРечь идет о массовых выступлениях смердов, стремившихся выйти из подсудности ифискальной зависимости от Пскова. Летопись сообщает, что в течение двух лет «вся землямятяшеся» (см.: Алексеев Ю.
Г. Судебник Ивана III... С. 214–219).639Алексеев Ю. Г. Судебник Ивана III... С. 219.640Подобные наказания летописи зафиксировали и за более поздние «коромолы». В 1456 г.по подозрению в умыслах «крамолы» был «пойман на Москве» и сослан в Углич серпуховской князь Василий Ярославович (Российское законодательство X–XX веков: в 9 т. Т. 2...С. 69–70).
В 1484 г. Иван III «велел заточити в тюрьмы по городом» новгородских бояр,которые «коромолу держали от него», великого князя (Московский летописный свод концаXV в. ... С. 330).641Е. А. Болховитинов (История Княжества Псковского. Ч. 1. Киев, 1831. С. 88) полагал,что к концу этого периода «татарское иго» было свергнуто и «Великий Князь Московскийначал приходить в силу и распространять власть свою на все удельные российские княжества», что проявилось, в частности, в том, что «он начал именовать Псков своею Отчиною».642Рост политического значения духовенства не мог не способствовать усилению влиянияцеркви на правовую систему. Основными формами этого влияния были, с одной стороны,уточнение и дополнение Кормчих книг, а также составление юридических сборников и судебников, с другой — участие церковных иерархов в подготовке договорных и иных грамотрусских князей.
Дополнительным средством правового воздействия было распространениена Руси сведений о новых византийских правовых сборниках. Особенно усилились связи сВизантией в ХIV в., когда начался общий подъем русского православного монашества и его221638(или немного более позднему) периоду относится появление первых русскихсистематизированных нормативных правовых актов, содержащих отдельныенормы о политических преступлениях – Правосудия митрополичьего и Псковской судной грамоты.На события русской политической и юридической истории второй половины XIV в. серьезное влияние оказала политическая неустойчивость (смута)в Орде, сопровождавшаяся многократной сменой ханов и одновременным существованием нескольких ханов в разных частях империи («великая замятня»).